Прежде чем я усну - Уотсон Си Джей (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Кто-то тронул меня за руку. Я вздрагиваю, словно от укола. Слышу:
— Кристин! Как вы? Пришла доктор Уилсон.
Я открыла глаза, огляделась. Перед нами стояла женщина в белом халате.
— Доктор Нэш, — сказала она, пожала ему руку и затем повернулась ко мне: — Кристин?
— Да, — ответила я.
— Очень приятно. Я Хилари Уилсон.
Я пожала протянутую руку. Доктор была чуть старше меня. Волосы с сединой, золотая цепочка с очками-половинками на шее.
— Как поживаете? — спросила она, и тут я неожиданно поняла, что уже встречала ее. Она кивнула в сторону коридора. — Пойдемте?
У нее был большой кабинет, по стенам стеллажи, заставленные книгами, и коробки с бумагами. Она села за стол и указала нам с доктором Нэшем на стулья напротив. Мы сели. Я разглядывала ее, пока она вытаскивала из стопки нужную папку и открывала ее.
— Ну что же, дорогая моя. Давайте посмотрим, — сказала она.
Ее лицо на секунду словно застыло. Я узнала ее. Я видела ее фотографию, когда лежала на томографии. Тогда я не узнала ее. Но теперь я вспомнила, что бывала здесь много раз. Так же сидела напротив перед ее столом на этом же или похожем стуле, пока она делала записи в папке, глядя через очки, ровно сидящие на переносице.
— Мы с вами уже встречались, — выпалила я. — Я помню.
Доктор Нэш взглянул на меня и перевел взгляд на доктора Уилсон.
— Да, — сказала она, — встречались. Хотя и не так часто. — И она объяснила, что пришла сюда, как раз когда меня выписали, и что сначала я не была ее пациенткой.
— То, что вы помните меня, прекрасный знак, — заметила она. — С вашего пребывания здесь прошло несколько лет.
Доктор Нэш наклонился вперед и сказал, что мне будет интересно увидеть свою комнату. Она кивнула, стала листать папку, потом сказала, что не может сказать точно, какая именно комната — моя.
— Скорее всего, вы меняли комнаты, — сказала она. — Как все наши пациенты. Может, уточним у вашего мужа? Судя по истории болезни, муж и сын навещали вас почти ежедневно.
Сегодня утром я прочитала про Адама, и напоминание о нем наполнило меня радостью. Я испытала облегчение, когда узнала, что все-таки видела, как он рос. Но я помотала головой.
— Нет, — сказала я. — Прошу вас не звонить Бену.
Доктор Уилсон не стала спорить.
— Ваша подруга по имени Клэр тоже приезжала довольно часто. Помните ее?
Я помотала головой.
— Мы не общаемся.
— Ясно, — сказала доктор. — Очень жаль. Но неважно. Я собиралась рассказать вам немного о том, как вы здесь жили. — Она взглянула на свои записи и сцепила перед собой руки.
— Основное лечение проводил психиатр-консультант. Вы прошли через сеансы гипноза, но результат был кратковременный и нестабильный. — Она прочитала дальше. — Вы получали не очень сильные дозы лекарств. Периодически седативы, но в основном для того, чтобы дать вам выспаться; здесь бывает довольно шумно, как вы понимаете.
Я вспомнила, как утром представляла себе воющих людей, и подумала: вдруг и я была такая!
— Какая я была тогда? — спросила я. — Мне здесь нравилось?
— В общем, да, — сказала Уилсон. — Вас здесь любили. Вы даже подружились с одной из медсестер.
— Как ее звали?
Она пролистала папку.
— Боюсь, здесь нет этих данных. Вы часто с ней играли в «солитера».
— «Солитера»?
— Это карточная игра. Думаю, доктор Нэш объяснит вам позже. — Она подняла голову и продолжала: — Здесь сказано, что вы периодически проявляли агрессивность. Не пугайтесь. В вашем случае это не редкость. Люди с тяжелыми мозговыми травмами часто склонны к агрессии, особенно если пострадала часть мозга, отвечающая за самоконтроль. Кроме того, пациенты с амнезией часто ощущают себя в реконструированной реальности. Они не могут понять происходящее вокруг, поэтому вынуждены достраивать детали. О себе, об окружающих людях, о собственном прошлом, о том, что с ними произошло. Считается, что так воплощается желание заполнить провалы в памяти. И это понятно. Но порой, если фантазии больного противоречат реальности, он начинает реагировать агрессивно. Должно быть, вам было очень трудно ориентироваться. Особенно когда приходили посетители.
Посетители. Я подумала: а вдруг я однажды ударила своего сына?
— Что именно я делала?
— Иногда вы бросались на персонал, — сказала она.
— Но не на Адама, надеюсь?
— Судя по записям, нет. — Я вздохнула с некоторым облегчением. — У нас есть несколько страниц из дневника, который вы вели, — сказала доктор. — Может быть, хотите их прочитать? Вы сможете лучше представить ваше тогдашнее состояние.
Мне стало страшно. Я взглянула на доктора Нэша, он кивнул. Доктор Уилсон протянула мне листок голубой бумаги, и я взяла его, хотя сначала боялась даже взглянуть.
Первое впечатление было — сплошные каракули. Вначале буквы четкие, слова располагаются точно на линиях, но ближе к концу становятся неряшливыми, огромными, лишь два-три слова на строке. Я начала читать, преодолевая ужас от предчувствия, что мне сейчас откроется.
8.15. Так начиналась запись. Я проснулась. Бен здесь. Прямо под этой строкой: 8.17. Выше запись неверная. Ее сделала не я. И еще ниже: 8.20. Я проснулась только СЕЙЧАС. А не раньше. Бен здесь.
Мои глаза побежали вниз по странице. 9.45. Я проснулась. И СЕЙЧАС — ВПЕРВЫЕ. А дальше, через несколько строк: 10.07. Вот теперь я проснулась. Записи выше — ложные. Я проснулась СЕЙЧАС.
Я подняла глаза.
— Это написала я?
— Да. Долгое время у вас, по-видимому, было стойкое ощущение, что вы только что проснулись от очень долгого, глубокого сна. Смотрите сами, — доктор Уилсон указала на голубой листок и процитировала несколько предложений: «Я спала целую вечность». «Я словно на время УМЕРЛА». «Я только что проснулась». «Наконец-то я снова могу видеть по-настоящему». Вас явно просили записывать ваши ощущения, чтобы вы вспомнили, что с вами произошло. Но, похоже, вы постепенно начали думать, что предыдущие записи сделаны кем-то другим. Вы начали подозревать, что все эти люди проводят над вами эксперименты, что вас держат здесь против вашей воли.
Я еще раз взглянула на листок. Он был исписан одинаковыми предложениями, с разницей в несколько минут. У меня внутри все остановилось.
— Я действительно была в таком состоянии? — собственный голос эхом звучал у меня в голове.
— Да, какое-то время, — ответил доктор Нэш. — Дневник показывает, что ваша память удерживала события лишь несколько секунд. Иногда минуту-другую.
Я все-таки не могла поверить, что это написано мной. Возникал образ человека, чей разум полностью разрушен. Взорван. Я снова и снова читала фразу: «Я словно на время УМЕРЛА».
— Простите, — выдавила я. — Я не могу…
Доктор Уилсон взяла из моих рук листок.
— Кристин, я понимаю. Вы расстроены. Я…
Меня охватила паника. Я резко поднялась, но кабинет как будто начал вращаться.
— Я хочу уйти, — сказала я. — Это не я. Я не верю, что это я. Я не могла бросаться на людей. Не могла. Я просто…
Доктор Нэш поднялся вслед за мной, доктор Уилсон тоже. Она резко подалась вперед, стол покачнулся, и бумаги разлетелись по полу. Передо мной приземлилась фотография из папки.
— О боже… — прошептала я.
Доктор взглянула вниз и быстро накрыла фотографию каким-то листом. Но я успела увидеть главное.
— Это что, я? — от ужаса мой голос поднялся до визга. — Это что, я?!
Снимок лица женщины крупным планом. Волосы откинуты назад. Сначала кажется, что это маска для Хеллоуина. Один глаз широко открыт и смотрит прямо в камеру, другого совсем не видно под огромным лиловым кровоподтеком, губы ярко-малинового цвета, распухшие, в глубоких порезах. Щеки растянуты, что придает всему лицу гротескные черты. Мне вспомнился переспелый фрукт — подгнивающая слива с лопнувшей кожицей.
— Это я?!! — кричу я снова, но, несмотря на искаженные, раздутые до неузнаваемости черты, я знаю ответ: да.
