Бегство Джейн - Филдинг Джой (первая книга .TXT) 📗
Она наклонилась, почувствовала приступ головокружения, ухватилась за кровать, посидела немного и подсоединила телефон к розетке. В трубке раздался громкий гудок. В этом звуке ей послышался упрек. Ну и что дальше?
«Дальше ты позвонишь в справочную», — проинструктировала она себя, набирая 411.
— Какой город вам нужен? — Трубка отреагировала мгновенно.
— Бостон, — так же быстро ответила она. — Бостонский городской госпиталь.
Живой голос в трубке сменился магнитофонной записью. Бездушный баритон дважды повторил номер, пока она рылась в ящике ночного столика в поисках телефонной книжки. «Подождите минутку, — попросила она автомат. — Я хочу записать номер. Сейчас, только вот найду записную книжку. Да где же она?» Джейн отчетливо помнила, что в первый же вечер после возвращения из больницы она перелистывала страницы книжечки в тисненом переплете. А вот теперь она пропала.
— Простите, вы не могли бы повторить еще раз, — попросила она, потеряв надежду найти телефонную книжку. Она сосредоточилась, приготовившись запомнить номер, который сообщил ей автоматический оператор.
«Чудненько, ты уже начала разговаривать с машинами».
Она быстро набрала цифры, надеясь, что успела запомнить номер.
— Бостонская городская больница, — ответили на другом конце провода.
— Пожалуйста, пригласите доктора Мелоффа.
— Простите, я не расслышала. Повторите, пожалуйста, кто вам нужен, какого врача вам позвать?
— Доктора Мелоффа. — Джейн заговорила громче.
— Мне кажется, что его сегодня нет. Но если вы подождете минуту, то я справлюсь, где он.
— Ах, да! Сегодня же суббота! Конечно, по субботам он не работает. — Джейн уже была готова повесить трубку, когда услышала его голос. — Доктор Мелофф?
— Говорите. Чем могу быть вам полезен?
— Это Джейн Уиттекер.
Трубка какое-то время молчала.
— Джейн Уиттекер. Жена доктора Майкла Уиттекера.
— О, ну конечно же, Джейн, — сказал он, выделив интонацией ее имя, подчеркивая этим, что очень рад ее слышать. — Обычно по субботам меня не бывает, поэтому я и не ждал никаких звонков. Как ваши дела?
— Простите, что я беспокою вас…
— Не надо извиняться, я очень рад вас слышать. У вас все в порядке?
— Я не вполне в этом уверена.
— Я несколько раз разговаривал с вашим мужем. Он сказал, что консультацию психиатра пришлось перенести, но он чувствует, что ваше состояние медленно улучшается, что вы уже вспоминаете кое-какие события из вашего прошлого.
— Да, — подтвердила она, пытаясь скрыть смущение, охватившее ее. — Я не знала, что вы с ним разговаривали.
— Ну, я надеюсь, вы не будете возражать против моего любопытства, да и ваш муж весьма близко к сердцу воспринимает все происходящее. Так что я думаю, мы должны поддерживать друг с другом постоянный контакт. Что я могу для вас сделать?
— Я хотела бы посоветоваться с вами насчет таблеток, которые вы мне прописали, доктор Мелофф, — начала она, в глубине души надеясь, что сейчас он взорвется негодованием: «Какие таблетки?! Я не выписывал вам никаких таблеток!» Но ничего такого он не сказал. Он молча слушал. — Я бы хотела знать, что это за таблетки.
— Кажется, я рекомендовал ативан. Секунду, сейчас я посмотрю свои записи. — Несколько секунд молчания. Итак, доктор Мелофф действительно выписал ей лекарства. Майкл просто следует назначениям невропатолога.
— Да, ативан, — подтвердил доктор Мелофф, вновь выходя на связь. — Это лекарство еще называют лоразепам. Если вам это не покажется китайской грамотой, то могу сказать, что это легкий транквилизатор, что-то вроде седуксена, но в отличие от него не вызывает привыкания.
— Но зачем мне вообще принимать какие-нибудь таблетки?
— Легкие успокаивающие средства очень хорошо действуют в случаях истерической амнезии. — Он сделал паузу, и Джейн почти физически ощутила, как он улыбается. — Послушайте, вы находитесь сейчас в весьма стрессовой ситуации: вы не помните, кто вы; вы замужем за человеком, которого вы не знаете; вы окружены целым роем незнакомцев. Это порождает у вас беспокойство. Оно пройдет, только когда вернется ваша память. А пока это волнение лишь мешает памяти. Ативан ликвидирует беспокойство и тем самым открывает вашей памяти дорогу домой.
— Но я все время чувствую усталость. У меня депрессия…
— Это бывает в вашем положении. Чем дольше будет продолжаться амнезия, тем больше будет и склонность к депрессии. Вот почему так важно принимать ативан. Что же касается вашей утомляемости, то это означает только одно — ваш организм что-то хочет вам сказать. А именно, он говорит вам, что вы нуждаетесь в сне. Не сопротивляйтесь этому желанию, Джейн. Слушайте, что говорит вам ваш организм.
— Так значит, вы не думаете, что это лекарство причиняет мне неприятности с самочувствием?
«Господи, зачем она это спрашивает? Разве он только что не сказал ей, что ативан — это легкое успокаивающее средство, транквилизатор? Что он считает ативан исключительно важным для нее лекарством?»
— В ативане нет ничего, что могло бы вызвать депрессию. Я могу допустить, что он вызывает сонливость, потому что у вас слишком маленький вес, вы слегка истощены. Но сонливость пройдет после более продолжительного приема, когда вы адаптируетесь к нему.
— Я чувствую себя такой беспомощной, как будто не могу контролировать… — Она остановилась на полуслове, внезапно услышав, что Майкл поднимается по лестнице. — Мне надо идти, — скороговоркой произнесла она. — Я и так отняла у вас слишком много времени.
— Что вы говорите! Я был только рад, что оказался на месте, когда вы позвонили. Послушайте, если ваш муж рядом, то дайте ему трубку, я бы хотел побеседовать с ним.
Майкл уже стоял в дверях.
— Он здесь, — сказала она в микрофон и протянула трубку мужу. — Доктор Мелофф. — Она чувствовала, как бешено колотится ее сердце. — Он хочет поговорить с тобой.
Майкл выглядел довольно озадаченным, когда брал трубку. «Он так же смущен, как и я, — подумала Джейн, — недоумевает, зачем она позвонила доктору Мелоффу». Неужели она в самом деле заподозрила мужа в том, что он травит ее ненужными ей медикаментами? Но зачем ему так поступать? Этот человек не делал ей ничего, кроме добра. Он был терпелив, он всячески поддерживал ее, он просто чудесен. Может, у нее аллергия на чудесных мужчин? Может, в этом и заключается ее заболевание? Она не смогла вынести своего счастливого замужества и сбежала от него в своего рода безумие. А вот теперь она не может перенести хорошего к себе отношения и обвиняет мужа в заговоре против нее. Во всем этом просто бездна смысла.
Да и где осталось то время, когда что-то имело смысл? Имело ли какой-то смысл, что она очнулась бредущей по улицам Бостона, не представляя, кто она такая? Или, может, смысл в том, что ее карманы были набиты стодолларовыми купюрами, а платье залито кровью? Или в том, что она не помнила, когда родился ее ребенок и когда умерла ее мать? А может, глубокий смысл заключается именно в том, что она не доверяет и ненавидит. Кому она не доверяет и кого ненавидит? Тех людей, которые только тем и заняты, что заботятся о ней и делают все, что в их силах, чтобы она быстрее поправилась. А может быть, смысл заключается в том, что самый мягкий из транквилизаторов вот-вот превратит ее в зомби? А не стала ли она уже параноиком, который чувствует себя узником в собственном доме?
Может быть, какой-то высокий смысл заключается в том, что в голове стоит звон, болит спина и трудно и больно глотать? Или в том, что она не в состоянии довести до конца простейших дел? А какой смысл в том, что она точно помнит, что спрятала телефонную книжку в ящик столика, а теперь ее нет? В какой из этих вещей заключен сокровенный смысл? И как смеет тот, кто не помнит самого себя, утверждать, что он вообще что-то помнит?
— Где моя телефонная книжка? — спросила она, как только Майкл положил трубку. «Он обиделся, — поняла она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Он не может понять, зачем я звонила доктору Мелоффу. Что я могу ему на это сказать, если сама ничего не понимаю?» — Она была здесь. — В подтверждение своих слов она выдвинула верхний ящик ночного столика. — А теперь ее нет.
