Экстренный случай - Крайтон Майкл (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Странно, – сказал я. – Прежде меня никогда не целовали мужчины.
Джудит пощекотала носом мою шею.
– Тебе понравилось?
– Не очень.
– И впрямь странно. А мне нравится, когда меня целует мужчина, – промурлыкала Джудит и прильнула ко мне.
– Готов спорить, что они целовали тебя всю твою сознательную жизнь, – буркнул я.
– Но среди них есть особенные.
– Это кто же?
– Да хотя бы ты.
– Это посул?
Джудит высунула язычок и лизнула меня в кончик носа.
– Нет, – ответила она. – Это выражение восторга.
СРЕДА, 12 ОКТЯБРЯ
1
Раз в месяц Всевышний проникается сочувствием к колыбели свободы и позволяет солнечным лучам немного приласкать Бостон. Сегодня выдался как раз такой день – прохладный, по-осеннему ясный, ядреный. Я проснулся в прекрасном настроении и предвкушении важных событий.
Завтрак был обильный. Я съел даже два яйца, которые смаковал с чувством легкой вины, памятуя о холестерине. После завтрака я отправился в свой кабинет, чтобы спланировать предстоящий день. Начал с составления списка людей, которых уже повидал, и с размышлений о том, кто из них более всего годится на роль подозреваемого. Но, по большому счету, на эту роль не годился никто.
В деле о незаконном аборте первый подозреваемый – сама женщина. Недаром у нас так много самоабортов. Но вскрытие показало, что Карен, скорее всего, выскабливали под наркозом. А значит, это был не самоаборт.
Ее брат знал, как делаются такие операции, но у него алиби: он был на дежурстве. Конечно, это можно проверить, и, скорее всего, я так и сделаю, но пока у меня не было никаких оснований не верить Уильяму.
Аборт мог сделать Питер Рэнделл. И даже сам Джей Ди. Но лишь теоретически. Мне просто не приходило в голову грешить на кого-то из них.
Значит, остаются Арт и кто-то из дружков Карен с Маячного холма. Или человек, которого я еще не встречал и о существовании которого пока не знаю.
Несколько минут я тупо разглядывал список, а потом позвонил в Городскую больницу. Элис на месте не оказалось, и мне пришлось говорить с другой секретаршей.
– У вас есть заключение о причинах смерти Карен Рэнделл?
– Номер карточки?
– Не знаю.
– Не вредно было бы знать, – с явным раздражением ответила секретарша.
Мне было доподлинно известно, что перед ней стоит картотечный ящик с отчетами обо всех вскрытиях, произведенных в текущем месяце. Отчеты располагались в алфавитном порядке и были снабжены номерами, так что отыскать нужный не составляло никакого труда.
После долгого молчания секретарша сказала:
– Так, вот он. Вагинальное кровотечение вследствие прободения матки и разрыва тканей в результате выскабливания при трехмесячной беременности на фоне общей анафилаксии.
– Да? – Я задумчиво нахмурился. – Вы уверены?
– Я лишь читаю то, что здесь написано.
– Спасибо.
Я положил трубку. Странно.
Джудит принесла мне чашку кофе и спросила:
– В чем дело?
– В отчете о вскрытии говорится, что Карен Рэнделл была беременна.
– А разве нет?
– Никогда бы не подумал, – ответил я.
Но я знал, что могу и заблуждаться. Даже если общее обследование ничего не дало, микроскопическое могло показать наличие беременности. Но мне почему-то казалось, что такое вряд ли возможно.
Я позвонил Мэрфи, чтобы спросить о гормональном анализе, но результаты ожидались только во второй половине дня. Тогда я раскрыл телефонную книгу и нашел адрес Анджелы Хардинг. Она жила на Каштановой улице, в очень хорошем районе.
Туда я и направился.
***
Каштановая проходит неподалеку от Чарльз-стрит, возле подножия Холма. Это очень тихий район жилых домов, экзотических ресторанчиков, лавок древностей и маленьких гастрономов. Населен он главным образом врачами, юристами и банкирами, которые хотят жить в хорошем месте, но пока не могут позволить себе перебраться в Ньютон или Уэллсли. Кроме того, тут обретаются люди предпенсионного возраста, дети которых уже выросли и создали собственные семьи. В общем, если уж селиться в Бостоне, то именно здесь, на Маячном холме.
Конечно, тут обитали и студенты, обычно по три-четыре человека в маленькой квартирке, иначе они не смогли бы платить за жилье. Пожилому люду нравилось соседствовать с молодежью, придававшей местной палитре свежих красок. Разумеется, если молодежь опрятно одета и не безобразничает.
Анджела Хардинг проживала на втором этаже в доме без лифта. Я постучал в дверь, и мне открыла щуплая темноволосая девушка в мини-юбке и свитере. На носу у нее болтались здоровенные круглые очки, а на щеке был намалеван цветок.
– Анджела Хардинг?
– Нет, – ответила девушка. – Вы опоздали. Она уже ушла, но, может быть, вернется.
– Меня зовут доктор Берри. Я патологоанатом.
– О! – Девица закусила губу и растерянно уставилась на меня.
– А вы – Бабблз?
– Да. Откуда вы знаете? Ну конечно! – щелкнув пальцами, воскликнула она. – Это вы вчера приходили к Сверхголове.
– Правильно.
– Мне говорили. – Она посторонилась. – Заходите.
Убранство гостиной исчерпывалось кушеткой и несколькими подушками на полу. Дверь спальни была распахнута, и я заметил неубранную постель.
– Я навожу справки о Карен Рэнделл.
– Наслышана.
– Значит, здесь вы и жили прошлым летом?
– Ну…
– Когда вы последний раз видели Карен?
– Несколько месяцев назад. И Анджела тоже.
– Это она вам так сказала?
– Ну разумеется.
– Когда?
– Вчера вечером. Мы с ней говорили о Карен. Нам стало известно о.., несчастном случае.
– Откуда?
Она передернула плечами:
– Поговаривали.
– Что именно?
– Что ее плохо выскоблили.
– Вы знаете, кто это сделал?
– Полиция замела какого-то коновала. Ну, да это для вас не новость.
– Верно.
– Может, он и скоблил, – пожав плечами, продолжала девица. – Но не знаю, – добавила она, отбрасывая с лица длинные черные волосы. У нее была очень бледная кожа.
– То есть?
– Ну, Карен ведь была не дура и знала, что почем. С ней такое уже случалось. Хотя бы прошлым летом.
– Аборты?
– Ну… А после аборта – депрессия. Пару раз круто подсела. У нее был бзик насчет детей, она знала, что поступает плохо, и кейфовала, чтобы легче стало. Мы не хотели, чтобы она ширялась после операции, но Карен требовала. И очень круто подсела.
– Как это – круто?
– Ну.., однажды вообразила себя ножом. Принялась ползать по комнате и орать, что тут все в крови – стены, полы, все. И думала, что окна – это младенцы, которые чернеют и умирают. Тяжелый случай.
– И как вы поступили?
– Помогли, чем могли, – Бабблз передернула плечами, подошла к столу и взяла с него банку и маленькое проволочное кольцо. Взмахнув кольцом, она пустила каскад мыльных пузырей и принялась наблюдать за ними. Пузыри медленно опускались на пол и лопались. – Тяжелый был случай, – повторила Бабблз, – А кто делал ей аборт прошлым летом? – спросил я.
Бабблз рассмеялась:
– Не знаю.
– Как это произошло?
– Ну.., залетела. И объявила, что хочет избавиться от ребенка. Уехала куда-то, а через день вернулась с улыбкой до ушей.
– И все? Никаких осложнений?
– Никаких, – Бабблз пустила еще одну вереницу пузырей и уставилась на них. – Извините, я сейчас. – Она вышла на кухню, налила стакан воды и приняла какую-то пилюлю.
– Что это?
– Бомбочки.
– Бомбочки?
– Ну.., вы же знаете! – Она раздраженно взмахнула рукой. – Стимулятор. Колеса.
– Амфитамин?
– Метедрин.
– Все время принимаете?
– Сразу видно, что эскулап, – она снова откинула волосы со лба. – Все ему расскажи да поведай.
– Где достаете?
Я видел, какая у нее была капсула. Миллиграммов пять как минимум. А на черном рынке ходили главным образом миллиграммовые.
