Транс - Кесслер Ричард (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
– Твое мнение. Мое мне уже порядком надоело. Оно всю ночь не выходило у меня из головы.
Карен поставила стакан на столик.
– О'кей. Так или иначе, Том Киган находится во Вьетнаме в то время, когда майор Джек Крейн совершает свой героический поступок и освобождает около ста военнопленных. Может, солдаты смеются от радости и, смеясь, падают на землю? Они обезумели от счастья, а возможно, и физически ослабели, может быть, даже ранены.
– Совершенно верно! Именно поэтому Кигану и снится, что они в зеленом и черном. Он часто повторял слово "черный", а во время игры в ассоциации даже связывал черный цвет с кровью. Допустим, он был там, когда вернулись солдаты – ослабевшие, раненые и чертовски грязные. Возможно, отсюда и слово "черный". Разумеется, они безумно счастливы. Далее, Киган во время сеанса гипноза случайно вспомнил своего друга Марти, который взобрался на дерево, свалился с него и поранился. Не знаю, насколько серьезно, но после всего увиденного Киган потерял рассудок. Может быть, это нам подскажет, чем объясняется приподнятое настроение солдат в тот момент. Итак, продолжай. Так что же, по-твоему, произошло потом?
Карен сосредоточенно рассматривала скатерть на столе, видимо, пытаясь зримо представить себе сцену.
– Привезли раненого майора Крейна... А может, его сразу отправили в госпиталь. В любом случае, он – герой. Позднее его наградили медалью. Он вернулся домой. Его имя появилось в газетах. Он перешел на службу в военную разведку, а потом... – Она сделала паузу, словно подыскивала нужное слово.
– А потом?
– Потом что-то происходит. Том Киган что-то слышит или что-то узнает, является свидетелем чего-то.
– Так чего же, интересно?
– Чего-то, что подрывает престиж героя Крейна. Возможно, что-то связанное с миссией по спасению военнопленных? А может, Крейн вообще не выполнял этого задания? Может, это был кто-то другой, а Крейн всего-навсего присвоил его славу? На войне такое часто бывает, особенно в моменты общей суматохи, во время перестрелок, когда сбивают вертолеты, гибнут люди... – Карен помолчала, потом вскинула голову: – Знаешь, мне пришла в голову одна мысль...
– Какая?
– А что, если... истинным героем был Том Киган? Что, если он, служа под началом Крейна, сам спланировал и провел операцию, был ранен и потерял память? Майор Крейн приписывает заслуги себе, получает медали, купается в славе... Потом к Кигану возвращается память. Он заявляет свой протест, а это угрожает карьере Крейна. К тому времени Крейн уже связан с военной разведкой. Он пользуется своим влиянием, чтобы поместить Кигана в частную клинику в Мэриленде, сфальсифицировать его военную биографию... и убедиться, что в клинике позаботятся о том, чтобы к Тому никогда не вернулась память.
Кивая в знак согласия, Драммонд продолжил мысль Карен:
– Тома выписывают из клиники. У него амнезия, больше он никому не страшен. Крейн переходит на работу в ЦРУ, теперь у него достаточно власти и средств, чтобы следить за Киганом и успеть принять срочные меры, если к тому вернется память. Крейн успешно продвигается на политическом поприще, но сохраняет свои связи с разведкой. Как с военной разведкой, так и с ЦРУ. В общественных кругах его позиции усиливаются, он уже может оказывать огромное влияние на Белый дом.
Далее подхватила Карен:
– И вдруг в один прекрасный день как гром среди ясного неба: на сцене вновь появляется Том Киган. Случайная жертва уличного преступления. Он по-прежнему страдает потерей памяти и, как говорится, слава Богу. Но здесь некий судебный гипнотизер собирается допросить его под гипнозом. Дело происходит в полицейском участке Лос-Анджелеса... и как раз в тот самый момент, когда у Джека Крейна есть шансы стать президентом США! Начинается паника. Пару парней отправляют в участок, чтобы удостовериться, не восстановилась ли у Кигана память... И вот результат. Кигана пытают, он исчезает, твои бумаги крадут и еще угрожают убить меня. Чего еще больше?
Драммонд покончил с едой и отложил нож и вилку.
– Прекрасный сценарий. Почти.
Карен капризно надула губки, сделав вид, что обиделась:
– Что-то не так?
– Временные рамки. Дик сказал, что Крейн выступал в роли Рембо в шестьдесят девятом году. К тому времени Киган уже год как был в армии и приезжал на похороны отца. Он не был ранен, и с его памятью было все в порядке – на Рождество Сисси получила от него первое письмо из Вьетнама.
– Черт! – Карен оттолкнула от себя тарелку.
– Но, по-моему, ты ошибаешься не во всем. У меня такое ощущение, что, за исключением того момента, когда все это произошло, ты на правильном пути.
– А что произошло, Пол?
Драммонд улыбнулся.
– "Триц, блиц... укокошим сотню лиц". Как только узнаем, что это значит, так сразу же поймем, что произошло.
Глава 19
Среда.
Карен Биил и газета "Лос-Анджелес таймс" прекрасно выполнили свою работу.
Драммонд купил газету на бульваре Уилшир и развернул ее прямо на улице.
Статью Карен он увидел сразу же. На первой странице, в разделе "Столичные новости".
В глаза бросился крупно набранный заголовок: "ТРИЦ, БЛИЦ... ТРИЦ, БЛИЦ... УКОКОШИМ СОТНЮ ЛИЦ". И тут же рядом подзаголовок: "Жертва ограбления банка в Мар-Виста умоляет о помощи. Знаете ли вы, что означают эти стихи?" Это была своего рода статья о судебном гипнозе. Только теперь внимание сосредоточивалось на несчастном ветеране вьетнамской войны Томе Кигане, который изо всех сил борется за восстановление памяти. Не исключено, что разгадка этого куплета могла бы привести к его полному выздоровлению.
Драммонд облегченно вздохнул: статья завершалась информацией о том, что любые сведения могут передаваться по общему телефону редакции любому сотруднику газеты.
Обращение носило общий характер: к ветеранам войны во Вьетнаме, к читателям, которые сочтут эту статью интригующей историей, а также ко всем любителям криминального жанра. Статья была написана умно, и Драммонд сразу же позвонил Карен из своего офиса.
– Прекрасная работа, леди.
– Спасибо, Пол. Теперь будем ждать. Ты откуда звонишь?
– Из офиса. Никто пока не отозвался?
– Насчет стихов – нет. Была пара звонков с выражением сочувствия Тому от людей, страдающих таким же заболеванием, – сказала она, соблюдая предосторожности. – Был один звонок с осуждением войны во Вьетнаме, потом позвонил гомеопат-авангардист. Он посоветовал Тому по четыре часа в день стоять на голове. Даже представить себе не могла, что у меня такие разные читатели.
За нотками юмора Драммонд уловил нервозность. Видимо, Карен волновалась, что телефон Пола прослушивается.
– Увидимся позже?
– Я бы, конечно, очень хотела, но ты же вернешься в долину?
– Нет, я решил остаться и посмотреть, что будет дальше. Может, поеду завтра утром. Если потребуют обстоятельства, отложу приемы в долине и задержусь подольше.
– Это было бы прекрасно.
– Может, встретимся у Дюка? В шесть часов. Потом где-нибудь поужинаем.
– В шесть часов? Хорошо, Пол. Спасибо, что позвонил. Для меня это так важно.
Драммонд положил трубку и начал свой рабочий день. Первый пациент – женщина, которую мучили навязчивые идеи. Пол вошел в приемную и только усилием воли сумел сконцентрировать свое внимание на душевном состоянии пациентки.
И так весь день, ибо мысли его ежеминутно возвращались к Карен, к редакции газеты, к звонку, которого они с таким нетерпением ждали и который мог бы объяснить смысл загадочного куплета, к возможным последствиям такого звонка.
Наконец рабочий день закончился. В тревоге и беспокойстве Драммонд направился прямо к Дюку.
Глава 20
В кафе царило оживление. Все табуреты у стойки были заняты, отработавшие полицейские сидели за столиками и освежали произошедшие на дежурстве события добрым элем.
Драммонд остановился у двери, окинул взглядом зал и, не заметив Карен, слегка заволновался. Правда, шесть только что пробило и у Карен было много законных оснований задержаться, но он все же решил быть осторожным и внимательным – нужно стараться избегать всяких неожиданностей.
