Циферщик (СИ) - Пихтиенко Андрей Николаевич (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Испытывал ли Игорь угрызения совести за свой поступок, окончательно разрушивший их семью? До лечебницы он не мог ответить на этот вопрос однозначно. Его больше заботили терзания о собственном провале, когда он был так близок к цели. А побои, нанесённые отцом, только подчеркнули насколько Игорь жалок и укрепили ненависть к отцу и, отчасти, к Кате. Но порой сожаление, может даже, что-то похожее на раскаяние проскакивало в его сознании. Это сожаление всегда сопутствовало приступам тоски по сестре и тем старым, счастливым временам.
Лечение и многие часы, проведённые в спутанных и несвязных мыслях, в конечном счёте, всё же заставили его искренне жалеть о своей импульсивной попытке изнасилования сестры. Тогда его внутренний голос оказался сильнее и разрушил привычный ему, устоявшийся мир, отправив Игоря в совершенно иное существование. Тогда он не видел перед собой Катю, вместо неё была мутная кукла из всего, что он ненавидел. Кукла, сотканная из безумия. В тот момент голос тьмы безраздельно властвовал над ним. Из-за него и только из-за него он оказался в этом ужасном месте, в этой лечебнице, которая заглушила не только голос тьмы, но и всё сознание, всю личность Игоря.
От воспоминаний о лечебнице Игоря передёрнуло, он осушил стакан, нетвёрдо поднялся с дивана, ногой задел и уронил стоящую на полу бутылку, из которой часть недешёвой жидкости пролилась на паркет. Игорь подхватил бутылку и сильно увеличил громкость телевизора, по которому шёл очередной попсовый музыкальный клип, наполненный солнцем, морем, дорогими машинами, яхтами и, конечно, едва прикрытыми красотками.
Чтобы развеять скуку, Игорь решил пройтись по квартире, которую он никогда не мог назвать своим домом. Пока он жил с отцом и сестрой, ощущение, — что отец всем своим видом заставлял его чувствовать, будто Игорь живёт здесь в качестве, если и не домашнего животного, то дальнего родственника, приехавшего из глубокой деревушки, а никак не родного сына, — не покидало его. Отец без слов говорил ему: «Ты не заслуживаешь жить здесь, с нами, будь моя воля — духу бы твоего здесь не было! Вот же дал бог сыночка…»
Да и Катя — едва он перешагнул порог дома — сразу дала понять, что теперь она главная. Это, конечно, бесило Игоря, но поделать с этим он ничего не мог. Хоть теперь, пока родственников нет дома, ему хотелось отыграться, напакостить людям, которые так задирают нос перед родным человеком.
Игорю захотелось разгромить здесь всё, посеять хаос в уютном гнёздышке. Но, сорвав со стены картину, изображающую корабль, борющийся с сильным штормом, он резко передумал. Катьке это сильно не понравится. Наверняка она расстроится и разозлится. И тогда не будет больше их забав. В голове Игоря мелькнул образ девушки, которую он задушил в гараже. Как же она была очаровательно красива, когда жизнь покинула её! В тот момент она напомнила ему мать…
Игорь вошёл в комнату сестры. В сотый раз подумав, насколько сильное влияние оказывала на него девчонка. Он был уверен, что сестра гипнотизировала его, когда он только начинал отходить от лекарств. Иначе, почему бы он так слушался её и боялся по-настоящему расстроить?
Его внимание привлекла фотография, висевшая над письменным столом сестры. Сняв её, Игорь сперва и не понял, что на ней изображена их семья. Фотография, сделанная в те выходные, когда он едва не умер. Игорь довольно осклабился, смотря на красивого, стройного и весёлого мальчишку, который озорно улыбался ему из прошлого. Из прошлой жизни… Вот Катька, которая на что-то отвлеклась в момент снимка, так что можно было бы сказать, что она не получилась, но именно благодаря её непоседливости, она выглядела на снимке забавной, милой, с истинно-детской чистотой и красотой невинности. Их отец выглядел ещё моложе тех лет, что ему было тогда на самом деле. И их мать… Игорь нежно провёл пальцем по её изображению.
Мать очень любила своего первенца. А его детская травма и последующие за ними перемены наполняли женщину жалостью, переживанием и тоской каждый раз, когда она смотрела на сына. На её «красавчика», как любила она его называть.
После переезда Игорь полностью утратил материнский контроль и обрёл долгожданную свободу. Учёбу он решил не продолжать, работать не хотел, друзей не завёл. А вот собутыльников и случайных знакомых, включая людей откровенно маргинальной внешности, было вокруг него хоть отбавляй. Тётка, у которой они жили первое время, быстро изменила своё отношение к непутёвому племяннику и своей закрывающей глаза на проделки сына сестре. А после того, как пьяный Игорь начал недвусмысленно приставать к ней, притом, что его мать находилась в той же комнате и всё равно оставалась на стороне сына, разгорелся большой скандал. После этого им пришлось переехать в съёмную, маленькую, полную тараканов и клопов комнатку на краю города.
Мать Игоря начала пить ещё больше. Она видела, что её сын становится всё более жестоким, находила у него отрезанные части мёртвых животных, замечала постоянный нездоровый блеск в его глазах. А несколько раз, сын даже поднимал на неё руку, раздражаясь от самых невинных разговоров до безумной ярости.
Однажды он явился на порог их дома полностью голый, весь в грязи, ссадинах, кровоподтёках и следах крови. Не его крови. Игоря всего трясло, рот был открыт, а глаза превратились в стекло и не выражали ровным счётом ничего. Мать бросилась к нему, суетясь повела в ванную, начала отмывать своего сына, на глазах женщины выступили слёзы, она рыдала и тёрла его губкой, а Игорь лишь безучастно сидел, улыбался и смотрел на неё. Схватил её руку, отнял губку и прижал руку матери к себе.
Через две недели после того случая она повесилась. Игорь, придя с очередной пьянки, оторопело глядел на висящий труп матери бесконечно долго. Потом, не выказывая абсолютно никаких эмоций, снял тело, отнёс его в кровать, разделся и как ни в чём не бывало, обняв бездыханную мать, лёг спать рядышком.
Игорь вспомнил те несколько дней, проведённых с матерью и отложил фотографию. В поисках ещё чего-нибудь интересного продолжил обшаривать комнату сестры. Начал открывать ящики её комода. В одном из них с радостным удивлением обнаружил нижнее бельё. С гомерическим хохотом начал в нём рыться, примеряя на себе трусики и лифчики. Чувствуя, как подогреваемое алкоголем растёт в нём сладострастное возбуждение. В этом же ящике, под нижнем бельём, он обнаружил какие-то бумаги и фотографии незнакомых людей, явно сделанные без их на это ведома. «Вот маньячка!» — усмехнулся Игорь.
Раздался звонок в дверь. Катя открыла бы ключом. «Кто там ещё припёрся?»
Не в силах сдержать любопытство, он направился к двери, включил камеру-глазок. На площадке стоял незнакомый парень. «О, это же, наверное, Катькин хахаль! Что это он даже без цветов? А я ведь всё-таки её старший брат! Надо познакомиться, выпить может с ним… Вдруг он мудаком окажется! Не могу же я позволить, чтобы моя сестрёнка встречалась с мудаком?»
Охваченный потребностью в общении и приобретении очередного собутыльника Игорь прошёл в ванную, где лежала его одежда, наскоро нацепил её, опасаясь, что парень уйдёт, не дождавшись. Но упорные звонки всё продолжались. Выходя, краем глаза он заметил разбросанные по комнате трусики сестры. «Наверное, этого ему видеть не стоит. Вот ведь какой упёртый — трезвонит и трезвонит! А! Телек же орёт на весь дом. Теперь понятно, что меня выдало». Небрежно прибравшись в комнате, при этом засунув пару элементов интимного гардероба сестры в карманы джинсов, Игорь вприпрыжку побежал к двери, с криком:
— Секунду! Щас открою!
Возясь с дверным замком, он сообразил, что неожиданный гость — это один их тех людей, которых он видел на фотографиях. Улыбаясь во все свои жёлтые и кривые зубы, Игорь открыл дверь.
Рюкзак впивался в плечи, затрудняя движения. Андрей вспомнил школьную пору, когда ноша тетрадок и учебников казалась несоразмерно тяжелее, чем та, которую он нёс сейчас. Прилив сил и возбуждение двигали им и позволяли быстро и упорно прорываться через нескончаемую снежную пелену, обволакивающую город. Вечер опускался на улицы и, поддерживаемый серостью облаков, придавал окружающему индустриальному пейзажу мрачности и безысходности.
