Проводник - Михайлов Алексей (читать книги бесплатно полные версии .txt, .fb2) 📗
Чтоб командиру не спалиться, задействовали хлебовозку, которая хлеб каждое утро возила. В помощники назначили меня и моего земелю — Димана Обрубова из Ликино. Хлебовозка — старый 53-й газон. В кабине только один пассажир умещается. Короче, решили одного из нас везти в кузове. Двери в кузов были сбоку, а внутри он разделен на две части. И в каждой в два ряда один над другим вставлялись лотки с хлебом. В одном из отделений освободили два нижних уровня от лотков, чтобы там можно было ехать. Правда, только лежа.
Мы с Диманом на руках забились, и вышло так, что я еду в кузове до хлебокомбината, а он — обратно. В общем, забрался я внутрь. Хлебом пахнет — красота. Но тут дверь закрывается, и наступает абсолютная темнота. Хоть глаз коли. А потом газон завелся и поехал. Хлебокомбинат, как оказалось, был на другом краю города. Трясло в кузове не меньше, чем в ментовском уазике. Я руки и ноги в стороны раскинул, насколько можно было, чтоб меня туда-сюда не кидало на ямах и поворотах. Но это еще пол беды. С учетом темноты и жуткого грохота наступила полнейшая дезориентация, и стало как-то острее ощущаться время. Минуты тянулись и тянулись. Часов нет, телефона тоже. Время сверить не с чем. В голову начинают всякие дурацкие мысли лезть. Типа, а вдруг это все специально подстроено. С какой-то коварной садистской целью. Невесть, конечно, какое ужасное приключение, но в тот момент было не очень прикольно. И, чтоб хоть как-то себя отвлечь, я стал петь песни. И горло не жалел. Наоборот, было интересно петь погромче. За движком и грохотом пустых деревянных лотков тихое пенье слышно не было.
Когда приехали, я словно заново родился, вылез на волю и не нарадуюсь: светло, простор, свежесть, тишина. А Обрубов прикалывается, что я песни орал всю дорогу. Им, оказывается, это было очень хорошо слышно.
Затащили мы торт в машину и обратно поехали. Я уже в кабине. Спустя пару минут слышу — из кузова слабенький голосок доносится. Обрубов тоже понял, что в этом кузове песня — единственное спасение. Только он очень скромный был. И пел похуже.
В общем, езда в обезьяннике дежурного уазика меня не сильно впечатлила. Комфорт не важен, когда алеет душевная рана. Я думал о Кате. Тут у меня вилка выходила. Если меня упрячут за решетку, я никак не смогу ей помочь, поэтому надо всячески отводить от себя подозрения в убийстве. К тому же я этого действительно не делал, или… Нет, то, что с домом этим какая-то неувязка вышла это точно. Но убийство я не совершал. Не мог!
Не мог же я сойти с ума. Может меня опоили какой-то дрянью, от которой в голове все перепуталось. Еще и этот удар. Ведь сто процентов сотрясение. Я же в отключке фактически сутки с половиной пробыл. Рвало. Ох и сильный же этот Костя, а с виду не скажешь. Может быть, мы сидели не в том доме, а у меня в квартире? Или еще где-нибудь. Кто теперь разберет. Одно знаю точно! Всю историю рассказывать нельзя, еще, чего доброго, в психушку упекут. А оттуда я Кате тоже никак помочь не смогу.
В общем, я решил придерживаться своей первоначальной версии, что Малашу рассказал. А про дом скажу, что во Владимире не очень хорошо ориентируюсь, может быть, перепутал. Доказательств ведь, что я убил Катю, нет никаких. И быть не может. С такими мыслями меня привезли в Следственное управление.
Мы поднялись в отдел, и меня разместили в каком-то кабинете. Ничего особенного. Желтые стены, стол у окна с компьютером. Пара стульев — у стола и у двери. Вместе со мной остались Малаш и конвойный. Малаш попросил следователя разрешить ему ещё раз со мной поговорить. Следователь разрешил. Я, говорит, пока чаёк нам сделаю, кое-кому позвоню, компьютер подключу, подготовлюсь к допросу. И еще, говорит, ты с него объяснение возьми, на случай, если от показаний потом откажется, ну и чтоб его было на чем подловить. Это он Малашу в коридоре сказал, но я услышал.
Когда Малаш вернулся, я сидел у стола, а конвойщик напротив меня — у двери. Автомат положил на колени. Малаш с деловым видом уселся за стол, положил перед собой какие-то бумаги и тут же принялся меня в очередной раз обрабатывать. Про все эти несостыковки спрашивать. А потом и про синяк спросил. Осмотрел его со всех сторон и с уважением сказал:
— Не слабо тебя тут приложили. Ты парень деревенский, воевал. Тебя просто так не свалить. Чем ударили-то?
— Кулаком просто, — отвечаю, а сам думаю, что я об этом уже не раз сегодня говорил.
— Надо бы это зафиксировать… — как бы между делом сказал оперуполномоченный, подвинул поближе один из бланков и стал что-то записывать.
Я пожал плечами, мол, делайте что хотите, а я в своей правоте уверен. А сам не полностью уверен. Не давал покоя мне этот сгоревший дом. И вообще, вся эта история с подвалом и золотыми червонцами смахивала на какой-то бред. Неужели я схожу с ума?
Где-то через пол-часа Малаш закончил свой опрос, дал мне подписать мои показания, потом забрал у меня сотовый телефон и вышел из кабинета. Конвойный остался. Он смотрел куда-то в сторону окна и не обращал на меня никакого внимания. Пока я спокойно сижу, я ему не интересен. Просто работа.
Я уставился на свои ботинки, обдумывая невеселые перспективы. Так мы провели еще где-то полчаса. За это время я сумел немного собраться с мыслями, все обдумал и пришел к выводу, что точно не убивал Екатерину. Ведь я её люблю! А на счет дома так ничего и не придумал.
И тут зашел адвокат. Невысокий человек в свитере, с сальными темно-русыми волосами и маленькими бегающими глазками. Он, не обращая ни на кого внимания, молча прошел к столу, водрузил на него свой огромный немного потертый черный кожаный чемодан, вытащил какие-то бумаги, уголовный кодекс и, повернувшись ко мне, внезапно, не протянув руки, начал:
— Здравствуйте, Илья Александрович! Меня зовут Крайнов Сергей Леонтьевич. Меня сюда пригласили в качестве Вашего защитника. Вы знаете, в чем Вас подозревают?
— В убийстве, — отвечаю, — но я никого не убивал, это все просто какая-то нелепая история!
— А Вы где работаете? — как будто бы пропуская мимо ушей мои слова, спросил адвокат.
— Ну, постоянно нигде. Учусь на заочке.
— А живете на что?
— Есть кое-какие накопления. Иногда шабашу…
— Ясно, а имущество у Вас какое имеется?
— Ну, квартира, гараж еще, а что?
— Оплатить мои услуги сможете? — перешел он, наконец, к делу, — Ситуация у Вас очень серьезная. Подозрение в убийстве. Статья сто пятая. По статье предусмотрено наказание до пятнадцати лет лишения свободы. И это в лучшем случае, а если вторая часть будет — так вообще пожизненное могут дать. Тут квалифицированная юридическая помощь нужна, понимаете?
— Но я никого не убивал…, — начал было оправдываться я.
— Это понятно, — перебил меня адвокат, — ну Вы же знаете, как у нас все устроено. Пока там разберутся. Сейчас задержание готовят, потом заключение под стражу. Алиби у Вас сомнительное…
— Ну, а сколько это стоит? — спросил я, подумав, что, может быть, он поможет мне избежать ареста.
Мне, главное, сейчас остаться на свободе. А там пусть будет, как будет. К тому же я почему-то был уверен, что следствие во всем в итоге разберется. Я же никого не убивал!
Адвокат торопливо порылся в сумке, вытащил небольшой кожаный футляр, из которого извлек дорогую с виду металлическую ручку. На одном из лежащих на столе листов он написал несколько цифр и подвинул лист ко мне. Я взглянул на сумму, которая оказалась довольно внушительной.
— Это за день, — важно объявил адвокат и степенно убрал ручку обратно в сумку.
Не знаю, зачем он навел такую конспирацию на стоимость своих услуг, но они были мне явно не по карману. Я прикинул, что с такими расценками я просто не дотяну до 18 февраля. К тому же, почему я вообще должен беспокоиться об адвокате, если не совершал никакого преступления! В общем, я решил повременить. Посмотреть, во что все это выльется.
— Нет, — говорю, — у меня нет таких денег.
— Но у Вас же есть имущество! — с поучительной интонацией, как будто напоминая мне о моем доме, воскликнул адвокат.
