Сексуальность мира как воля и представление - Врангель Данила Олегович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Вышесказанное поясняет основную мотивацию жажды власти как смысла жизни и мировосприятия, хотя на первый взгляд причины вовсе не в этом, а в некоторых материальных и эмоциональных благах, которые достаточно косвенны и не имеют ключевого значения, но кончено же как системные требования имеют определённое значение для тонуса рефлексивного потока, настроенного на максимальный захват внимания социального пространства и, что самое главное, на обеспечение личностной самоценности для эго – употребляя это слово – первого порядка, то есть животной сущности, идущей вслед за сущностью духовной и почти всегда висящей на ней пудовой гирей иждивенчества, тогда как эго второго порядка, проистекающее из сущности духовной не знает никакого ограничения в своём направленном движении эгоцентрической экспансии, вовсе не нуждаясь в каком-либо обеспечении, поскольку самодостаточно, и по этой причине перманентно конфликтует с началом животным, откуда и проистекают психические коллизии непредвиденных технических нюансов, известные фактическими историческими свидетельствами, на основании которых некоторые исследователи выводят заключения, что страсть к власти базируется на некой психической ненормальности.
Психическую неадекватность демонстрируют как раз сами эти исследователи(Григорий Климов как самый яркий образец авторизованного сумасшествия), поскольку стремление к свободе заложено на генетическом уровне животных вообще, а в человеческой личности животное начало превалирует в любом случае, потому что духовная суть эфемерна как тонкое поле взаимодействия с аналогичными полями и даже можно сказать, что с позиции чистой коммуникабельной животности, духовность в каком-то смысле может констатироваться как некая степень сумасшествия – что и транслировал Климов, но в иной терминологии – по причине тотального различия механизмов захвата свободы и смысла жизни, поэтому не всегда ясно понимаемое устремление часто демонизируется до инфернальной степени, что как определение сути стремления к власти несколько наивно и даже инфантильно в своей примитивности.
Естественно, пути духовного наполнения человека к освобождению от негативной ауры мира социальности не всегда линейны и не идентичны, а конечность стартового забега практически никогда не просматривается в точке запуска реализации инициированного внутренними императивами импульса амбициозности, поэтому чистота замысла и минимизация побочных эффектов подобной дороги к счастью – а это именно так – никогда не возможна к предварительному редактированию, поэтому классически принято считать, что цель ничто – дорога всё, и это-то конечно предположительно так и есть, но лишь с позиции старта, неизбежного финишем, после которого неведомость скрывает все видимые следы, и с позиции финиша, вне всякого сомнения, картинка прорисовывается в ином эмоциональном духовном освещении, которое ретранслируется во что угодно, но не в действительное наполнение чувственно интеллектуальной схемы рефлексии, пример чему тот же Борис Березовский(как яркий субъект русскоязычной социальности)и подобные ему представители чистой классической амбициозности, когда нижняя планка запроса на оптимальное существование зафиксирована намертво, не допуская снижения уровня качества психического поля, что и приводит к соответствующим результатам.
Григорий Климов в своём творчестве психопатического порядка описывает прямую связь жажды власти(свободы)и сексуального поведения, что выглядит как минимум странно, понимая под странностью ожидание от свободного человека монашеского воздержания, олицетворяющего крайнюю степень несвободы для мыслящего, а не религиозного представительства, потому что животное и духовное эмоциональное интеллектуальное наполнение неведомой человеческой сути в любом случае должны каким-то образом находить общий знаменатель для реализации в поле физического пространства своего энергетического потенциала, который чем выше в интеллектуальном смысле, тем избирательней относится к традиционному навязанному стадному рефлексивному ориентированию, выискивая свои собственные схемы взаимодействия интеллекта, духа и гендера, потенциалов, которые достаточно часто не постоянная величина, а переменные данные с перманентным взаимоперекрёстным генерированием нового порядка восприятия и его фиксации в реальном действии, что и есть творчество и созидание в полном, а не ограниченном смысле определения сути творения и что практически невозможно для понимания стандартным пользователем разума, потому что истинное понимание доступно не априори, но лишь присутствием в реальной схеме, тогда как рассуждения априори в действительности не более как источник постоянных помех для истинного понимания взаимодействия психически социального порядка как он есть в текущий исторический территориальный момент.
Метафизика оргазма
Нельзя не констатировать, что состояние физиологического оргазма и что ещё более важно, его потенциальность в такой степени влияет на восприятие мира взрослых человеческих особей, что нельзя не признать эту потенциальность базовой метафизической сутью всех человеческих цивилизаций без исключения.
Непосредственное восприятие возможного к восприятию невозможно при традиционной работе интеллектуальной системы человека, выдрессированной читать лишь стандартизированные клише средствами интеллектуальной обработки(то есть образами), поскольку она всегда даёт некоторые поправки на смещение сознания в той или иной ситуации, потому что личность скрыта в животном начале, и что первично, а что вторично в рефлексивной органичности, вопрос риторически индивидуальный, так как всё личностное базировано на страхе и наслаждении, где первый создаёт мотивацию и генерацию нейтрального или доминантного решения в социально личностных или амбициозных коллизиях, а второе нейтрализует первое и вводит в метафизическое состояние, понимая под метафизикой именно идею первоисточника этого термина, то есть состояние вне естества, вне природы, вне физики, хотя происхождение гедонистических импульсов считается вполне естественным, и даже более; тем не менее, трансцендентность сексуального прямого действия не позволяет выстроить математическую модель этого состояния для аналитического рассмотрения самой сути, так как для чистоты эксперимента необходимо всегда находиться в системе, в этом же случае интеллект не в состоянии работать по традиционной схеме; говоря яснее, он не работает вообще, что достаточно усложняет аналитическое исследование смысла этого ключевого социального взаимодействия, исключая репродуктивный момент, который в существующей цивилизационной схеме неактуален.
Таким образом, непосредственное восприятие возможного в состоянии оргазма возможно лишь при системном рассмотрении, однако при выходе из системы координаты оценочных результатов нивелируются до исходного практической схеме состояния, и даже более, то есть знания непознанного сжимаются в его незнание, что осложняет момент описания и фиксации сути для её академического внесения в список всего что есть, так как этот список является истинной книгой бытия, в основе которой лежит не смерть и боль, а любовь и сексуальный оргазм как религиозное наполнение атеистической сути чистого познания, потому что нельзя не признать атеистическое мировоззрение религией интеллектуального истеблишмента, исключая паразитические прослойки академических школ, где чистая способность мыслить подавляется догмами мёртвого мира фетишизма от пиетета к непроверенным аксиомам и постулатам, на которых держится весь институт традиций другой религии – традиционного научного познания.
