Всадник авангарда - Маккаммон Роберт Рик (книги полностью TXT, FB2) 📗
— Их четверо. Весьма серьезный флот у профессора. Остальные корабли перевозят пушки, от чего я отказался. Мне хочется иметь быстрое и чистое судно, не обремененное тяжестью чугуна. Но еще они занимаются… взятием призов в открытом море.
— Корсары?
— У них нет флага, — поправил его Фалько. — Они состоят на службе у профессора.
Схема стала Мэтью понятнее, и открывшаяся картина его очень заинтересовала.
— Значит, львиную долю приза получает профессор за предоставление этим… гм… другим капитанам надежной гавани?
— Как я уже сказал, он хорошо платит. А последнее время пошли такие призы, которые он, очевидно, признает весьма ценными.
— Какие? Сейфы с драгоценностями и золотыми монетами?
— Отнюдь. — Фалько затянулся трубкой и выпустил уголком рта струю синеватого виргинского дыма. — В последние месяцы профессор интересуется кораблями с грузом сахара с Кариб.
— Сахара? — Мэтью при этом вопросе откинулся на стуле назад: он снова наяву увидел Соломона Талли, бушующего в порту, и задающего Мэтью и Хадсону Грейтхаузу вопрос: что это за пират, отбирающий груз сахара и ничего другого не трогающий?
Третий груз за несколько месяцев, стонал Талли по поводу утерянного товара. И не только у меня, но еще у Мики Бергмана из Филадельфии и у братьев Паллистер из Чарльз-Тауна!
Работа профессора, подумал Мэтью. Посылать капитанов на торговые пути перехватывать корабли с сахаром…
— Зачем? — спросил Мэтью сквозь дым, слоями лежащий между ним и капитаном.
— Понятия не имею. Я знаю только, что сахар доставляют в гавань на северной оконечности острова и увозят телегами. — Он показал Мэтью улыбку, больше похожую на след бритвы. — Вероятно, это тоже представляет интерес для решателя проблем?
Мэтью вспомнил и другие слова Соломона Талли, сказанные на Большом Причале в тот день:.
Что-то очень нечисто с этим постоянным грабежом сахара! Не понимаю, куда он девается, и это меня очень, очень тревожит! Возникал ли у вас вопрос, непременно требующий ответа, иначе он вас сгрызет до печенок?
Глядя через стол на Джеррела Фалько, Мэтью понимал, что капитан «Ночной летуньи» тоже встревожен этим вопросом без ответа.
Быть может, Фалько почувствовал перемену ветра или смену курса своей жизни в сторону темных и глубоких течений. И решил, быть может… в глубине души, где у каждого человека хранится самая его суть… что он туда не хочет. Он просит Мэтью выяснить, что происходит с сахаром. Потому что и он, как Соломон Талли, встретился с чем-то, сильно отдающим Злом. И раз профессору Феллу так нужен этот сахар, что он перехватывает корабль за кораблем, — могут ли оставаться сомнения?
— Может быть, я рассмотрю этот вопрос.
— Как пожелаете, — отозвался капитан. — Но, надеюсь, не без оглядки?
— Без оглядки я никогда не действую.
— Допивайте, — посоветовал Фалько. — И возьмите ломтик лайма, если хотите.
Мэтью допил остаток очень хорошего бренди. Выбрал ломтик лайма и, как капитан, сжевал его с кожурой.
Потом, сообразив, что это было окончание разговора, встал с кресла и пожелал спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мистер Корбетт, — ответил капитан, наполовину скрытый завесой клубящегося дыма. — Очень надеюсь, что вы решите все стоящие перед вами проблемы.
Мэтью кивнул. Пожелание было искренним, и Мэтью, естественно, полностью его разделял. Он вышел из каюты и пошел по коридору к своему собственному обиталищу.
Открыв дверь, он увидел при свете висящих фонарей, что его ожидают трое. Сирки и Джонатан Джентри заняли кресла, Ария Чилени устроилась на краю кровати. Они сидели так, будто ожидали начала театрального представления или концерта, который слегка запаздывает. Доктор Джентри натягивал пальцами бечевку, сооружая кошачью колыбельку. Когда Мэтью вошел, великан Сирки встал, высокий и полный достоинства, в белой чалме и свободных одеждах, а мадам надула губки и вытянула ноги, будто хотела подсечь Мэтью на проходе.
Мэтью сумел за несколько секунд собраться, хотя появление этой троицы стало для него большим сюрпризом.
— Добрый вечер, — сказал он, не переменившись в лице. Незачем демонстрировать врагам даже намек на нервозность. — Удобно ли устроились?
Он закрыл за собой дверь, показывая полную уверенность в себе, которой на самом деле ему несколько не хватало.
— Да, вполне, — ответил ему Сирки. — Весьма. И очень рады вас видеть. Полагаю, вы прогуливались по палубе?
— Боюсь, иных развлечений на этом судне немного. Книги я прочитал.
— Понимаю. — Сирки кивнул. Мэтью чувствовал, что остальные двое не сводят с него глаз. — Развлечений, — сухо повторил Сирки. — То есть мы оказались тут как раз вовремя, чтобы вас развлечь. А также проинструктировать. Мы вскорости достигнем… ты перестанешь когда-нибудь?
Сирки бросил сердитый взгляд на Джентри, который все еще играл со своей кошачьей колыбелькой. Джентри опустил руки на колени, возмущенно скривив губы, хотя и промолчал.
Словно нарочно углубляя возникший диссонанс, мадам Чилени резко рассмеялась — как будто щелкнули ножницы, отстригая пару яиц. Мэтью подумал, что хозяев этого приема морское путешествие порядком измотало, как и его самого. Подойдя к комоду, он налил себе воды из стоящего там кувшина. Предложил бы Натан Спейд гостям выпить? Нет.
Сирки слегка прокашлялся и снова заговорил:
— Вы сейчас курили?
Мэтью сперва допил воду, медленно, чтобы подготовить ответ. Он не хотел, чтобы эти трое узнали о его беседе с капитаном Фалько — еще начнут выяснять, зачем тот его приглашал. Внезапно проявленное капитаном любопытство и, возможно, его желание прощупать глубину зла своего работодателя эта наводящая ужас троица ему не спустит.
— Прошу прощения? — переспросил Мэтью.
— Курили? — повторил вопрос Сирки, подходя ближе и раздувая ноздри. — От вас пахнет табаком.
— Гм. — Мэтью поднял брови. — Наверное, прошел пару раз через дымное облако.
— На палубе? Кажется, там ветер, и дымному облаку долго не задержаться.
— Кстати о ветре, — сказал Мэтью, ответив на взгляд Сирки со всей силой воли и уверенностью, которую только мог собрать в своей довольно-таки дрожащей душе, — откуда ветер дует, хотел бы я знать? Что все это значит?
— Да мать его так! — взорвалась женщина, которую храп соседа по каюте либо его невозможные ароматы низвели на исходный уровень воспитанности. — Расскажи ему!
Сирки не обратил на нее внимания, не сводя глаз с Мэтью.
— Завтра утром, — произнес он после секундной паузы, — портной принесет вам два костюма. Оба будут сидеть идеально. Вы наденете один из них — по вашему выбору, — когда мы причалим к Маятнику и покинем корабль. С этого момента вы станете Натаном Спейдом. Мэтью Корбетта не будет до тех пор, пока вы не взойдете снова на этот корабль для обратного рейса в Нью-Йорк. Это ясно?
— В некоторой степени, — ответил Мэтью, равнодушно пожимая плечами, чтобы не выдать напряженное любопытство.
Сирки шагнул вперед и взял Мэтью за воротник.
— Слушайте меня, юный сэр, — прозвучал спокойный и полный смертельной угрозы голос. — Ошибок не будет. Промахов не будет. — Его взгляд пронизывал Мэтью насквозь. — Слишком много денег было затрачено на вас, чтобы позволить свершиться ошибке. И вот чего не забывайте: сойдя с этого корабля, вы окажетесь мелкой рыбешкой в озере хищных рыб. Они чуют слабость — как я учуял табачный дым на вашей одежде и задумался, с кем вы проводили время сегодня и зачем. Они учуют… как бы выразиться? — кровь в воде. И с удовольствием сожрут вас живьем, если вы хоть чем-то выдадите, что вы не Натан Спейд. Снова спрашиваю: это понятно?
Сирки разжал пальцы, выпустив воротник, и хотя первым побуждением Мэтью было отступить до самой стены, он гордо поднял голову и не двинулся с места:
— Нет, — сказал Мэтью. — Мне тут вообще ничего непонятно. Потому скажите мне сейчас же: зачем я здесь?
Ему ответил холодный, насмешливый голос мадам Чилени:
