Полярная звезда - Смит Мартин Круз (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Пары йода быстро «нащупали» жирные пятна отпечатков. Сначала возник призрачный контур левой руки, буро-коричневый, похожий на старинную фотографию. Ладонь, запястье, большой палец и четыре остальных. Вероятно, она прижала рукой только что наклеенную карту. Потом показались капилляры. Все внимание Аркадий сосредоточил на указательном пальце и сравнил его с карточкой. Двойная петля, островок в дельте первой петли, порез на левой. Отпечатки на карточке и на странице совпадали. Тетрадь принадлежала Зине, и отпечаток был тоже ее. Аркадию показалось, что она протянула ему руку из небытия. Но было еще два грубых смазанных отпечатка, судя по величине, мужских.
Спичка догорала, и рука стала таять. Через минуту она исчезла.
Он аккуратно запаковал все, что принес с собой. Итак, Зину он нашел. Теперь нужно найти лейтенанта, который называл ее «Зинушка».
Глава 13
Все пространство под палубами было занято холодильными камерами, предназначенными для хранения выловленной рыбы. Старик Ной, видимо, тоже не обошелся у себя на ковчеге без чего-то подобного; сам Христос, назвав будущего апостола Петра «ловцом человеков», явно оценил бы преимущества хорошего надежного холодильника. Такие же установки нужны будут и астронавтам во время их прогулок по дальним уголкам Вселенной для сбора образцов новых форм галактической жизни.
У «Полярной звезды», уже десять месяцев находившейся в плавании, вышел из строя расположенный в передней части судна морозильник. Объяснений тому было найдено множество: потрескались трубы, короткое замыкание в компрессоре, разлагающаяся синтетическая изоляция выделяет какие-то ядовитые газы и прочее. Что послужило истинной причиной — неясно, а вот результат был один: из-за этого транспортным судам приходилось совершать лишние рейсы к «Полярной звезде», для того чтобы набить рыбой два оставшихся. Проходы в носовой части судна постепенно превратились в склад разобранных на дощечки бочонков и стальных поддонов. Для подъема на верхнюю палубу команда нашла более длинный, но все же, как оказалось, более быстрый путь.
Проход между переборкой и морозильником освещался несколькими электрическими лампочками. В проход вела водонепроницаемая дверь, через комингс был переброшен настил, по которому в хранилище перекатывали тележки с рыбой. Поворотное колесо, запиравшее дверь, было, в свою очередь, посажено на цепь с огромным висячим замком. По одну сторону двери находился компрессор с откинутым кожухом, из-под которого виднелись оборванные электрические провода, по другую — залитый маслом поддон лебедки. В поддоне шевелилась серая масса — крысы. С того времени как Аркадий попал на борт, дератизация не проводилась ни разу. Самое интересное заключалось в том, что крысы жрали абсолютно все: хлеб, сыр, краску, трубы из пластика, изоляцию проводов, ватные матрасы и одежду — но стороной обходили мороженую рыбу.
Аркадию казалось, что на судне было две Зины: одна — взбалмошная общительная девчонка, и другая — замкнутая женщина, живущая в тесном мирке, полном тщательно оберегаемых от чужого взгляда фотографий и магнитофонных записей, причем одну из пленок вполне можно было назвать опасной. Влюбчивый лейтенант хвастался тем, что в спальне температура не выше, чем в морозильнике, а влажность достигает сорока процентов. До этого Аркадию только один раз приходилось слышать чьи-то рассуждения о влажности — в компьютерном зале штаб-квартиры московской милиции на Петровке.
Все хорошо. Все нормально. Аркадий не стал вступать в спор с разведкой военно-морского флота. Каждому рыбаку на тихоокеанском побережье было известно, что американские подводные лодки постоянно вторгаются в территориальные воды страны. Их перископы по ночам поднимаются посередине Татарского пролива. Идя по пятам военных кораблей, враг умудряется пробраться даже во владивостокскую гавань. Аркадий никак не мог понять одного — неужели можно услышать что-либо с помощью установленной в морозильнике гидроакустической аппаратуры? Эхолот мог сообщить только о том, что находится непосредственно под днищем судна, а никакая подлодка не решится пройти под днищем траулера. Насколько он мог себе представить, пассивный гидролокатор в состоянии «услышать» на значительном расстоянии даже шепот морских волн, но обшивка «Полярной звезды», этой древней посудины, была столь ветхой, что листы ее от удара волн грохотали, как жестяные; заварены и склепаны они были вкривь и вкось, кое-как залиты цементом, который пропускал влагу, подбиты досками, скрипевшими, как старые кости. Но все это, вместе взятое, делало судно похожим на человека, вселяло в душу доверие и уважение. Оно походило на покрытого шрамами и заплатами воина-ветерана, в тысячу раз более надежного, чем ладно выглядящий новобранец. Как бы там ни было, «Полярная звезда» продвигалась вперед в такой какофонии звуков, которую мог исторгнуть из себя, пожалуй, только духовой оркестр. При подобном аккомпанементе вряд ли было возможно расслышать шум винтов крадущейся подлодки.
Шпионаж Аркадия не интересовал нисколько. Во время службы в армии, когда он часами просиживал в набитой радиоаппаратурой пристройке на крыше отеля «Адлер» в Берлине, он привык насвистывать или напевать какую-нибудь мелодию — Элвиса Пресли, Прокофьева, — что-нибудь. Товарищи спрашивали, почему он не хочет поглазеть в бинокль на точно такую же постройку на «Шератоне» в Западном Берлине, где сидели американцы. Может быть, у него не хватало воображения? Ему необходимо было видеть человека, чтобы почувствовать какой-то интерес. Но факт оставался фактом: что бы там ни говорилось на Зининой пленке, снаружи морозильник выглядел как морозильник, и только.
Лейтенант говорил Зине что-то о том, что нужно посмотреть в дырочку. Ничего похожего на глазок Аркадий не видел. Рукоятка двери была холодной и влажной, браться за нее не хотелось. Он вспомнил о массивных осях от лебедки, которые валялись рядом с поддоном, наклонился, выбрал одну. Весом она оказалась килограммов под тридцать, нелегко было бы отмахнуться такой штукой от внезапно, скажем, бросившейся крысы. При этой мысли Аркадия даже пот прошиб, но грызуны не обращали на него никакого внимания. Он вставил конец оси в петлю замка и резко повернул — дужка тут же лопнула: вот вам и государственный контроль качества. Маховик провернуть оказалось сложнее, ему пришлось для этого упереться ногой в станину компрессора. С ржавым металлическим скрипом он наконец поддался. Навалившись телом, Аркадий распахнул дверь.