Поведай нам, тьма - Лаймон Ричард Карл (серия книг TXT) 📗
– Она была неравнодушна к тебе?
– Она считала меня хорошенькой. Ей нравилось привязывать меня к своей кровати. – Анжела шумно выдохнула. – Но, после Чарли и близнецов, эти двое были просто ангелами. А Скеррит – так вообще золотой человек, по сравнению со всеми остальными.
– Как ты у него оказалась?
– Он был отцом Минди и несколько раз приезжал к ним в гости. Мне хотелось учиться в Белморе, а он жил рядом. Вот мы и договорились. Думаю, Минди хотела оставить меня в семье, чтобы посещать меня в родительские дни и все такое. – Анжела улыбнулась сама себе. – Когда я училась на первом курсе, самолет, в котором летели Деннис и Минди, упал на землю. После этого падения они уже не встали.
– Боже!
– Наверное, мне не следует злорадствовать. Они не были извергами рода человеческого. Но я их ненавидела.
– Но Скеррита ты не ненавидишь?
Она покачала головой.
– В основном мне его жаль. В определенном смысле он ужасен. Извращенец. Но я не могу испытывать к нему отвращение. Слишком он жалок и одинок. – Поглядев на Говарда, она прибавила: – Думаю, теперь ты понимаешь, что я имела в виду, говоря, что притягиваю к себе психопатов, да?
– И психопаток, – пробормотал он.
– Только Минди.
– Но вместе с ней получается шесть.
– Ты вел счет, да?
– В это трудно поверить.
Уголки ее губ задрожали.
– Может быть, на мне лежит какое-то проклятие. А ты как думаешь?
– Боже, я не знаю.
– А теперь тут бродит этот дикий горец. На Дорис и Лану он уже нападал. Следующая на очереди я.
– Он до тебя не доберется.
– Думаю, лучше он, чем Батлер. По крайней мере, живой человек, да и что он может сделать со мной такого, чего не делали раньше? Разве что убить.
– Никто тебя не убьет. Никто никогда больше не сделает тебе ничего плохого. По крайней мере, пока я рядом. – Он вытащил револьвер из-за пояса и сунул его за спину в брюки. Затем заключил девушку в объятия.
Анжела крепко к нему прижалась, уткнувшись лицом в шею.
Говард гладил ее по голове, по спине, ощущая на шее ее ровное дыхание. Ее груди, живот, бедра – ему было так уютно и тепло.
Но без сексуального возбуждения.
Вдруг ему захотелось оттолкнуть ее.
Спина девушки вздрогнула, и послышались тихие судорожные вздохи. Потом снова и снова.
«Что с ней?» – недоумевал Говард.
Смеется или рыдает?
Но он знал наверняка.
– Что случилось?
– Я все испортила.
– Ты это о чем?
Анжела покачала головой. Лицо ее стало скользким от слез, а ресницы щекотали его шею.
– О чем? – повторил он свой вопрос.
– Ничего.
– Нет, выкладывай.
– Отпусти меня. Можно уже не притворяться.
– Притворяться?
Анжела оттолкнула его.
Говард схватил ее за плечи.
– Анжела!
– Оставь меня в покое. – Сбросив руки Говарда, она рванулась в сторону и побежала от костра. От его красноватого сияния, в темноту, к озеру.
Глава 21
Говард сидел спиной к костру, держа револьвер на коленях, изредка поглядывая в сторону палаток. Но большую часть времени наблюдал за Анжелой.
Она сидела у самой воды, наверное, на том плоском валуне, который не так давно назвала «нашим камнем». Видно было лишь ее голову и спину, да и то очень расплывчато. «Наверное, страшно замерзла», – подумал Говард.
И ужасно несчастна.
Когда Анжела побежала, он было сделал несколько шагов вдогонку. Но затем остановился и вернулся к костру. Она не хотела никаких погонь. Хотела побыть наедине, поэтому и убежала.
Надо просто подождать. Посидеть и понаблюдать за ней, чтобы не учудила ничего такого, например, не прыгнула в озеро, и защитить, если этот псих попытается напасть.
Ему было жаль ее, жаль и себя. Хотелось, чтобы все было так, как до ее страшного, невероятного откровения. Потому что теперь, обнимая ее, он почувствовал отвращение. Словно она была замарана, испорчена. И в грязи. Словно смердела всеми этими уродами, их потом и спермой.
И каким-то образом Анжела уловила его настроение.
«Не хочу, чтобы так было, – говорил он себе. – Кроме того, это глупо. Это та же Анжела. Такая же, как была перед началом своего рассказа. А тогда она не казалась грязной. И ничего такого, что могло бы изменить ее, не произошло. Она просто говорила: воздух проходил через голосовые связки, и она произносила слова. Вот и все. Она не загнила и не протухла. Все, что она делала, это только говорила».
Это были слова. Просто слова.
«Это только слова, – думал Говард, – если кто-то скажет тебе, что плюнул в твой суп».
Ты мог уписывать его за обе щеки, радуясь до поросячьего визга. Всего несколько слов. «Знаешь что, я тут харкнул в твою бурду». И вдруг ты начинаешь ощущать сладковатую вонь слюны, и от одной мысли о следующей ложке тебя всего выворачивает наизнанку.
«Это не одно и то же», – твердил он себе.
Но очень похоже.
Нет. Это совершенно разные вещи. Она чиста. К ней ничего не прилипло. И ничего не осталось в ней от тех людей. Мы ведь ходим в рестораны, где едим из той же посуды, из которой до этого ели другие. Даже мысли такие никогда не возникают, лишь бы посуда была хорошо вымыта. И совсем не важно, сколько людей ее использовало до нас.
Не важно, сколько человек трахало Анжелу.
Не должно быть важно.
Было бы глупо, если бы это имело какое-то значение.
Говард подбросил дров в огонь, окинул взглядом лагерь и вновь стал наблюдать за Анжелой. Может, все же следовало пойти за ней? Может, она именно этого и хотела? Чтобы я доказал, что не равнодушен к ней.
«Я не равнодушен», – убеждал он себя.
Тогда почему я не иду к ней? Зачем сижу здесь все это время, как бесчувственный чурбан?
Говард посмотрел на часы. Двадцать минут второго. Через десять минут заканчивается их смена.
Он поднялся, затолкал револьвер поглубже в брюки и пошел прочь от теплого костра. Пока он шел, Анжела так ни разу и не обернулась.
– Это я, – объявил он, шагнув на камень.
– Я знаю.
– Ты не замерзла?
– Не очень.
Присев рядом на корточки, Говард погладил девушку по голове, но Анжела продолжала смотреть на озеро.
– Ты, наверное, злишься, да?
– Я на тебя не сержусь.
– Исправляешь мою речь.
– Мне не до шуток, ладно?
– Извини. – Он встал. – Почему бы тебе не вернуться к костру? Ты, наверное, окоченела. К тому же уже почти пора будить Лану и Кита.
Анжела кивнула, поднялась на ноги и повернулась.
Говард пошел первым. К костру подошли в молчании. Когда Анжела присела на корточки у огня, он увидел, что она вся дрожит.
– Я не знаю, что сказать, – признался он.
– А тебе и не надо ничего говорить.
– Господи, Анжела! Что я такого сделал?
– Ничего, – пробормотала она.
– Я думал, мы – друзья. Понимаешь?
– Мы можем ими и остаться. Но, думаю, на этом дело и закончится.
– Почему?
– Сам знаешь, почему.
– Нет, не знаю.
Она долго и пристально смотрела на огонь. Затем, не поднимая головы, сказала:
– Я не совсем такая, как ты себе представлял, так ведь?
Говард пожал плечами.
– Ну, я не знаю. Я никогда… не рассчитывал на то, что ты девственница. Понятно, кто станет в наше время…
– Возможно, ты.
Лицо Говарда вспыхнуло ярким румянцем.
– Не по своей вине, будь уверена, – промямлил он, нервно хихикнув.
– И не по своей воле я перестала ею быть.
– Я знаю.
– Но это не считается, так ведь? А главное то, что я теперь испорченный товар. Повреждена настолько, что это даже не укладывается в твоей голове. Ты не можешь прикоснуться ко мне теперь, не вспоминая о всех ублюдках, которые надо мной издевались. И без чувства брезгливости.
– Это бред какой-то.
– Не лги. Это правда, и тебе это известно.
– Это неправда.
Анжела встала и тяжело вздохнула.
– Не пора ли будить остальных?
