Лос Анжелес Таймс - Вудс Стюарт (список книг TXT) 📗

— Да, уж, пожалуйста, малыш.

Майкл сидел в репетиционном зале студии и слушал, как Роберт Харт исполняет Dein ist mein ganzes Herz. За роялем сидел Антон, и Майкл посчитал, что все идет отлично. Харт исполнял арию гораздо лучше, чем Майкл мог себе представить. У него был легкий баритон, причем довольно приятный. Даже Антону нравилось его пение. Но вот появилась Сюзан и пригласила Майкла выйти на минутку.

— Майкл, — сказала она, когда они удалились на приличное расстояние, — я не хочу, чтобы Боб участвовал в этой сцене.

— Но, Сюзан, мы же договорились.

— Считайте, что нет. Эта сцена сведет его с ума. Вы этого не видите, но зато вижу я, когда он приходит домой. Я не позволю ему доводить себя до такого состояния и точка.

— Разве вам не показалось, что он хорошо пел? — вздохнул Майкл. — Ладно, Сюзан. Мы заканчиваем съемки послезавтра. Я вырежу эту сцену. И мы отснимем альтернативную.

— Так-то лучше, — сказала она, потрепав его по щеке. — А когда я смогу увидеть ее?

— Я хочу, чтобы Марк сначала все довел до блеска. Как насчет десяти утра в пятницу у меня в офисе? Нам надо переменить декорации, и вряд ли мы успеем начать съемки до конца ланча.

— Обещаете?

— Обещаю. Сцена будет готова для вас.

Она широко улыбнулась и пошла по коридору к женскому туалету.

Майкл наблюдал за ней. И лихорадочно обдумывал свой очередной ход.

ГЛАВА 39

Майкл ночевал в своем офисе с четверга на пятницу и в восемь утра в пятницу, последний день съемок Тихоокеанских дней устроил встречу с Элиотом Розеном и менеджером по производству, Барри Виммером.

— Барри, мне нужно, чтобы вы приготовили все для съемок сцены в рисовальной комнате.

— Какую из двух — с пением или без?

— Мы должны снимать и ту, и другую, но сначала альтернативную.

— Кто-нибудь ввел в курс дела Боба Харта?

— Предоставьте это мне. Мне надо, чтобы Элиот приготовил всю аппаратуру в течение часа. Снимать начнем в десять-тридцать. Элиот, по графику сегодня мы работаем с тремя кинокамерами, верно?

— Совершенно верно. Я хотел использовать одну для Боба, потом две другие для Ванессы и небольшой аудитории.

— В сцене с пением мы используем все три камеры для сцен с Бобом, а реакцию на его пение снимем позже. Барри, дайте знать операторам.

— Как скажете, — поднявшись с места, произнес Барри.

— Имейте в виду, что Боб не должен ничего знать о наших планах, пока я ему не скажу.

— Хорошо.

Барри ушел.

Элиот был сильно взволнован.

— Вы не посвятили в это Сюзан?

— Она планировала придти к десяти, но может появиться на четверть часа раньше. Я возьму ее на себя.

— Вы сумеете удержать ее подальше от меня?

— Она не будет присутствовать на съемках.

— Каким образом вы собираетесь не допустить ее до съемочной площадки?

— Элиот, предоставьте дело мне. А сейчас идите к своим людям и подготовьте актеров и все прочее к началу ровно в десять тридцать. И не забудьте костюм для Антона.

Элиот вышел, покачав головой.

Майкл подошел к портфелю, вынул из него небольшую склянку с Валлиумом и вынул из нее две пилюли. Чуть подумал и добавил третью. Из кофейного сервиза взял чашку и авторучкой фирмы Монблан раскрошил пилюли до порошкообразного состояния. Добавил несколько капель кипятка и перемешал в чашке состав, чтобы порошок совершенно растворился в воде. Затем перелил жидкость в стакан и поставил его на полку. Если это не сработает, ему ничего не останется, как просто ее задушить.

Без четверти десять Марго впустила Сюзан в офис Майкла. Он усадил ее на диван и дал прочесть несколько страниц.

— Только что с факсмашины Марка, — сказал он. То были листы, которые он вытащил из первого чернового сценария Марка Адара.

Она начала читать. Он направился к бару.

— Можно предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет, благодарю, — ответила она, глотая лист за листом.

— Фруктовый сок? Минералку? В противном случае, подумал он, придется перерезать тебе горло.

— Ну, хорошо, давайте томатный сок.

— Он снял с полки приготовленный стакан, открыл банку с соком, перелил содержимое в стакан и быстро перемешал чайной ложкой. Затем налил себе пива и вернулся к кушетке. — Пожалуйста, — сказал он, вручая ей стакан.

Сюзан машинально потягивала сок и продолжала читать. Наконец, она закончила чтение и улыбнулась. — Я думаю, это намного лучше сцены с пением, как по-вашему?

— Как скажете, дорогая.

Она выпила еще сока. — Во сколько начало съемок?

— Ровно в час дня. Сейчас они заняты оборудованием площадки.

— А почему бы нам не взглянуть на нее?

— Я пообещал Джорджу Хэсавею, что не побеспокою его, пока он не закончит подготовительные работы. Если у вас есть какие-либо возражения, у нас есть время их учесть.

— Ладно, — сказала Сюзан, зевнув, — прошу прощения, я не очень выспалась нынче ночью.

Ты будешь хорошо спать сегодня, думал Майкл.

— Расслабьтесь, почитайте что-нибудь, если у вас есть время.

— Конечно. Что-нибудь для Боба?

— Не совсем. Мне просто нужно выслушать чужое мнение. Он дал ей киносценарий под названием В лабиринтах прямоты . Вы будете первой, кто прочтет рукопись, даже Лео еще не видел.

Она взяла рукопись. — Мне нравится заглавие.

— Прочтите хотя бы первый акт и скажите, что вы об этом думаете.

— Непременно.

— Прошу прощения, но мне надо на время вас покинуть.

— Идите. Я буду читать. Она пила сок маленькими глотками.

— Еще сока?

— Нет, этого вполне достаточно.

Майкл вышел из офиса и прикрыл за собой дверь.

Он подождал минут десять, потом вернулся. Сюзан Харт сидела на диване, ее голова упала на грудь, и было слышно легкое похрапывание. Майкл положил подушку в изголовье дивана и аккуратно уложил Сюзан.

Он подошел к бару, вынул из него коробку, обернутую в подарочную бумагу, и вышел. Он поспешил в бунгало, которое Роберт Харт использовал как гримерную комнату, постучался и вошел.

Боб Харт сидел перед зеркалом и читал газету. — Входите, Майкл, — произнес он. — Все ли готово к началу съемок?

— Через несколько минут, Боб. Майкл протянул ему коробку. — Это стояло возле ваших дверей.

— От кого? — спросил Харт, принимая пакет.

— Понятия не имею. Откройте.

— До меня дошли слухи, что мы снимаем запасной вариант, — сказал Харт. Он сорвал ленточку и обертку из фольги и раскрыл коробку.

— Верно.

— Где Сюзан?

— Она — в моем офисе, читает сценарий.

Актер заглянул в коробку и слегка присвистнул. — Боже мой, взгляните на это. В его руках была бутылка вина.

— А я не очень-то разбираюсь в винах. Что, что-нибудь хорошее?

— Да это же Шато Мутон Ротшильд 1961 года. Знатоки утверждают, что это одно из лучших вин столетия.

— Я определенно никогда не пробовал ничего подобного, — сказал Майкл. — Думаю, вы сохраните его для какого-нибудь торжественного случая.

Харт вынул из коробки два стакана и штопор. — Давайте, прямо сейчас. Попробуйте за меня. И скажете, каково оно!

— С удовольствием, — сказал Майкл. Он наблюдал, как любовно Харт вытащил пробку, обтер краешек бутылки и наполнил стакан. Боб повертел стакан в руке и глубоко вдохнул, чтобы ощутить запах.

— Великолепно, — сказал он и отдал стакан Майклу.

Майкл взял его и поднес к свету. — Прекрасный цвет. Он понюхал вино и сделал глоток.

— Вы правы, у него чудесный букет.Боже, я никогда не пробовал ничего подобного!

— Оно и впрямь такое чудесное? — спросил Харт с очевидной завистью.

— А знаете что, Боб, в этой сцене доктор должен был выпить пару стаканов вина.

— Но не я, — с сожалением вздохнул Харт. — Я на колесах.

— Конечно, — подтвердил Майкл, внимательно наблюдая за актером.

— И все же, если это нужно для сцены, то вряд ли повредит, если я выпью пол стакана.