Мистерия убийства - Кейз Джон (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

— В чём дело?

— Это действительно он, — прошептала женщина.

— Что вы хотите этим сказать?

— А как насчёт десяти центов? Вы нашли ряд монет?

— Да. Они лежали на раковине в ванной. Но как?..

— В спальном мешке Коннора я нашла выложенные в ряд монеты достоинством десять центов, — сказала Эмма, положив ладонь мне на запястье. — Вначале я подумала, что это сделал сам Кон, но когда Амалия — эта женщина жила в соседней со мной палатке — увидела эти монеты, она едва не умерла от страха. Амалия просто побелела, хотя кожа у неё тёмная. Кроме того, она нашла воду. На полке в самом углу палатки.

— Чего она так испугалась? Что должны означать эти находки?

— Именно это я и хотела узнать. Но Амалия, велев мне ни к чему не прикасаться, впала в истерику и толком так ничего и не смогла объяснить. «Только не трогай воду и не передвигай монеты!» — твердила она. Амалия говорила таким тоном, словно это был вопрос жизни и смерти. Но я так и не поняла, в чём дело. Она пыталась мне объяснить, но её английский, мягко говоря… не очень хорош. Я поняла только, что это имеет какое-то отношение к вуду и мне следует держаться от всего этого как можно дальше. Я разве не сказала вам, что Амалия — гаитянка? Нет? Я так и подумала. Подождите…

Эмма занялась компанией подростков, желавших немедленно получить кока-колу, чипсы, тюбик солнцезащитного крема и футболку с эмблемой спасателей. Девчонки, радостно хихикая, пищали: «Хватит, Кевин, хватит! Стоп! Ты разоришься!» Кевин. Это имя, произнесённое вслух, ввергло меня в ступор. Кевин. Шон. Где вы сейчас?

То, что я услышал от Эммы, только усилило чувство тревоги, которое я постоянно испытывал. Полиция изъяла воду и монеты как вещественные доказательства, и я не мог отрешиться от мысли, что это действие способно принести моим мальчикам дополнительный вред и, возможно, уже принесло.

Эмма закрыла раздаточное окно, села на табурет и откинула со лба завитки волос. Кондиционер, даже работая на всю мощь, не мог справиться с жарой, и мы оба сильно вспотели.

— Вернёмся к Амалии, — сказал я. — У вас сохранилась связь с ней?

— С тех пор я её не видела, — покачала головой Эмма. — А если быть точной, с того момента, когда полиция установила кордон вокруг моей палатки. Я хотела остаться там, поскольку надеялась, что мальчики вернутся, но меня увезли в полицейское управление. Кроме того, копы, приступив к допросу всех обитателей парка, блокировали выход. Амалия и её дружок Бертран жили в стране нелегально. Вы знаете, как это бывает. Амалия убирала в гостинице «Комфорт-инн», а парень был кровельщиком. Множество таких, как они, живут в парках. Работающие бедняки. Кемпинг обходится им значительно дешевле, чем даже самое скромное городское жильё. Одним словом, Берти и Амалия ни при каких условиях не желали разговаривать с полицией. Амалия просто закрыла рот на замок. Ничего не видела и не слышала. Когда копы спустя неделю пришли к ней потолковать о монетах — я сказала о них на допросе, — след Амалии и Берти уже простыл.

— Выходит, вам так и не удалось выяснить, что это значит?

— Я узнала, что это своего рода проклятие. Впрочем, я сообразила это сразу, глядя на то, как ведёт себя Амалия. Но почему вас это так тревожит?

— Она велела вам не передвигать их и даже к ним не прикасаться?

— Да.

— Полицейские взяли их у меня как вещественное доказательство.

— То же случилось и со мной. Вообще-то, разыскивая следы крови, полиция уничтожила массу находящихся в палатке вещей, да и палатку тоже. Вы и представить не можете, в каком состоянии мне вернули мои пожитки. Когда они забирали вещи, был составлен список. Мне сказали, что таков порядок.

— Да, это называется «Перечень предметов, изъятых в ходе обыска».

— Да-да. Так они и говорили. Но некоторые вещи мне не вернули. На перечне рядом с такими пунктами имелись пометки «Уничтожено при тестировании». — Эмма изобразила рукой в воздухе вопросительный знак и покачала головой. — Десятицентовые монеты находились в маленьком мешочке. Когда мальчики нашлись, я выбросила монеты в океан — одну за другой.

Я встал у раздаточного окна, когда она вышла наружу, чтобы выдать клиентам пару пляжных зонтов. За это время мне удалось продать два мороженых и хлопушку в виде ракеты.

— Я не вижу связи с вуду, — сказал я, когда Эмма вернулась. — Парень, укравший моих детей, был белым.

— И мои парни заявили, что похититель не был темнокожим. Я тоже не могу ничего понять. Один из детективов сказал, что здесь может действовать преступная группировка, специализирующаяся на похищении детей.

— Эмма…

— Прошу вас, постарайтесь называть меня Сьюзи.

— Простите, Сьюзи.

Она сидела на табурете, закинув ногу на ногу. Я обратил внимание, что ногти на ногах выкрашены в пять различных пастельных тонов и похожи на конфеты «цветной горошек».

— Вы позволите мне поговорить с ребятишками?

— О Боже, — вздохнула она, — я так и знала, что дело закончится этим.

— Может, им известно что-то для меня важное. Не знаю, правда, что именно.

— Мне страшно не хочется вновь возвращаться к этому делу. Ведь они могут сказать вам нечто такое, что вы захотите сообщить полиции. Полиция их допросит, и сведения об этом просочатся в прессу. Я не хочу, чтобы всё началось заново, — со вздохом добавила она, устремив взгляд в потолок.

Ветер на пляже, усилившись, бросал на стены павильона пригоршни песка, перекрывая шум генератора. Надувной заяц над нами рвался из своих железных постромок, пытаясь умчаться в небеса. Когда Эмма снова взглянула на меня, в её глазах блестели слёзы.

— Наверное, мне не стоило вас просить, — сказал я.

— Но разве вы могли иначе? — Она, словно ребёнок, протёрла глаза костяшками сложенных в кулачки пальцев, набрала полную грудь воздуха и надула щеки, став похожей на северный ветер в детских комиксах. Её резкий выдох напоминал миниатюрный взрыв. Сочувствие к собрату по несчастью сумело в конце концов одолеть инстинкт самосохранения. — О'кей, — сказала она и закрыла глаза, словно не желая видеть собственную капитуляцию.

Эмма установила свои правила и заставила меня «поклясться детьми», что я эти правила не нарушу. Во-первых, я обещал обращаться к мальчикам по их новым именам — Кай и Брэндон. Во-вторых, не давить на парней, если им вдруг почему-то не захочется отвечать на мои вопросы. Беседа должна продолжаться не более пятнадцати минут, и всё, что они скажут, предназначалось только для моих ушей. И так далее и тому подобное. Больше всего меня поразило, что после случившегося она всё ещё продолжает верить в честное слово.

Мы встретились следующим вечером. Увидев впервые Кая и Брэндона, я чуть не задохнулся от нахлынувших на меня чувств. И вовсе не потому, что они были похожи на моих парней. Нет, никакого внешнего сходства. Но эти близнецы вели себя точно как и мои. Они так же смотрели друг на друга, так же вместе играли, прерывали один другого, заканчивая начатую братом фразу, и в разговоре искали взглядом поддержку.

Я приготовился выслушать историю ужасов, но их слова вселили в меня некоторую надежду.

— Где вы находились? — спросил я, переводя взгляд с одного на другого. — Как это место выглядело?

— Это был большой дом, — сказал Брэндон, взглянул на брата, и тот, ответив ему едва заметным кивком, добавил:

— Просто здоровущий.

— С громадной лужайкой.

— Куча деревьев. Совсем как лес.

Кай посмотрел на брата и, пожав плечами, уточнил:

— Кажется, это были ёлки.

— Да, — согласился Брэндон, глянул на мать и добавил: — Совсем как в парке «Гранд-Тетонс».

— Мы жили там пару месяцев, — уточнила Эмма. — Я работала в Джексоне, в ресторане.

— Мы там ели бифштексы из бизонов, — сморщился от отвращения Кай.

— А другие люди у вас бывали? Я говорю о большом доме. Те, кто стриг газон, например? Или выполнял другую работу? Или там был только человек, который увёз вас в машине из «Макдоналдса»?