Код Бытия - Кейз Джон (читать книги онлайн .txt) 📗

– Да. – Что еще он мог сказать?

– В этом году у нас выпало мало снега, но неподалеку от Цуза, в Понтрезине, есть ледник.

Они побеседовали еще несколько минут, после чего Ласситер вернулся в номер. Открыв мини-бар, он достал миниатюрную бутылочку шотландского виски и вылил ее содержимое в стакан для воды. Затем сел в кресло и набрал номер Макса Ланга.

Макс был президентом «Международного братства банковских клерков и финансовых служащих», насчитывающего свыше двух миллионов членов в разных концах мира, и утверждал, что его жизнь «в основном состоит из ночных перелетов между выступлениями».

Дело металлургов, которым когда-то занимался Джо, носило несколько иной характер. Макса тогда попросили не толкать очередную речь, а помочь положить конец войне, результатом которой было увольнение полутора тысяч рабочих на заводе в Равенсвуде. Профсоюз поручил «Ласситер ассошиэйтс» выяснить, кто владеет предприятием. Из западной Виргинии, где располагался завод, бумажный след вел в Швейцарию, что уже само по себе было странным. Дальнейшее расследование показало, что заводом владеет швейцарский делец – плейбой, обожающий истреблять профсоюзы.

Организация Ланга, представлявшая интересы банковских клерков, кассиров, финансовых статистиков и страховых агентов, не имела никакого отношения к металлургии. Однако, действуя в духе братской помощи, Ланг не поленился вступить в контакт с банкирами миллиардера и сумел убедить их, что изничтожение профсоюзов наносит ущерб престижу банков и противоречит их долгосрочным стратегическим интересам.

Банкиры прислушались к голосу председателя профсоюза своих работников и решили вмешаться. Конфликт был исчерпан, рабочие вернулись на завод, а Макс Ланг прославился как герой.

– Макс, говорит Джо Ласситер.

– Джо! Привет!

– Как ты?

– Отлично. У тебя новое дело? Как в Paвeнcвyдe?

– Нет.

– Плохо. Мы тогда здорово ткнули его рожей в дерьмо.

– Да.

– Я хочу сказать, что мы его классно поимели.

– Вот-вот.

– Он это заслужил! Разве не так?

– Верно.

– О’кей! Трахни его!

Ласситер рассмеялся. Он совсем забыл, что Макс обожал изображать персонаж, сыгранный Аль Пачино в «Лице со шрамом».

– Да, Джо, – сказал Макс, похохатывая от воспоминаний, – хорошее было дело. Со счастливым концом.

– Мне нужна твоя помощь.

– Все что угодно…

– Дело серьезное. Ты можешь отказаться.

– Слушаю тебя.

– Это нечто такое, о чем нельзя говорить по телефону.

– О’кей.

– Ты еще пользуешься PGP?

– Пока ничего лучшего не придумали, – буркнул Макс.

– Тот же ключ?

– Абсолютно.

– Я хочу направить тебе послание. Адрес не изменился?

– Нет.

– Отлично. А затем мы можем встретиться в Женеве.

– Превосходно! Когда?

– Через пару дней. Я предварительно позвоню.

– Хорошо.

– И как я уже сказал… если тебе что-то не понравится, откажись, хотя для меня это очень важно…

– Да шли ты мне этот чертов файл!

– Итак, я посылаю.

– Посылай!

Повесив трубку, Ласситер включил портативный компьютер, создал файл, озаглавив его «Гримальди», и напечатал короткое письмо:

Ласситер сохранил файл «Гримальди» на жестком диске и перешел в другую директорию, подключившись к шифровальной программе с практически не поддающимся расшифровке кодом. Ведь то, о чем он просил Макса Ланга, было не просто преступлением. Подобное действие граничило с объявлением войны: покушением на священные устои Швейцарии, на самый смысл существования страны – тайну банковских вкладов. Даже разговор на эту тему мог стоить Максу его работы, и Ласситер зашифровал послание на жестком диске. Заботясь о безопасности Макса, более чем о своей, он снабдил зашифрованный файл примечанием «Только для чтения». Это означало, что Макс не мог по ошибке забыть текст в компьютере, такое послание можно было прочитать с экрана, но переписать на жесткий диск или на другой носитель нельзя.

Приняв меры предосторожности, Ласситер отправил файл. Когда он приедет в Женеву, его уже будет ждать ответ. А может быть, и нет, ведь дело очень серьезное.

На следующее утро, завтракая в своем номере, Ласситер позвонил Риордану.

– Мог бы и не звонить, – заворчал Риордан. – Что значит ввести в курс дела? Вводить-то некуда. У меня ничего нет. Ноль! Могу лишь сказать, что машину медсестры нашли в кювете к северу от Хагерстауна.

– А Гримальди?

– Растворился. Это слово использовали газетчики, и теперь использую я. О’кей? И это полная катастрофа. Полицейский убит при исполнении служебных обязанностей – второй за неделю. Рождество, а у нас похороны. Двое похорон! Подумай только, у нас имеется «мужественная вдова» номер один, «мужественная вдова» номер два и куча сирот. И кого мы ищем, спрашивается? Преступника с мордой как шкура запеченного поросенка. И его, представь себе, никто не видел. Не видел, и все. – Риордан фыркнул и после короткой паузы спросил: – А что у тебя? Может, хоть ты немного разгонишь тучи? И где ты, дьявол тебя побери?

– В Швейцарии.

– Ха!

– Только что приехал из Рима.

– Без шуток? Ну и что ты разнюхал в Риме?

– Я узнал, что Гримальди претерпел некую религиозную трансформацию. Ликвидировал все свои активы. Пожертвовал деньги на благотворительность.

– Ты издеваешься?

– Вовсе нет.

На другом конце провода воцарилась тишина, затем детектив присвистнул:

– Религиозная трансформация. Охренеть!

Цуз оказался на удивление красивым городом – этакий денди, небрежно прислонившийся к горе. На узких улочках стояли добротные дома шестнадцатого века, окрашенные в кремовые, светло-коричневые или серые тона, каждый украшали массивные деревянные двери. По тротуарам под мелким дождем торопились щегольски одетые люди.

Обратившись к подробному плану города, Ласситер с трудом нашел нужный дом, от него до центра было минут десять хода. Однако, несмотря на план и небольшие размеры города, Ласситер дважды терял направление, и ему приходилось расспрашивать прохожих, путаясь в огрызках своего немецкого. Он прошел через площадь с простым, абсолютно квадратным фонтаном, разительно отличавшимся от фонтанов Рима. Единственным его украшением было скульптурное изображение медведя с отрубленной лапой – эмблема одного из старинных швейцарских родов.

Наконец Ласситер увидел дом, который искал. Трехэтажное шале с бронзовой пластинкой, прибитой к дверям, наверняка более древним, чем Соединенные Штаты. На пластинке было начертано:

Ласситер постучал, и из домофона рядом с пластинкой послышался голос, спросивший по-немецки: «Кто там?»

Ласситер назвал себя, и через несколько секунд дверь открыл средних лет человек, на вид весьма преуспевший в жизни. Умеренное брюшко, дорогой кашемировый свитер, меховые шлепанцы на ногах. В одной руке человек держал очки, а в другой – бокал красного вина. Из глубины дома доносились оперная музыка и легкий запах горевших в камине поленьев.

– Что вам угодно?

Ласситер не знал, как начать. Его история на фоне здешнего буржуазного покоя казалась совершенно нелепой. Убийства. Поджог. Бездарный фильм ужасов.

– Вы говорите по-английски?

– Немного.

– Потому что мой немецкий…

– Да-да. Чем могу быть полезен?

– Речь идет о владельце этого дома – мистере Гримальди.

На лице человека промелькнуло выражение неподдельного изумления, затем он улыбнулся и, открыв дверь пошире, сказал: