Тот, кто умрет последним - Гриппандо Джеймс (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
– Обращение в полицию еще больше разозлило бы его.
– Вы даже своему мужу об этом не говорили.
– Я боялась, что он заставит меня уйти с работы, а это было нам не по средствам. И я не хотела, чтобы он вошел в раж и начал делать глупости. Например, приобрел пистолет. Мне не хотелось, чтобы в доме, где живет четырехлетняя девочка, было оружие.
– Давайте прекратим врать, а, миссис Феннинг?
Джек придвинулся ближе к экрану, чувствуя, что прокурор сейчас задаст убийственный вопрос. Салли нервничала. Обвинительный тон Радски явно начинал приносить плоды.
– Я не вру, – сказала она дрожащим голосом.
– Истинная причина того, почему вы не сказали мужу о преследователе, состоит в том, что вы боялись, как бы он не подумал, будто вы его снова обманываете.
– Безумие какое-то.
– Вы и после изменяли ему, не так ли? Именно поэтому вы не заявили в полицию о том, что вас преследуют.
– Вы ошибаетесь.
– Вот почему вы не сказали вашему мужу, что кто-то вас преследует.
– Это неправда.
– Что случилось, Салли? Вы не хотели покинуть своего мужа, и ваш любовник пришел в ярость?
– Нет.
– Пришел в такое бешенство, что стал преследовать вас?
– Нет.
– Пришел в такое бешенство, что убил вашу дочь?
– Нет, нет!
Казалось, Салли вот-вот заплачет. Никто не предложил ей платка. И она вытерла слезы рукавом.
– Давайте начистоту, Салли. Правда уже вышла наружу на полиграфе. Признаки обмана появились в вашем ответе на другой вопрос.
– На какой?
– Вы ответили «нет» на следующий вопрос: «Вы знаете, кто убил вашу дочь?»
Салли открыла рот от удивления.
– Вы думаете, что я лгала, отвечая на этот вопрос?
– Так написано в докладе специалиста по полиграфам. Ваш ответ дает отметки о лжи.
– В таком случае машина сделала ошибку.
– Или вы лжете, – сказал Радски.
Лицо Салли выразило изумление, и она, казалось, потеряла дар речи.
– Не хотите ли вы сказать, что я покрываю убийцу моей дочери?
– Позвольте точно сказать вам, что я имею в виду.
Джек увидел, что рука Радски потянулась к камере. Он нажал кнопку, и экран погас.
– Больше нет ничего? – спросила Келси.
– Попытайся быстро прокрутить пленку на несколько кадров вперед.
Келси нажала кнопку на видеомагнитофоне, но пленка была пуста.
– Похоже, это конец, хотя, фигурально говоря, я только теперь начинаю видеть картину происшедшего.
– Я тоже, – произнес Джек сдавленным голосом. – И картину, далеко не из приятных.
26
Занятия у Келси начинались во второй половине дня, и Джек повез ее к юридическому факультету университета Майами. Большую часть пути они проделали молча, слушая радио. Согласно «Новостям этого часа», в порту Майами был задержан человек, подозреваемый в терроризме. Ему предстояла депортация.
– Ух ты! – саркастически заметила Келси. – Подумать только! Депортация! Они и впрямь становятся крутыми.
– Да, – сказал Джек. – Можно подумать, что они поймали щеночка, написавшего на ковер. Нехороший террорист. Нехороший. Нехороший, нехороший, нехороший, нехороший. А теперь возвращайся в свой центр диверсионной подготовки и не покидай его, пока не научишься как следует, по всем правилам искусства проникать в эту страну.
Келси нервно усмехнулась. Смех такого рода стал для нее в последнее время привычным явлением. И они продолжали молча ехать по проезду Братства, мимо футбольных полей, на которых раздетые до пояса загорелые студенты отстаивали честь своих факультетов. Казалось, им обоим было нужно время, чтобы в полной мере оценить просмотренную видеозапись. И лишь когда Джек въехал в круг, где из машин выходили люди, направлявшиеся в юридическую библиотеку, а потом в парк, они наконец обменялись мыслями.
– Джек, что, по твоему мнению, произошло, когда Радски выключил камеру?
– Уверен, он начал угрожать ей. Препятствие отправлению правосудия. Соучастница в совершении преступления после убийства и все другое, что только могло прийти ему в голову.
– Правильно. Он грозился бросить ее в тюрьму, если только… если только – что?
– Если только она не скажет ему, кто убил ее дочь.
– Вот где в моем сознании начинает все рушиться. Может быть, это потому, что я сама мать, но мне трудно себе представить, почему Салли отказалась назвать человека, убившего ее ребенка, какой бы пылкой ни была их любовь. Допуская, разумеется, что такая любовная связь вообще существовала.
– А как насчет Сьюзен Смит?
– Кого?
– Замужней женщины из Южной Каролины, которая закрыла в машине двух своих сыновей и отправила их на дно озера, чтобы стать бездетной и, следовательно, более привлекательной для своего любовника.
– Ты в самом деле думаешь, что Салли Феннинг находилась на подобной экстремальной грани?
– Если верить Татуму Найту, она была весьма экстремальной женщиной, поскольку наняла для себя убийцу.
– Это произошло через пять лет после зверского убийства ее дочери. Так что ты говоришь о совсем другом этапе ее жизни. Возможно, до той трагедии она была совершенно иной.
Джек смотрел в окошко и думал.
– Эта мысль заслуживает внимания. Но существуют и другие причины, по которым Салли отказывалась назвать убийцу своей дочери. Может, она боялась, что он вернется и закончит начатое дело.
– Именно на это и намекал Радски в видеозаписи?
– Не ясно. Возможно, и сам Радски не знал, покрывала ли она намеренно своего любовника или не называла имя убийцы из-за страха. Как бы там ни было, полиграф убедил его в следующем: первое – у Салли был любовник, и второе – ей было известно имя убийцы ее дочери.
Келси покачала головой.
– Если Салли действительно покрывала любовника, то она омерзительна.
– Любой согласится с этим. Но если Радски понял все неправильно, если Салли никого не покрывала и если у нее вообще не было никакой любовной связи, то ее оклеветали так, как нельзя оклеветать ни одну мать.
– И коль скоро Дейрдре Мидоуз намеревалась повторить те же самые клеветнические утверждения в своей книге, то она виновата не менее прокурора.
– Этим и объясняется, что они оба оказались в списке наследников Салли. В списке ее смертельных врагов.
Они помолчали. Келси посмотрела на часы и прикинула время до начала занятий.
– Ну и к чему же все это нас привело?
– Все возвращается к тем же самым вопросам: были все они ее смертельными врагами из-за этих злонамеренных и ложных обвинений? Или из-за того, что они открыли грязную правду?
– Как же мы найдем ответ на эти вопросы?
– Мне известен лишь один способ – продолжать копать.
Келси помахала рукой трем женщинам, проходившим мимо машины. Джек решил, что это ее однокашницы.
– Ну, мне пора, – сказала Келси. – Позвони, если появится еще что-нибудь, в чем я могу тебе помочь.
– Позвоню. Вообще-то мы, наверное, увидимся завтра вечером.
– Завтра вечером?
– Да, когда приду забрать Нейта. Я обещал угостить его в пятницу пиццей в ресторане «Большой сыр».
Келси закачала головой, как болванчик.
– Извини. Я забыла сказать тебе. Моя мать пригласила его в какое-то общественное место для соревнований по шафл-борду взрослых мальчиков или что-то вроде этого.
– Бог мой, это влетит тебе в копеечку.
– О да! Большое дело. – Она усмехнулась и прищурилась. – Значит, завтра вечером ты свободен, да?
– Значит, да.
– Так…
– Что «так»?
Келси лукаво улыбнулась ему:
– А почему бы не пообедать нам самим?
– То есть без Нейта?
– Да, устроить свидание.
Джек открыл рот, но медлил с ответом.
– Что-нибудь не так? – спросила Келси. – Можно подумать, словно я только что пригласила тебя принять участие в опробовании блюд для Саддама Хусейна.
– Это переводит наши с тобой отношения на другой уровень.
– Да, что-то вроде этого.
– И это был бы превосходный уровень в иных условиях. Но мне казалось, будто мы молчаливо договорились о том, что это такой уровень, на который мы никогда не будем подниматься. Ради Нейта.
