Конец игры - Мэрфи Уоррен (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Да, — коротко ответил Смит. — До завтра.

И повесил трубку.

И тогда он позволил себе улыбнуться.

Римо умрет. Этого не избежать. Но умрет и Абнер Бьюэлл. А мир будет спасен.

Он сказал себе, что на такую сделку он пошел бы при любых обстоятельствах.

Глава четырнадцатая

После первого звонка телефона Римо запихал Памелу Трашвелл в ванную. После второго звонка он сломал замок, чтобы она не могла открыть дверь. После третьего звонка он снял трубку.

— Вы выяснили, где он? — спросил Римо.

— Я выяснил, где он будет, — лаконично ответил Смит.

— О'кей. Когда и где?

Римо заткнул свободное ухо пальцем, чтобы не слышать стук, доносившийся из ванной.

— Есть небольшой городок, называется Эрнандес. Римо, вы один?

— Не совсем, — ответил Римо.

— Выпусти меня! — взвизгнула Памела. — Я вызову полицию. Я...

Римо швырнул в дверь ванной настольную лампу. Памела на мгновение затихла.

— Эта девушка? — спросил Смит.

— Да.

— Избавьтесь от нее. Я вам уже говорил.

— Хорошо, хорошо, обязательно, — пообещал Римо.

— Ей нельзя ехать с вами. И это последнее слово.

— Я же сказал, что я об этом позабочусь, так? Ну, где и когда?

Смит дал ему указания, полученные от Абнера Бьюэлла.

— Завтра в полдень, — сообщил он. — Чиун будет вас там ждать, — добавил он как бы между прочим.

— Постойте-ка, — не понял Римо. — Чиун будет меня ждать? Мне казалось, вы сказали, что со мной никого не должно быть.

— Чиун не очень-то похож на докучливого зеваку, — заметил Смит.

— Он таким бывает, — возразил Римо. — А кроме того, у него на меня зуб.

Смит вздохнул. Римо представил себе его в этот момент — как он указательным пальцем вдавливает стальную дужку очков в переносицу.

— Мне казалось... Это достаточно важно... Я подумал, что будет лучше, если вы там оба будете.

Памела снова начала визжать, а больше ламп под рукой не было.

— Ладно, — уступил Римо. — Буду искать там Чиуна. Если он там, мы будем работать вместе. Если нет — я справлюсь один.

— Ровно в полдень, — повторил Смит. — Чиун будет там.

Римо показалось, что голос у Смита какой-то хриплым и скрипучий, но телефон щелкнул и отключился прежде, чем он успел это проверить.

Смит еще некоторое время просидел за столом, держа в руке смолкшую трубку телефона. Потом, чувствуя себя совсем старым и разбитым, он подошел к запертому шкафу и достал из него «Барсгод» — пистолет голландского производства, стреляющий разрывными пулями. Ближайшим пятнадцати часам предстояло стать самым печальным периодом в его жизни, но кто сказал, что работа по спасению мира — это сборник анекдотов?

Охранник у ворот Фолкрофта спросил:

— Домой наконец, доктор Смит?

И Смит чуть было не ответил. «Нет. Спасать мир», но промолчал.

Как всегда бывало в его жизни, только мертвые тела расскажут, где он был и что он делал.

— Наконец-то, — сказала Памела Трашвелл, когда Римо открыл дверь ванной и выпустил ее. — Кто это был? Президент?

— Ошиблись номером, — пробурчал Римо. — Когда я закончу свою работу с телефонными хулиганами, меня переведут на ошибки в соединении.

— Ошиблись номером, а ты с ними проболтал десять минут?

— Ладно, ладно. Это была моя тетя Милли. Она любит поговорить.

— Вот как? — насмешливо сказала Памела. — Ну и о чем вы говорили?

— Она сказала, что в Батлере, штат Пенсильвания, хорошая погода.

— И ей на это понадобилось десять минут?

— Да, — ответил Римо. — Для Батлера это очень значительное событие. Есть о чем поговорить.

— Я не верю, что это была твоя тетя Тилли, — заявила Памела и накрутила на палец прядь черных, как смоль, волос Римо.

— Милли, — поправил он.

— Ну, тетя Милли. — Памела потерлась носом о его шею. — Спорим, я заставлю тебя сказать, с кем ты на самом деле разговаривал? — промурлыкала она.

— У тебя нет ни малейшего шанса, — ответил Римо. — Я неподкупен.

— Посмотрим, — заявила Памела.

Она уложила его на кровать и занялась молнией его брюк.

Римо позволил ей раздеть его, а когда ее руки принялись гладить его тело, он сказал:

— Совратительница! Тебе же будет хуже.

Давным-давно, на самом раннем этапе обучения, Чиун разъяснил Римо, что есть тридцать семь стадий, тридцать семь шагов, как дать женщине наслаждение. Начинается с внутренней стороны левого запястья, а кончается тем, что женщина визжит в экстазе, хотя редкая женщина не завизжит в экстазе уже на седьмой или восьмой стадии. Это было воплощение мужской мечты, но вместе с тем для Римо это превратило секс в скучное, утомительное, чисто механическое действие, и он теперь редко об этом думал.

— Тебе нравится повиноваться женщине? — спросила Памела, оседав его верхом.

— Это для меня — как острый шип в глазу, — отозвался Римо.

Она еще поиграла его телом, лаская его пальцами и языком, потом прервала свое занятие.

— Ну как, ты еще не готов мне все рассказать?

— Не скажу, если ты перестанешь меня ласкать, — ответил Римо.

— А я перестану, если ты мне не скажешь, — пригрозила она.

— Не надо переставать, — попросил Римо.

— Перестану. Клянусь тебе, перестану.

— Ой ли? — воскликнул Римо.

Он развернулся и прикоснулся к внутренней стороне ее запястья. Он уже забыл, в каком порядке идут эти стадии, но, начав с запястья, перешел к локтю, оттуда — к точке на правом бедре, затем — к нервному узлу у основания позвоночного столба.

С каждой последующей стадией она стонала все громче и громче. Груди ее вздымались, она вся дергалась и билась в конвульсиях. Римо удовлетворил ее желание, держа ее за руки, а тело ее сотрясалось в лихорадочном припадке.

Кончив, она без сил повалилась на кровать и лежала там — изможденная, вся покрытая потом. Римо прикоснулся к нервному центру у нее на горле, слегка поиграл им, и она закрыла глаза и уснула.

Он нежно дотронулся до ее лица.

— Может быть, мы еще увидимся, — негромко сказал он, выходя из комнаты.

Но каким-то образом — не зная, как и почему, — он чувствовал, что вряд ли.

Он уже был на пути в Эрнандес, когда вдруг понял, и столь потрясающим было это открытие, что ему пришлось съехать на обочину и немного поразмыслить.

Смит лгал, когда говорил о том, что Чиун будет ждать Римо. Римо не сомневался в этом, но не смог сразу сообразить, что к чему. Теперь он понял.

Ему, Римо, суждено умереть.

Это было одним из условий контракта, заключенного между Чиуном и Смитом. Римо знал это. Золото непрерывно поступало в деревню Синанджу, но к этому золоту было привязано одно дополнительное условие: Чиуну придется убить Римо, когда Смит отдаст приказ.

Но почему? Он не сделал ничего такого, что могло бы подвергнуть опасности его организацию или всю страну. Почему? Ответа у него не было, но где-то в самых глубинах сознания он знал, что Смит отдал этот приказ и где-то еще глубже он знал, что Чиун этому приказу повинуется.

Он чувствовал жар собственного дыхания и посмотрел на свои руки. Костяшки пальцев, вцепившихся в рулевое колесо, побелели. Ему было страшно.

Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз испытывал страх? Он не мог вспомнить. Но на сей раз это был не тот страх, что бьет под дых, и рвет горло, и увлажняет глаза. Это было чувство печали, а печаль была чиста и ужасающа.

У Римо никогда не было никого из родных. Его воспитали монахини в сиротском приюте. Ребенком он пытался думать о своих родителях, пытался представить себе их лица, но в душе своей не находил ничего. Ни воспоминаний, ни образов. Кто бы ни зачал и ни родил его, ни он, ни она не оставили ни малейшего следа в его сознании.

У него не было отца, пока он не стал совсем взрослым и пока Чиун впервые не вошел в его жизнь. Чиун научил его, как дружить, как повиноваться, как верить, как любить. И теперь Римо знал, что эта дружба и это повиновение, эта вера и эта любовь были такими же ненастоящими и быстро проходящими как мелкий дождик в летний день.