Конгрегация. Гексалогия (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Ну, премного благодарен, – вяло пробормотал Курт, задумчиво глядя под ноги; тот отступил вспять, выставив ладони:
– Только без лобзаний сегодня, ладно?
Курт отмахнулся; сейчас ему было не до шуток. Поправив чуть сбившуюся от его упражнений куртку, он кивнул:
– Пойдем.
– Куда это? – настороженно уточнил Бруно.
– Лично я сегодня еще не завтракал. Убежден – ты тоже. За столь сердечную заботу о безопасности моей персоны угощу тебя… – он кинул взгляд на солнце и пожал плечами, – уже обедом. Не откажешься?
– От халявы? Да ни в жизнь, – с готовностью согласился бывший студент, разворачиваясь.
По дороге обратно к трактиру они не повстречали никого – весь Таннендорф словно бы вымер, даже, кажется, собаки во дворах попрятались в своих конурах; преувеличенно опасливо оглядевшись, Бруно хмыкнул, пихнув его в бок локтем:
– Как?то нынче тут живенько, а?
– Absis, [39] – буркнул Курт, непроизвольно ускоряя шаг.
Уже подступая к трактиру, он услышал голоса – возбужденные, недовольные, громкие; перед дверью толклись десятка два местных мужиков – слава Богу, подумалось ему в первое мгновение, без вил и факелов…
Завидев приближающегося господина следователя, все разом обернулись в его сторону, и над небольшой толпой таннендорфцев повисла ропотная тишина. Курт вдруг почувствовал, что ноги останавливаются сами собою, сдерживая шаг, а в голове постыднейшим образом трепыхается паническая мысль – «бегом отсюда»… Неимоверным усилием воли принудив себя идти дальше, он распрямился, стараясь смотреть на толпу перед собой невозмутимо и не отводя взгляда.
– А вот и он, – сообщил кто?то из задних рядов; Курт остановился, вопрошающе обозревая собравшихся.
Никто не произносил ни слова; все как всегда, подумал он почти с тоской. Покуда он не появился, надо думать, гам стоял еще тот, и каждый кричал о своей готовности выложить этому парню в лицо все, что о нем здесь думают, потребовать, призвать, велеть… Но вот он здесь, и никто из них не может набраться смелости, чтобы вымолвить хоть звук…
Не дождавшись продолжения, Курт решительно шагнул вперед, в толпу, отодвинув плечом того, что преграждал дорогу к трактиру, ожидая всего, чего угодно – как того, что люди расступятся, пропуская, так и крика вслед, быть может, и удара в спину. Позади, однако, осталось безмолвие, и, войдя, он услышал, как Бруно торопливо просочился следом, почти захлопнув за собою дверь.
– Вот о чем я и говорил, – пробормотал он тихо. – Как бы мне тут заодно с тобой кровь не пустили…
– Кишка тонка, – откликнулся Курт уверенно, садясь за стол; огляделся и, не обнаружив трактирщика, крикнул в потолок: – Карл!
Тот явился моментально, поздоровался едва слышно, пряча глаза, и, выслушав заказ, почти убежал.
Курт смотрел в столешницу сумрачно, кожей ощущая нависшее вокруг напряжение. Внутренне он не был так уверен, как стремился показать – кара за посягательство на члена Конгрегации, конечно, перспектива жуткая, но дальняя, и для этих людей сейчас гораздо более действительною была их собственная власть, власть связанного общей целью и силой большинства, нежели какой?то далекой Инквизиции. Она сейчас имела для них вполне конкретный облик; надо сказать, весьма непредставительный и отнюдь не устрашающий, облик юнца двадцати одного года от роду, каковой не сможет противопоставить их силе ничего…
Карл подал обед, все так же не проронив слова, спешно удалился, и тут же растворилась входная дверь, пропуская вовнутрь гурьбу крестьян.
Курт медленно поднял взгляд, чуть отклонившись назад и левой рукой сдвигая оружие так, чтобы рукоять лежала на коленях, пытаясь оценить свои силы и последовательность действий в случае осложнений. Зальчик тесный, не развернешься; стол тяжелый, одним движением не оттолкнешь; рядом Бруно, от которого еще пока неведомо, чего ожидать, а тех, напротив, человек двадцать пять – безоружных, но крепких мужиков…
– Да? – осведомился Курт, порадовавшись, что голос прозвучал ровно; задние ряды подались вперед, передние, напротив, отодвинулись, и кто?то, наконец, проговорил:
– Мы тут… у нас к тебе, парень, разговор нешуточный…
– Что?то не припомню, чтобы еще с кем?то здесь я переходил на «ты», – оборвал он, чувствуя, как напряглась каждая мышца, будто от холода, так, что заломило ребра. – И если кто запамятовал, ко мне принято обращаться «майстер инквизитор», – присовокупил Курт, выделив последнее слово, и в толпе обозначилось замешательство.
– Прощенья просим, майстер инквизитор… – смятенно поправился крестьянин. – Это мы от тревоги…
– И о чем тревога?
Ответ он знал и видел, что стоящие напротив люди тоже это знают; из?за спин сгрудившихся крестьян кто?то почти крикнул:
– Так, поди, знаете ж сами!
– Про стрига знать хотим! – осмелев, добавил другой, и в толпе заволновались, перебивая друг друга, переходя на повышенные тона, едва не на крик.
Курт молчал, глядя в сторону; прервать их сейчас можно было только криком же, а этого он был намерен избежать, если удастся, до конца – крик был бы показателем невыдержанности и даже слабости, и вот уж этого допустить нельзя. Он видел краем глаза, что Бруно смотрит на него с настороженным ожиданием, толкая под столом коленом, дабы призвать к действию, но что сделать, что сейчас сказать, он попросту не знал.
– Может, барон наш тебе денег сунул? – прорвался, наконец, чей?то возглас; Курт перевел взгляд на толпу, враз стихшую, и ровно произнес:
– Не понял.
Неизвестный смельчак молчал, и он повысил голос:
– Повтори, храбрец. В лицо мне скажи это еще раз.
Единство толпы расстроилось, в ее недрах засуетились, переругиваясь, и несколько рук вытолкнуло вперед человека в затасканной шапке. И это не переменилось со временем, подумал Курт мимолетно; при малейшей опасности они, как всегда, готовы сдать своего…
– Шапку в доме снимают, – глядя в серые, даже какие?то блеклые глаза перед собой, все так же негромко сказал Курт, и крестьянин поспешно сдернул мятый колпак, отведя взгляд и втискиваясь спиной в своих недавних единомышленников, словно бы тщась раствориться в них. – Так что ты сказал?
– Это… – едва слышно пробормотал тот, – это, простите, не я… это слух такой прошел, я ведь ничего такого…
– Ты обвинил меня в получении взятки.
– Да Господь с вами!
– Господь, несомненно, со мной, – подтвердил Курт. – А вот с вами что такое?
– Так ведь слухи… – неуверенно заговорил кто?то, снова из задних рядов, хоронясь за спинами. – Говорят, наследник нашего барона – того… стриг…
– Кто говорит?
– Да все говорят…
– Мы ведь это… спросить только…
– Мы ж знать хотим…
– Имеем право ж…
Крестьяне снова заговорили разом; неосторожный смельчак, воспользовавшись тем, что на него перестали обращать внимание, попятился, втеревшись в толпу вновь. На этот раз Курт долго ожидать не стал и, как только реплики опять стали острыми и громкими, повысил голос сам.
– Тихо! – скомандовал он, и в зальчике повисло молчание, нарушаемое лишь чьим?то недовольным шепотом. – Тихо, – повторил Курт, переводя взгляд на стоящих впереди. – А теперь я отвечу. Нет, слухи врут.
– Так говорили ж, что помер у господина барона сынишка, – оспорил кто?то, – а теперь, выходит, живой? Как так?
– И покойные?то, говорят, перед смертью видали, как тот бродит округ замка, вылитый, говорят, стриг…
– И горла?то, горла как покусаны!
– И кровь!..
– А семья у нас тут сгинула несколько лет тому – целиком семья, вечером была, а утром не стало! Небось, тоже кровосос треклятый оприходовал! Теперь?то уж знаем!
– Неладное что?то вы говорите!
– То есть, лгу? – уточнил Курт, переводя взгляд с одного на другого. – Это вы хотите сказать?
– Да что вы, – тут же торопливо возразил чей?то испуганный голос.
– Но обманулись, может…
– Ежели наш барон столько лет укрывал…
– Мог и надуть…
– Я сказал – тихо, – повторил Курт, и голоса вновь смолкли. – Нет, я не ошибся. Да, сын вашего барона не умер. Он болен. Просто болен.
