Наследник волхвов - Зайцев Михаил Георгиевич (полная версия книги .txt) 📗
12. Почти все ответы на почти все вопросы
«...Итак, через пару часов после обнаружения окровавленного удостоверения Андрея Федор отдал приказ двум салагам ждать его до утра, а потом, если он не вернется, линять в Москву. Проинструктировал салажат и отправился брать «языка».
Передвигаясь скрытно, лесом, Федор вышел к окрестностям Еритницы и устроил в молодом березнячке на господствующей возвышенности наблюдательный пункт. При помощи высококлассной оптики диверсант следил за деревенской жизнью, искал подходящую кандидатуру на роль «языка».
Обстоятельства складывались чрезвычайно удачно – через некоторое время за околицу вышел пресловутый староста. В гордом одиночестве староста не спеша производил инспекцию пашни и огородов, дал собою налюбоваться вдоволь, после чего двинул к лесу. Но, к великому сожалению Федора Васильевича, направился идеальный для него пленник к деревьям с другой стороны деревни. Пришлось Федору срочно сниматься с места и огибать Еритницу в темпе образцово-показательного марш-броска. Федор еле успел зафиксировать точку вхождения «объекта» в «зеленку», однако успел и, как выразился Василич, «сел ему на хвост». Опытный следопыт, Федор Васильевич «вел объект», постепенно сокращая дистанцию отрыва, ровно 63 минуты, время он засек. На 64-й минуте преследования впереди показалась искомая сутулая спина. К тому времени лесная тропинка, по которой гулял «объект» и вдоль которой бесшумно трусил диверсант, его настигая, сузилась, завиляла меж мшистых кочек, деревца кругом сделались сплошь хилыми да чахлыми, но и приличные деревья еще попадались, правда, в некотором отдалении.
Поглощенный обдумыванием текущих задач, Федор, конечно же, задумывался и о том, на фига староста прется к болотам, при этом диверсант даже мысли не допускал, что не он «ведет объект», а совсем наоборот. Опыт подсказывал Федору Васильевичу – староста никак, ну никак не мог заметить слежку. А староста ни фига и не замечал! Просто-напросто он догадывался, что, возможно, его «ведут», и привел вероятного следопыта к ловчей яме.
Опытен Федор, а ловушку проворонил. Он говорит, что ловушка была устроена исключительно «грамотно». Быть может, он оправдывается. Не перед нами, салагами, перед собой. Хотя почему бы и не быть ловушке исключительной, ежели рыли и маскировали ее люди, сроднившиеся с лесом и никогда не терявшие взаимно обогащающих связей с природой. (Весьма, кстати, обогативших некоторых.)
Короче, Федор провалился вдруг в глубокую-преглубокую ямину. Кинулся вылезать, а края ямы сыплются. Прыгнул, а до верхнего края фиг дотянешься. Да и особенно не попрыгаешь – под ногами воды по колено и рыхло.
Староста не стал глумиться над попавшим в яму диверсантом. Он тихо ушел, вернулся в деревню. А Федор, само собой, старался вылезти, и, разумеется, ни черта у него не выходило.
Среди прочих спецсредств в кармашке «разгрузки» имелся скрученный тугой восьмеркой стальной тросик с миниатюрной раскладной «кошкой» на конце. Диверсант размотал трос, изготовил к работе острые и надежные крючья «кошки» и часа четыре метал «цеплялку». Длина у тросика оказалась достаточной, но «кошка» цеплялась то за чахлое деревце, то за рыхлую кочку. Цеплялась и соскальзывала. И так четыре часа подряд. Федор приуныл.
Он нам честно признался: «Приуныл я, мальчики, совсем». У Федора имелись при себе 2 гранаты: одна совершенно бесполезная в его положении – светошумовая, вторая, естественно, боевая. Можно было рискнуть – швырнуть боевую гранату недалеко, чтоб взрывом снесло край ямы, сделало его покатым. Однако риск погибнуть при таких взрывных работах превышал допустимые 50%, и Федор выбрал другой вариант – решился положиться на удачу, метнул гранату подальше, надеясь, что взрывом свалит верхушкой к яме елку покрепче да потолще. Сестрички Удача с Надеждой по своему обыкновению подвели хорошего человека.
Как уже отмечалось выше, тросик с «кошкой» на конце имел достаточную длину, меж тем Федор собрался было порезать куртку на ленты, сплести веревку и нарастить гибкий придаток к «цеплялке». Но, поразмышляв здраво, диверсант отказался от идеи превращения одежды в канаты и, взявшись за штык-нож, начал ковырять ступеньки в рыхлой почве, вкалывая по принципу: «терпение и труд все перетрут». Каждую ступеньку он делал долго и обстоятельно.
Вкалывал Федор всю ночь. К утру над ямой побрызгало дождиком. Локальный, веселенький такой весенний дождичек бомбил «зиндан» каплями всего-то 10 минут, но и этого с лихвой хватило, чтоб размыть все 7 ступенек к свободе.
Пришла пора диверсанту скушать стимулирующую таблетку, которая вернула ему растраченные впустую силы. Федор занялся восстановлением ступенек, отлично понимая, что на 93,5% – придется подыхать в яме.
Кстати, о дождях. Я вспомнил – волхвы, к которым относятся и волкодлаки, согласно мифам и легендам, умели вызывать дождь. И вот что интересно: отчетливо помню свинцовые тучи-дирижабли, но над нами с Витькой в то утро не капало, а Федю, как специально, замочило. И староста уверял: «Ваш «старший» подохнет», будто рассчитывал на дожди, которые смоют любые ступеньки, вырытые человеком в яме.
Пардон, я отвлекся. На мистику, черт ее дери.
Итак, Федя маниакально вгрызался в почву, меж тем близился полдень. Спасение пришло к Федору Василичу точнехонько в то самое время, когда староста, его бородатые гвардейцы, а также остальные николаиты готовили сюрприз нам с Витькой.
Я решал разнообразные насущные загадки, лежа в душном подвале, а Федя кое до чего додумался, занимаясь земляными работами на свежем воздухе. Федор пришел к выводу, что причина всех неудач обитает на хуторе-форпосте, и имя сей первопричины Кузьма.
Между особняком старосты и хутором существовала стабильная радиосвязь! Здорово, да? Вспомните, наша троица уехала ни с чем из треклятой Еритницы, вдруг обнаружились подброшенные «доброжелателем» корочки Андрюхи, и, не доезжая до хутора, «Нива» свернула к лесу. Староста, вилы ему в бок, едва мы уехали, прекратил симулировать приступ экзотического заболевания и связался по рации с дедушкой Кузьмой. Дед встал на стреме, а когда в положенный час мы не объявились в контрольной точке «хутор», оттуда полетели радиосигналы с сообщением: «Москали задерживаются, могет быть, чаво задумали супротив вас, господин-товарищ староста».
Должен признать – контуженый заика не зря занимал пост деревенского головы. В башке у него серого вещества – хоть отбавляй. Догадался, черт контуженый, от кого из пришельцев следует ожидать неприятностей и каких конкретно, переиграл Федю – отсветился за околицей, подставился и поймал диверсанта, как акулу на крючок, а после, образно выражаясь, поймал и в судок акулу Федю.
Ну а когда дедушка-радист на следующий день сообщил заикающемуся боссу, дескать, москаль белобрысый «бердан» сторговал вкупе с одним-единственным «вареным», то есть холостым, патроном, так контуженый мгновенно скумекал, чего мы с Витькой хотим сделать и как нас, лохов, уделать. И деда похвалил за смекалку, за патрончик тот декоративный.
Я опять отвлекся. Но на сей раз по делу.
Итак, спасение пришло к Феде в тот судьбоносный момент, когда в Еритнице полным ходом шла подготовка к операции захвата ковбоя Сергача и возницы Фокина. В виде кого пришло спасение – в виде добра молодца, или красной девицы, или мужика с бородой, или шустрой старухи с клюкой – сие неизвестно. Очевидно, спас Федора человек, которого мы обозвали «предателем». Его спас тот же человек, который подбросил к нам в машину улику-удостоверение, которому осточертела абсолютная власть оборотня. Мужской род слова «предатель» ни о чем не говорит. Он (или она) под шумок смылся (или смылась) из деревни – и бегом к болотам. Она (или он) швырнула (или швырнул) в глубину ловчей ямы ствол скошенной временем березы, подгнивший ствол, однако еще крепкий, швырнул(ла) – и бегом обратно, в Еритницу, в заповедник тоталитаризма. Ни староста, ни остальные николаиты, судя по всему, кратковременной отлучки предателя не заметили. Не видел его (или ее) и Федор – покамест выбирался по бревну из «зиндана», он (или она) убежал (или убежала) уже.
