Я знаю, что вы сделали прошлым летом - Дункан Лоис (е книги .TXT) 📗
– Кто ты? – прошептала Хелен. – Кто, черт возьми, ты такой?
– Ты знаешь, кто я. Коллингсворт Уилсон. Моя мать вышла замуж за человека по имени Майкл Грегг. Дэвид Грегг – мой брат по матери.
– Твой брат! – дрогнувшим голосом повторила Джулия. – Боже мой!
Колли же словно не слышал ее. Его взгляд был обращен в прошлое, он предавался воспоминаниям.
– Все, что я смог узнать, так это то, что рассказали мне мои родители. Они сказали, что это был наезд, что машина скрылась с места преступления, и что, судя по голосу, звонивший в полицию и сообщивший об этом происшествии был подростком. Он сказал: "Мы сбили его", так что, скорее всего, в машине находилось несколько человек. Отчим сказал, что на похороны собралось много людей. Он показал мне все открытки и письма с выражением соболезнования. И еще сказал, что кто-то прислал целую корзину роскошных желтых роз, но ни карточки, ни записки в цветах не оказалось. Их доставили из цветочного магазина.
Я отправился в магазин и побеседовал с продавщицей. Она хорошо помнила те розы. Она сказала, что они врезались в ее память, потому что ей показалось довольно странно, что молоденькая девочка приходит в цветочный магазин, тратить столько денег на цветы, а потом отказывается надписать свое имя на карточке. У той девушки были рыжие волосы и у нее на шее висел на цепочке мегафон, какие носят девчонки из команд поддержки.
– Джулия, – пробормотала Хелен. Она понимала, что нужно что-то делать, бежать, кричать, звать на помощь, но она не могла сдвинуться с места. Она онемела от ужаса. И беззвучно, лишь одними губами повторила имя: – Джулия.
– Еще какое-то время ушли на ее поиски. Сначала я просто ходил по школам во время баскетбольных матчей, но рыжих девчонок в их командах поддержи не было. Затем начал осторожно наводить справки про тех, кто участвовал в этих командах в прошлом году. И как-то раз в перерыве разговорился с ребятами на трибуне, и один из них упомянул эту симпатичную девчонку, которая больше не выступала в команде. Видимо, ей просто надоело – она углубилась в учебу и забросила все остальное. Даже не встречалась ни с кем.
– Но это еще ничего не значит, – пролепетала Хелен. – Ты не мог быть уверен.
– А я сначала и не был уверен, но это навело меня на одну мысль. Я решил послать ей по почте записку, нечто такое, что могло бы потрясти ее, если она была именно той, за кого я ее принимал, и показаться полнейшей бессмыслицей, если я ошибался. И она среагировала. В тот же день она примчалась сюда, а следом за ней последовал и твой приятель, Барри. Вот так я узнал про тебя, а потом, когда Барри вышел от тебя, то просто поехал. Я видел, как он вошел в общежитие, и таким образом выяснил, где он живет.
– А потом поселился в "Фор-Сизонс"? – Хелен понемногу приходила в себя после пережитого потрясения. Ее взгляд украдкой скользнул в сторону, оценивая расстояние между диваном и дверью. Кресло Колли стояло как раз у нее на пути. Окно было закрыто. Вот если бы она могла добраться до него, распахнуть и закричать...
– Ничего не выйдет, – покачал головой Колли, словно читая ее мысли. – Я ближе, чем ты, и ты не успеешь даже раскрыть его. Разве тебе не хочется услышать остальное?
– Нет, – отрезала Хелен, содрогаясь от ужаса. – Не хочется.
– А ведь все равно придется, так что лучше расслабься и дослушай историю до конца. Да, я снял квартиру здесь, в "Фор-Сизонс", после чего познакомился с тобой и узнал от тебя много интересного о Барри. Ты сказала, что вы с ним встречались уже целый год, и таким образом, я узнал, что это он был с тобой тем вечером. Я и ему устроил испытание. Позвонил ему в общежитие и заявил, будто бы у меня есть фотографии той аварии. И он согласился встретиться со мной на спортплощадке, чтобы взглянуть на них.
– Так значит, это ты стрелял в него? Ты?
– Совершенно верно.
– Но почему? – в ужасе спросила Хелен. – Зачем тебе это понадобилось? Конечно, я понимаю, как расстроила тебя смерть брата, и ты хотел наказать нас. Но почему ты просто не пошел в полицию?
– А что и как я стал бы там доказывать? – задал встречный вопрос Колли.
– Тебе не пришлось бы ничего доказывать. Одного обвинения уже было бы достаточно. Мы бы во всем признались.
– И что потом? Ну, может быть, вас и оштрафовали бы. У того, кто был за рулем, отобрали бы права. Возможно, он даже и угодил бы на какое-то время в тюрьму, из которой его все равно освободили бы досрочно за хорошее поведение. Наше законодательство очень лояльно относится к малолетним преступникам. Так что какое бы наказание вам ни присудили бы, этого все равно было бы недостаточно. А ты попробуй взглянуть на случившееся другими глазами. Например, моими.
Я не хочу ни на что смотреть его глазами, в ужасе подумала Хелен. Я даже сами эти глаза видеть не могу. Они стали еще темнее! Все то время, пока он говорил, они наливались кровью. И как я только могла считать, что у него красивые глаза?
– Слушай, Хелен, – продолжал Колли своим бархатным, невозмутимым голосом, и это было гораздо страшнее, чем если бы он гневно кричал на нее. – Я прошел через Вьетнам; кажется, я говорил тебе об этом? Не только я один, но и много других парней. Когда каждый день у тебя на глазах людей разрывает в клочья, это, мягко говоря, действует на нервы. И вот представь себе – я возвращаюсь домой из Вьетнама, и что же я там вижу? Мой младший брат мертв. Моя мать находится в психушке в Лас-Лунас. Мой отчим отправился туда же, чтобы постоянно быть с ней. Моя сестра Мег живет совсем одна в доме в горах и сходит с ума от беспокойства за всех нас. Нашей некогда дружной и счастливой семьи больше нет, а что же с вами, с непосредственными виновниками этого? Одна из вас получила непыльную работу на телевидении. Еще один стал звездой футбола местного колледжа. Еще один отправился греться на Калифорнийские пляжи, а его подружка только что поступила в престижный колледж Смита. Все вы живете себе припеваючи и ни о чем не тужите.
– И тогда ты решил убить нас. – Хелен произнесла эту фразу, будучи сама не в силах поверить в то, что говорит.
Это же Колли, думала она. Парень, который живет через две двери от меня, и который немножечко в меня влюблен. Это же тот милый молодой человек, который примчался за мной в студию в тот вечер, когда стреляли в Барри. Он отвез меня в больницу и оставался там со мной, пока не появились новости о состоянии Барри. Так зачем же он делал это? Почему был так добр ко мне?
– Я отвез тебя в больницу, – продолжал Колли, отвечая на невысказанный вопрос, – потому что для меня это был единственный способ узнать, как обстояли дела на самом деле. На спортплощадке было темно, и когда зажегся фонарь, он отскочил в сторону. Так что я не был до конца уверен, попал ли в него. Я собирался прикончить его одним выстрелом, но, видать, малость не рассчитал, хотя, наверное, так оно и лучше. Для такого пижона как Барри, перспектива провести остаток жизни прикованным к инвалидному креслу, может оказаться даже гораздо страшнее самой смерти.
Пронзительно зазвонил телефон.
Его трель подобно игле пронзила напряженную атмосферу комнаты, заставив Колли вздрогнуть от неожиданности и на мгновение невольно оторвать взгляд от лица Хелен.
И в тот же самый момент она сорвалась с места. Путы страха, прежде сковывавшие ее руки и ноги теперь исчезли словно сами собой, и она сделала стремительный рывок через всю комнату. Она не стала пытаться добежать до двери или до окна, а развернувшись, бросилась совсем в другую сторону, выскакивая в спальню и оттуда в ванную комнату.
Захлопнув за собой дверь, она успела задвинуть задвижку лишь секундой раньше, чем раздался на нее с разбегу налетел Колли.
Ручка двери гневно задребезжала. Хелен в отчаянии огляделась по сторонам, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия для самообороны. Но напрасно: со всех сторон ее окружали хлипкие дамские безделушки – баночка с тальком, пластмассовая расческа, ворох пушистых полотенец, картонная коробка с шариками душистого масла для ванны.
