Маски иллюминатов - Уилсон Роберт Антон (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
XXX
На составление телеграммы у них ушел целый час. Когда сэр Джон, валясь с ног от усталости, вернулся в поместье Бэбкоков, было уже далеко за полночь.
Если в ту ночь ему и снились кошмары, он все равно не смог бы их вспомнить, так как Уайлдблад, его дворецкий, резко разбудил его в семь часов утра.
— Простите, что разбудил вас, сэр, — сказал Уайлдблад, когда сэр Джон с трудом протер глаза, — но внизу вас ждет какой-то джентльмен. Он очень взволнован и настаивает на встрече с вами.
— В такую рань? — проворчал сэр Джон, нащупывая ногами домашние туфли. — Кто он, ради всего святого?
— Священник, сэр. Он назвался преподобным Чарльзом Вири.
Сэр Джон мигом выскочил из кровати и начал лихорадочно одеваться. Он понял, что еще одна трагедия произошла в Инвернессе прежде, чем Вири успел получить их телеграмму.
— Чай не нужен, — распорядился он. — Кофе, как можно крепче. И, пожалуй, две яичницы с беконом. Накройте стол в оранжерее.
Он быстро умылся и причесался, решив не тратить времени на бритье. Твари с перепончатыми крыльями… «маленький народец», которого считают добрым только невежественные сказочники, выросшие в городе… лох-несское чудовище… Что же еще могло произойти, если Вири в конце концов решил покинуть свои любимые шотландские предгорья?
Сбегая вниз по лестнице, сэр Джон увидел священника, который смирно стоял в прихожей. Преподобный Вири оказался горбуном, и это неприятно удивило сэра Джона. Хотя, подумал он, вряд ли стоило ожидать, что священник упомянет об этом физическом недостатке в своих письмах. Но гораздо больше сэра Джона поразило лицо Вири, на котором, казалось, навеки запечатлелось глубокое отчаяние.
Стараясь сохранять невозмутимый вид, сэр Джон протянул священнику руку.
— Я к вашим услугам, сэр, — сказал он ровным голосом. Спокойно, спокойно, приказал он самому себе.
Старик ответил слабым пожатием.
— Перед вами совершенно сломленный человек, — хриплым голосом произнес он. Затем, сдерживая рыдания, добавил: — Я почти разочаровался в Божьей милости.
— Пойдемте, — мягко сказал сэр Джон, — Должно быть, путешествие вас утомило. Давайте позавтракаем и решим, что нам делать дальше.
Он заметил, что лицо Вири было неестественно бледным, как будто его загримировали для роли покойника в театральной постановке.
Сэр Джон и священник — они оба отчаянно старались овладеть собой — отправились в оранжерею. Там сэр Джон держал целую коллекцию папоротников, азалий и вьюнков, между которыми были расставлены клетки с канарейками и говорящими скворцами. Это была самая светлая комната во всем доме, поэтому сэр Джон выбрал для разговора с Вири именно ее. К несчастью, один из скворцов случайно запомнил грубую фразу одного из рабочих, которые неделей ранее устанавливали в оранжерее новые полки.
— Берт, твою мать, держи свой край! — радостно закричала птица, когда сэр Джон и священник вошли в оранжерею.
— Молчи! — заорал сэр Джон, забыв, что криком от говорящего скворца ничего не добьешься.
— Берт, твою мать, держи свой край! — еще громче повторила птица, поняв, что на нее обратили внимание.
— Извините, — смущенно попросил сэр Джон священника. — Должно быть, скворец услышал это от одного из рабочих.
— Ничего, — рассеянно сказал Вири. — Энни умерла. Он уставился в стол, не в состоянии продолжать. («Берт, твою мать, держи свой край!»)
— Энни? — переспросил сэр Джон, — Ваша жена?
— Да, — тихо произнес священник и заплакал. — Энни, моя жена. Мы прожили вместе сорок три года. Она была моей единственной отрадой, моим раем на земле.
Теперь уже сэр Джон уставился в стол, не в силах смотреть, как старик пытается справиться со слезами.
— Кофе, сэр, — сказал Уайлдблад, который внезапно появился откуда-то из-за папоротников. — Через минуту будет остальное.
— Вот, ваше преподобие, выпейте кофе, — сказал сэр Джон.
— Он вас взбодрит. Я вам глубоко сочувствую — так глубоко, что даже не могу передать это словами…
«Берт, твою мать, держи свой край!»
— Уайлдблад! — не выдержал сэр Джон, — вынесите наконец отсюда эту черт… эту глупую птицу!
— Слушаю, сэр.
Уайлдблад взял клетку и пошел к дверям. «Привет! Привет!» пару раз выкрикнула птица, раскачиваясь вместе с клеткой. «Хочу крекер. Привет. Хочу крекер».
— Я не могу выразить словами всю глубину моего сочувствия… — сэр Джон осекся, поняв, что начинает повторяться. — Как это случилось? — спросил он. — Расскажите, и вам обязательно станет легче.
— Это произошло на следующий день после похорон Бертрана, — удрученно начал Вири. (Он все еще не может оправиться от шока, подумал сэр Джон). — Я не рассказал ей о пакете, который заставил Бертрана покончить с собой, так как подумал, что не стоит лишний раз ее беспокоить. О, каким же я был дураком, каким слепым, невежественным дураком! Если бы она знала… если бы я ее предупредил…
— Пожалуйста, постарайтесь взять себя в руки.
— Да-да, конечно. Извините… (Жертвы самых ужасных трагедий, подумал сэр Джон, почему-то всегда извиняются, будто считают себя виноватыми в том, что другие должны им сочувствовать.)
— Был еще один пакет, — продолжал Вири. — Я не заметил, когда принесли почту. В тот момент я был в своем кабинете и молился… просил Бога, чтобы он остановил демонов, преследующих меня и моих близких. Подобно Иову, я хотел знать, что Господь слышит меня и что существует какая-то причина, по которой он позволяет Сатане так жестоко нас наказывать… Я молился и плакал. Бертран был самым отважным человеком из всех, кого я знал, поэтому я был совершенно не в силах представить, что могло побудить его к такому малодушному и нехристианскому поступку. Что было в той проклятой книге? В конце концов мне удалось немного успокоиться. Я сказал: «Отче, не моя воля, но твоя да будет» и решился не терять веры, что бы ни случилось.
Вири поднял глаза и посмотрел на сэра Джона взглядом смертельно раненого животного.
— И тут я снова услышал тот истерический и безумный смех, которым перед смертью смеялся Бертран.
— Мужайтесь, — сказал сэр Джон, сжимая перекошенное плечо старика.
— Я побежал на кухню, — продолжал Вири. Он все еще не мог прийти в себя, и его голос был по-прежнему тусклым и невыразительным. — Энни бросила содержимое пакет в кухонную печь, но я успел заметить, что это была книга. Ее обложка уже почти обуглилась, но я все же успел прочитать часть названия — «КИ ГУ». Боже, что бы это могло значить? Энни ужасно кричала, и я вдруг с ужасом понял, почему. У ее ног валялась пустая бутылочка из-под йода, которая обычно стояла в нашей аптечке. Она выпила ее всю. Энни умирала у меня на руках, силясь что-то сказать. Я нагнулся к ней, и она прошептала: «Я… не думала… что будет… так… больно…».
Вири замолчал, воскрешая в памяти эту страшную сцену. Через минуту он произнес:
— Боже мой, Боже мой! Для чего Ты меня оставил?
— Яичница с беконом, сэр, — объявил Уайлдблад, который снова внезапно возник из-за кустов.
— КИ ГУ! КИ ГУ! — прокричал уже другой скворец. После завтрака сэр Джон и преподобный Вири поднялись в библиотеку, чтобы выпить кофе и поговорить более подробно о тех страшных и печальных событиях, которые их свели.
Бэбкок рассказал все, что ему было известно о Лоле Левин, Алистере Кроули, М.М.М. и «Великом боге Пане» Артура Мейчена. Вири слушал с отсутствующим видом. Казалось, после тех ужасов, которые ему довелось пережить, ничто уже не может его удивить.
— Ключом ко всему, — сказал Бэбкок, — может быть эта ужасная книга, которая вызвала оба самоубийства. По тем проклятым буквам, которые вы запомнили — «КИ ГУ», — совершенно невозможно представить себе какое-либо осмысленное название. Может быть, вам удастся вспомнить еще хотя бы пару букв?
— Нет, — отрешенно сказал Вири. — Я же сказал, что видел только часть обложки, да и то совсем недолго. К тому же я был взволнован и пытался понять, что произошло с Энни.
