Обратная сторона смерти - Леонтьев Антон Валерьевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Если Марк их слышал, то наверняка не пришел в восторг от подобного читательского мнения, высказанного, как поняла Журавская, в такой форме, чтобы польстить знаменитой писательнице.– Гм, не буду говорить вам, кто автор, Алла. Скажу лишь, что это жена, правда, перешедшая недавно в статус бывшей, человека очень и очень влиятельного. И далеко не самого последнего в политической иерархии нашей с вами страны, скорее даже наоборот. Вы видите его по телевизору каждый день. И издательство уже приняло решение печатать этот опус, попросив меня, однако, предварительно подсказать, как можно подправить стиль и сюжет… Так что не следует делать скоропалительные выводы!
Аллочка смутилась окончательно и, собрав свои вещи, выкатилась из квартиры, оставив Татьяну в одиночестве.
Точнее, в компании с «Ведьминым болотом».
Услышав хлопок двери и затем проверив, что та заперта, а в квартиру никто не проник, писательница, заложница маньяка, уселась на диван и, взяв в руки рукопись, стала размышлять.
Итак, Аллочка была рядовым – в положительном смысле слова – читателем, поэтому ее мнению можно было доверять. В «Ведьмином болоте» можно было найти намеки на многие произведения. Одно убийство старухи-процентщицы чего стоит! Но ведь студента-мизантропа в отрывке не было, только курсистка Женя…
Само Ведьмино болото – это отечественная версия Гримпенской трясины из «Собаки Баскервилей». Имеется и подозрительный натуралист – алхимик Изыдин. Натуралист Стэплтон был злодеем в повести Конан Дойля. Но Изыдин в повести Марка Шатыйло выглядит хотя и несколько бестолковым, но отнюдь не кровожадным персонажем. И уж точно не убийцей.
И вообще, что значит «Кто убийца?». Вопрос некорректный и явно из разряда ловушек. Потому что в романе несколько убийц. Имя которого из них хотел получить от нее Марк?
Может, написать имя, «Баранов», и все? Он-то, без сомнения, убийца. И, не исключено, убил бы и Женю, но та наверняка спасется, потому что каноны жанра не позволяют, чтобы злодей восторжествовал и укокошил главную героиню.
Или надо назвать Усачева? Тоже ведь явный убийца. Хотя… Пусть управляющий и был исполнителем, но идейным-то вдохновителем преступления была старая дева Екатерина Филипповна Рыбоедова. Кстати, о том, что тетка могла убивать самолично, свидетельствует эпизод с пудингом, в который она вылила содержимое бутылочки, не подозревая, что яд в ней подменен Женей на воду. И сестра генерала была готова отправить на тот свет родственников, стоявших между ней и миллионом с замком в Ницце.
Но это все слишком очевидно, чересчур выпукло. Марк, в чем Татьяна была уверена, ожидает увидеть в ее ответе другое имя. Но чье? О каком таком ином убийстве идет речь? Неужели она что-то проморгала?
Писательница принялась лихорадочно просматривать рукопись. И вдруг ей померещилось, что буквы начинают… расплываться, светлеть. Но нет, не померещилось! Именно это и происходило!
Татьяна с ужасом наблюдала за тем, как слова с каждой секундой бледнеют и исчезают, делая листы девственно-белыми. Колдовство, да и только!
Хотя, конечно, никакое не колдовство. Просто особые чернила, которые под воздействием кислорода разлагаются и исчезают! О таком Татьяна где-то слышала или читала и даже, кажется, специально записала этот факт, решив, что он может пригодиться для одного из ее следующих романов.
Выходит, что Марк опередил ее.
Сложив стопку чистых листов – все, что осталось от «Ведьминого болота», Татьяна стала перебирать в памяти имена персонажей опуса маньяка.
Если не Баранов, Усачев и старая дева Екатерина Филипповна, то тогда кто? Стоп. Так можно было поставить вопрос, когда бы она поняла, о каком замаскированном убийстве идет речь.
Кажется, умерла мать Жени – но от чахотки. И ее бабушка – от удара. Их что, отравили? Кто? Отец Жени? Тетушка, сама ставшая позднее жертвой преступления? Или, может быть, Женя, бывшая еще ребенком?
Нет, главная героиня вне подозрений – таков, опять же, канон жанра. Да и речь шла явно о чем-то ином. Только о чем?
Татьяна вновь порылась в памяти.
Потом умер отец Жени – от закупорки аорты, в тюрьме. В то время с ним мог общаться Забияко. Но зачем тому убивать пьяницу Тараканова? К тому же Забияко был убит Барановым, его обугленное тело нашли на пепелище усадьбы…
Ага, писатели средней руки любят так поступать, сообщают: вроде бы герой умер, нашли его изуродованное тело. А затем выясняется, что он и есть злодей. Укокошил кого-то вместо себя, а сам, пользуясь тем, что его считают мертвым, продолжает убивать.
Татьяна тоже использовала этот прием в своем, кажется, третьем романе. Нет, в четвертом. Или все же в третьем? Во всяком случае, считается, что для автора, написавшего бестселлер, критическим становится второй роман – все ждут повторения предыдущего успеха, и зачастую ожидания не оправдываются. А со вторым романом у нее как раз не было проблем, а вот с третьим… Да, этот роман, «Обратная сторона смерти», в котором убийца оказался якобы погибшей в самом начале жертвой, она считала наиболее слабым и уж точно наименее любимым. А вот публика не разделяла ее мнения. Но кто поймет ее – публику?
Ладно, вернемся к Забияко. Если бывший полицейский не погиб на пожаре, то что с ним случилось? И чей там был найден труп? Или это и есть – убийство? Он подсунул кого-то иного вместо себя? Но ведь Баранов сказал, что лично застрелил его, а вряд ли бы этот тип застрелил кого-то другого и считал, что укокошил ставшего ему опасным Забияко. И зачем вообще такой ход? Забияко что, обугленный и с покрытой шрамами головой, подобно Фредди Крюгеру, в последний момент ворвется в охотничий домик и спасет Женю от Баранова?
Или убийцей была Алевтина Илларионовна? Но то, что не она отравила своего мужа, было доказано. Кого же она убила? Уж точно не своего любимого сына Филиппка! Хотя бы потому, что у нее имелось на ту ночь железное алиби.
Железное алиби всегда в криминальных романах подозрительно, но Татьяна уверенно не считала генеральшу убийцей.
А может, убийцы – столичные родственники Рыбоедовой, упоминавшиеся вскользь? Или мужеподобная дама-медиум, госпожа фон Гольц, имела ко всему отношение? Ведь она обращалась к Жене от имени той покойной тетушки.
К мистике Татьяна относилась пренебрежительно, однако в том опусе, который состряпал Марк, подобные эзотерические вкрапления выглядят уместно.
Только зачем мадам фон Гольц кого-то убивать? Или она вовсе не была фон Гольц? А кто, замаскированная, сделавшая пластическую операцию тетушка Жени, вовсе не убитая Барановым? Но если так, то и нувориш не был убийцей!
Голова пошла кругом. Жаль, что текста под рукой нет.
Татьяна чихнула – и вдруг поняла: ей надо уподобиться героине собственных романов, оперативнице Альбине Дурново. Ведь Альбина всегда пытается найти альтернативную версию, вернее, взглянуть на обычные вещи под иным углом.
Устроившись на диване, детективщица закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ее Альбина Дурново при этом еще и медитирует… Да-да, она когда-то сделала ее поклонницей буддистских вывертов. Но сама медитировать Татьяна еще не пробовала. Так, может, настало время?
Журавская приказала себе успокоиться и представила Ведьмино болото. И так, все его пространство затянуто туманом, который начинает постепенно рассеиваться. И на берегу озера появляется человек, тот самый убийца, имя коего ей и надо сообщить Марку…
Туман в самом деле начал редеть – и Татьяна увидела фигуру. Но мужскую ли или женскую, понятно не было. И лица, конечно, тоже видно не было. Еще чуть-чуть, и лицо бы проступило, но…
Но тут раздался звонок. Наваждение прошло, и Татьяна вскочила с дивана. Кто мог заявиться к ней в этот час?
Она подошла к двери и нажала кнопку домофона. На экране высветилась фигура молодой женщины, показавшей в камеру удостоверение.
– Татьяна Валерьевна? Вас беспокоит старший оперуполномоченный 2-го отдела МУРа майор Дарья Алехина. Мне надо срочно с вами поговорить!
