Колодец пророков - Козлов Юрий (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
– Как ты думаешь, отец, – спросил он у старика по-гулийски, – что я сделаю с тобой и с твоими деньгами?
Старик вздрогнул, как будто его ударили по лицу.
– Это ты, – тихо произнес старик. – Значит, ты опять в Гулистане. Как только вошел, я подумал… Твои приметы… – замолчал.
– Если бы ты заранее знал, что я здесь, – спросил Пухов, – что бы ты сделал?
– Ты бы отсюда не ушел, майор, – просто ответил старик. И, помолчав, добавил: – Ты говоришь по-нашему как гулиец, выросший в Казахстане.
– Будь моя воля, отец, – сказал Пухов, – я бы вывел из Гулистана войска. Хотя мне сильно не по душе, как вы обошлись со здешними русскими. Вы превратили их в рабов…
– Они сами превратили себя в рабов, – перебил старик. – Мы двадцать лет жили в ссылке – в Казахстане, в Сибири, на Колыме, но мы не стали рабами.
– Я вынужден здесь находиться, – продолжил майор Пухов, – вынужден вас убивать, потому что здесь решается судьба моей страны, моего народа. – Он прекрасно знал, что всякие подобные объяснения гулийцы почитают за слабость и, в принципе, был готов с этим согласиться. Пухов сам не понимал, зачем говорит это старику. «Много говорит тот, кто не прав», – вспомнил он гулийскую пословицу.
– Ты думаешь, что решишь судьбу России, уничтожив всех гулийцев? – покачал головой старик.
– Вам платят за вашу ненависть к России! Это единственный товар в Гулистане, на который есть покупатели! – крикнул Пухов. – Откуда у тебя доллары? Продал овец? Намолотил зерна? Вас забивают под фундамент России, как лом! Чтобы следом за вами восстали другие. Но если мы уничтожим вас всех до единого – никто больше не восстанет.
– Я не верю ни одному твоему слову, – старик положил руки на колени, закрыл глаза, собираясь молиться.
– Не торопись на свидание с Аллахом, отец, – сказал Пухов. – Почему ты мне не веришь?
– Потому что это ты привез сюда, посадил нам на шею генерала Сака! – открыл глаза старик. Лицо его помолодело от ненависти. – Не оскверняй мой язык, говори со мной по-русски, майор!
– Если я тебя отпущу, – перешел на русский Пухов, – ты обещаешь мне, что…
– Я свяжусь по рации с Нурмухамедом и с генералом Саком. У нас достанет бойцов, чтобы перекрыть тебе все пути. Хотя зачем тратить на тебя гулийскую кровь? Пусть они вызовут самолет и забросают тебя бомбами!
– Молись, отец, – сказал по-гулийски майор, – надеюсь, Аллах примет тебя с миром.
– Да уж не так, как тебя твой православный Бог, – закрыл глаза старик, но тут же и открыл. – Ты волк, майор. Такой же злой и беспощадный, как генерал Сак. И больше ничего. Россия тут не причем. Ты просто жрешь человечину, майор. Единственное, о чем я жалею – что не могу прихватить тебя с собой. Но тебе все равно осталось недолго. Такие как ты долго не живут. Твоя жизнь – оскорбление Бога. Любого Бога.
Майор Пухов взял со стола пачку долларов, раздвинул банкноты веером и бросил в камин на угли. Сухая бумага горела хорошо. На трепещущих крыльях тончайшего пепла, как на старых гравюрах, можно было разглядеть доброе толстое лицо Франклина, цифры, буквы и печати. Пухов пошевелил в камине кочергой, и пепельные гравюры рассыпались, как будто не было никаких долларов.
– Я знал, что ты так сделаешь, – вторично прервал молитву старик.
– Вот как? – удивился Пухов, который, честно говоря, уже об этом жалел. Деньги бы ребятам не помешали.
– Ты – волк, для которого тридцать пять тысяч не деньги. Но ты не думаешь о стае. Ты волк, – посмотрел майору прямо в глаза старик, – который жрет и волков. Генерал Сак прав. Он оценил твою голову дороже.
– Во сколько оценил мою голову генерал Сак? – поинтересовался майор Пухов, но старик ушел в молитву, как в сон наяву.
– Отец, – произнес Пухов, когда он открыл глаза, уже очистившийся от земной жизни, но вряд ли простивший майора Пухова, – я глубоко уважаю гулийский народ, но никак не могу понять: что для вас деньги?
– Деньги? – задумался старик. – Ничто… Хотя нет, наверное, деньги – это лотерея. Но не такая, которая была раньше. Новая лотерея. Поскребешь монеткой по фольге, и сразу видно, выиграл или нет.
– Только не по фольге, отец, а по живому человеку, – уточнил Пухов, – вы хорошо скребете своими монетками по русским душам.
_– Нет нашей вины в том, что у вас такие податливые к монеткам души, – с презрением ответил старик.
– Что ж, отец, – вздохнул майор Пухов, – будем считать, что в этот раз ты не выиграл в лотерею.
Старик не ответил. Больше в этой жизни он не сказал ни слова. Ни в комнате, где горел камин, ни под звездным небом на берегу горной, отсутствующей на географических картах реки, в чистом холоде которой дремала, вибрируя плавниками в такт текущей воде, форель, куда отвел его сержант-спецназовец, мягко привинчивая по пути к дулу пистолета черный глушитель.
Майору Пухову нравилась эта быстрая и глубокая река. Она не только охотно уносила трупы на запад – в Грузию, но по пути размалывала их о камни, лишая индивидуальных примет.
…Пухова удивило, что пока он сидел в джипе, вспоминая давний, решительно никакого отношения к происходящему не имеющий эпизод из своей жизни, никто не осмелился побеспокоить братьев Хуциевых ни по одному из трех – простому, сотовому и спутниковому – телефонам. Между тем ему было известно, как любят гулийцы звонить друг другу – справляться о здоровье родственников, да просто чтобы засвидетельствовать свое почтение.
Все необходимое для изменения облика всегда было у майора под рукой. Он чисто автоматически наклеил себе усы, напылил на лицо щетину изменил цвет волос, добавил несколько фрагментов в прическу, утяжелил щеки с помощью расплывающихся во рту, прилипающих к слизистой силиконовых шариков. Теперь майор мог без опасений разговаривать с ГАИ и с ОМОНом, в случае если они затребуют его (Нимрода Хуциева) документы.
Майор вспомнил, сколько прежде испытывал неудобств, связанных с необходимостью переклеивать фотографии и дорисовывать печати на документах. Пока генерал Толстой не сказал: «Господь слепил все лица по образу и подобию своему. Стало быть, люди похожи друг на друга как братья. Ведь у них один отец – Господь. Ищи не различие, но сходство, сынок. Найдя сходство, увеличь его до подобия с помощью нехитрого набора подручных средств. Смотри, сынок, что у меня общего с этой тетей Салли?» – положил перед Пуховым цветную фотографию губастой пожилой негритянки в бриллиантах. «Выражение лица», – произнес после долгого раздумья Пухов. «Ты прав, сынок, – удивился генерал Толстой. – Знаешь, кто она? Владелица крупнейших в Бразилии птицекомплексов. В Рио ее называют «мамой всех кур». Видит Бог, наблюдая, – она за курами, я – за людьми, – мы пришли к одинаковым выводам». Генерал Толстой открыл кейс и буквально за пять минут преобразился в бразильскую маму всех кур. «Заведи себе такой кейс, сынок, – посоветовал генерал Толстой, – и жизнь твоя станет проще».
Майор Пухов вызвал по сотовому Ремера.
– В каком виде и как быстро они хотели получить деньги?
– Наличными. Рублями и долларами. Первую партию хотели забрать прямо сегодня. Вторую – послезавтра. И последнюю – в конце месяца.
Определенно, братья Хуциевы собирались сыграть в куда более масштабную лотерею, нежели та, в которую когда-то неудачно сыграл старик – наблюдатель миссии ОБСЕ в Гулистане, – уплывший звездной ночью горной речкой в Грузию. И, похоже, не планировали проиграть. Затребованная у Дровосека сумма свидетельствовала, что братья не иначе как вознамерились скупить все билеты этой лотереи.
Когда Пухов выезжал на Ленинградское шоссе, ему на пейджер передали очередное приглашение связаться с директором Федерального центра по борьбе с терроризмом, а также время отправления очередного – уже со спецназом – борта на Бердянск. Майор посмотрел на часы, включил радио. В сводке новостей передали, что операцией по захвату станицы Отрадной руководил лично генерал Сак, командный пункт которого в настоящий момент, впервые за три года военных действий, находится не на территории горного Гулистана, а на территории Ставропольского края, то есть России. «Российские войска так долго и так бездарно воевали в Гулистане, – заявил в прямом эфире генерал Сак, – что мы решили предоставить им возможность реабилитировать себя в войне на территории России. Посмотрим, способны ли русские защищать свою Родину так, как все эти годы защищали свою Родину мы, гулийцы».
