Правила охоты - О'Рейли Виктор (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
На память Кэтлин пришла цитата из Джеймса Джойса:
“Ирландия — как старая свинья, которая жрет своих поросят”. Насколько ей было известно из собственного опыта, при всем своем грубом цинизме это высказывание довольно точно отражало сложившуюся ситуацию.
Потом она снова подумала о Фицдуэйне.
Он нравился ей больше, чем любой другой мужчина, которого она когда-либо встречала. В отличие от большинства ирландцев своего поколения ее родители были весьма терпимыми и образованными людьми, и благодаря этому у Кэтлин образовался кое-какой сексуальный опыт. Еще до своего неудавшегося замужества она переспала с несколькими мужчинами, среди которых встречались такие, к которым се влекло и которые возбуждали ее физически.
Что касается Фицдуэйна, то он привлекал ее сочетанием внутренней силы и сексуальности с острым умом, а также непривычным подходом к жизни, который казался Кэтлин удивительно свежим. Кроме того, косные традиции и приличия, из-за приверженности к которым ирландское общество зачастую выглядело чрезмерно консервативным и смешным, казалось, не имеют над ним никакой власти. Ум Фицдуэйна был острым, пытливым, и над ним не довлели никакие рамки приличий.
Несмотря на репутацию людей разговорчивых и дружелюбных, ирландцы создали свою сложную культуру, в которой принято было говорить то, что собеседник хочет услышать. Таким образом, внешнее дружелюбие в значительной степени превращалось в маску, нежели в проявление истинных чувств, основанных на глубоком взаимопонимании. Фицдуэйн же предпочитал говорить прямо и сугубо по делу, хотя его способ выражать свои мысли и время, которое он для этого выбирал, ничуть не выглядели оскорбительными. Несмотря на это, на первый взгляд Фицдуэйн не был поверхностно остроумен или боек на язык, что могло снискать ему популярность и любовь в ирландских забегаловках-пабах, однако Кэтлин сразу угадала в нем доброго и приятного в общении человека. К тому же человека чертовски интересного внешне!
Она желала его и нуждалась в нем, но у нее не было уверенности, что Фицдуэйн в конце концов достанется ей. Тем не менее, кое-какие возможности у нее еще оставались, и это было довольно увлекательно само по себе. Во всяком случае, у нее никогда не было таких приятных ночных дежурств.
Прямо перед ней последняя корова в стаде задрала хвост и, прежде чем свернуть с шоссе на скотный двор, оставила на асфальте несколько наименее привлекательных примет ирландской сельской жизни, которые не очень-то вписывались в идиллию, разрекламированную в туристских проспектах. Мыть машину в сельской местности было бы совершенно бесполезно.
Кэтлин медленно тронулась с места и на малой скорости перебралась через коровьи лепешки. Фермер, затворявший за стадом ворота, взмахнул рукой в знак приветствия. Кэтлин небрежно помахала в ответ, выпустив на мгновение рулевое колесо и повернувшись в его сторону. В этой части Ирландии друг с другом здоровались даже незнакомцы, и это было приятно, хотя и не всегда благотворно сказывалось на безопасности дорожного движения.
Пока Кэтлин стояла, пропуская стадо, сзади се нагнал белый “Воксхолл Кавалер”. Разглядывая от нечего делать его пассажиров, Кэтлин механически отметила, что в машине сидят двое… нет, трое мужчин, которые не были похожи на местных жителей. Когда она тронулась дальше, белый “Кавалер” последовал за ней и не отставал на протяжении двух с половиной миль, которые оставались до уединенного бунгало ее родителей. Даже когда Кэтлин свернула с шоссе в тенистую аллею, ведущую к дому, чужая машина в точности повторила ее маневр.
Кэтлин остановилась на площадке и вышла из машины. В воздухе пахло дымом — должно быть, ее мать готовила завтрак. Кэтлин очень устала, но ей хотелось поболтать с родителями о том о сем за чашечкой утреннего чая, прежде чем отправиться спать.
Развернувшись, она направилась к белой машине. Здешние дороги почти не были снабжены указателями, так что не удивительно, что эти трое заблудились. Извилистые проселки были запутаны как лабиринт.
Когда она приблизилась к “Кавалеру”, обе передние дверцы распахнулись и двое мужчин шагнули навстречу Кэтлин. У того, что сидел за рулем, были жесткие как проволока рыжеватые волосы и приятное, открытое лицо. Водитель улыбнулся ей, потом полез рукой во внутренний карман куртки. Когда рука вынырнула обратно, Кэтлин увидела нацеленный на нее автоматический пистолет.
Кэтлин в ужасе уставилась на пистолет и жуткий, всеохватывающий страх овладел ею. Она готова была закричать, и в это время улыбающийся водитель изо всей силы ударил ее ногой в живот. Кэтлин упала, но он грубым рывком поставил ее на ноги и ударил по лицу.
— Пошли внутрь, Кэтлин, — сказал он. — Нам нужно перекинуться парой слов с твоими родителями.
Килмара был не очень-то расположен к тому, чтобы использовать столь редкие и дорогие ресурсы, как его рейнджеры, для несения обычной караульной службы.
Он любил владеть инициативой и был уверен, что, занимаясь охраной, его люди попусту теряют время. Рейнджер на посту превращался еще в одну мишень, не имея почти никаких возможностей в полную силу применить свои навыки и уникальную подготовку. Ждать, пока что-нибудь случится, было не в его характере, к тому же этим он предоставлял террористам полную свободу нанести удар когда и где им будет угодно. Такая свобода маневра, в свою очередь, означала, что противник получит возможность сосредоточить на решающем участке максимум огневых средств и добиться преимущества, в то время как в открытом бою сила была бы не на их стороне.
За подтверждением всех этих соображений далеко ходить было не нужно. Достаточно было взглянуть на то, что творилось в соседней Северной Ирландии. Несколько сотен боевиков ИРА держали в постоянном напряжении тридцать тысяч британских войск вкупе с вооруженными полицейскими формированиями, и все же убийства продолжались.
Однако для Фицдуэйна Килмара готов был сделать исключение. Официальным оправданием этого могло служить то обстоятельство, что Фицдуэйн до сих пор числился среди действующего резерва “Ирландских рейнджеров” и имел чин полковника. Таким образом, рейнджеры просто охраняли одного из своих. На самом же деле все объяснялось дружбой и долгим знакомством. Килмара очень не хотел, чтобы его друг погиб. На протяжении его долгой и не слишком гладкой военной карьеры это случалось уже несколько раз, его друзья гибли, и от этого Килмара еще больше ценил тех, кто оставался в живых.
Фицдуэйна охраняли шестеро рейнджеров. С учетом сменных дежурств это означало, что в любое время двое из них находились на дежурстве, и двое, в полной боевой готовности, готовы были подстраховать своих товарищей, пока оставшаяся пара отдыхала. Охрану подступов к госпиталю Килмара доверил переодетым детективам из местной полиции: один из них дежурил под окном палаты Фицдуэйна, а второй неотлучно находился в регистратуре на первом этаже, наблюдая за ведшей на третий этаж лестницей и лифтами.
Внутренняя безопасность основывалась на созданной в частном крыле госпиталя, в котором располагалась палата Фицдуэйна, контрольной зоне. Коридор здесь был перекрыт парой специально установленных дверей, причем обе двери невозможно было открыть одновременно. Посетителей и персонал проверяли и пропускали через одну дверь, запирали ее за ними, и проверяли во второй раз, прежде чем открыть вторую. В контрольной зоне между дверьми был установлен металлоискатель. Медицинский персонал, получивший право доступа к Фицдуэйну, получил специальные пропуска и, в дополнение к ним, пользовался паролем, который ежедневно изменялся. Их фотографии были приколоты к стене на посту охранника, однако к этому времени рейнджеры уже знали в лицо всех, кто регулярно приходил лечить и ухаживать за раненым.
Сразу за вторыми дверями в коридор выходили шесть палат. В самом начале четыре из них были заняты, однако после эпической битвы с больничной администрацией Килмаре удалось освободить их через неделю после того как Фицдуэйн попал в госпиталь. Теперь в одной палате лежал раненый, в другой ночевали свободные от дежурства рейнджеры, а в третьей было организовано нечто среднее между караулкой и солдатским магазинчиком. Остальные три комнаты так и остались пустыми.
