Камера - Гришем (Гришэм) Джон (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
– И куда ты направился?
– В торговый центр.
– Зачем?
– На стоянку, за машиной.
– Зеленым “понтиаком”?
– Да. Но его там не было. Тогда я сел за руль и двинул в Гринвилл, осмотреться.
– Тебе приходилось бывать в нем раньше?
– Да, недели за две до этого. Провел, так сказать, рекогносцировку. Я даже заглянул к адвокату в офис.
– Ты совершил глупость, согласись. На суде секретарша опознала в тебе мужчину, который спрашивал дорогу и попросил разрешения зайти в туалет.
– Ужасную глупость. Но ведь я и не рассчитывал попасть в руки полиции. Предполагалось, что второй раз девица меня уже не увидит. – Кэйхолл затянулся дымом. – Непростительная ошибка. Но какой смысл рассуждать об этом сейчас?
– Сколько времени ты провел в Гринвилле?
– Час или час с небольшим. Нужно было вернуться в Кливленд, сменить машину. Догам всегда предусматривал альтернативный вариант, так что “понтиак” ждал меня на запасном Месте, на стоянке трейлеров.
– Где находился ключ зажигания?
– Под ковриком.
– И что же ты сделал?
– Совершил пробную поездку. Выбрался из города, нашел посреди хлопковых полей укромный уголок, полез в багажник.
– Сколько там было динамита?
– Пятнадцать трубочек, если не ошибаюсь. В зависимости от типа здания я всегда закладывал от двенадцати до двадцати. На только что отстроенную синагогу ушло двадцать, но офис Крамера оказался старой деревянной конторой. Я знал, что мне хватит и пятнадцати.
– Что еще лежало в багажнике, кроме динамита?
– Обычный набор. Картонная коробка с трубками, два взрывателя, шнур.
– Это все?
– Да.
– Ты уверен?
– Я уверен.
– А часовой механизм?
– Забыл! Он находился в другой коробке, поменьше.
– Опиши его мне.
– Для чего? Ты же читал протоколы допросов. Феды не пожалели усилий, чтобы в точности воссоздать мою милую бомбу. Ведь читал, а?
– И не один раз.
– Да еще фотоснимки деталей будильника. Их ты тоже видел?
– Видел. Где Доган взял часы?
– Мне не приходило в голову спросить его об этом. В принципе, будильник можно купить где угодно. Обычная дешевка с отвратительным звонком.
– Часовой механизм ты использовал впервые?
– Сам знаешь. Во всех других случаях применялся бикфордов шнур. К чему эти вопросы?
– Хочу услышать твои ответы. Да, я читал материалы расследования, всматривался в фотографии, но сейчас мне нужно услышать твои ответы. Почему ты решил установить бомбу замедленного действия?
– Потому что устал бегать. Мне требовалось побольше времени.
– Во сколько ты вышел из офиса?
– Около четырех утра.
– А взрыв должен был прозвучать?..
– Примерно в пять.
– Что же ему помешало?
– Не знаю. Взрыв раздался за несколько минут до восьми, когда в конторе уже находились люди. Кто-то из них погиб, а мне пришлось отправиться сюда. Вот сижу, готовлюсь нюхнуть газу.
– В своих показаниях Доган утверждал, что решение взорвать офис Крамера было принято вами обоими, что Клан охотился за адвокатом в течение двух лет, что использовать часовой механизм предложил ты и действовал ты в одиночку.
Попыхивая сигаретой, Сэм терпеливо слушал. Глаза его превратились в узкие щелочки, губы растянулись в подобие улыбки.
– Боюсь, с мозгами у Догана стало совсем плохо. Феды загнали его в тупик, он сломался. Знаешь, Догану никогда не хватало воли. – Кэйхолл бросил на Адама многозначительный взгляд. – Но какая-то правда в твоих словах есть. Немного, но есть.
– Ты рассчитывал убить Крамера?
– Нет. Людей мы не трогали. Дома взрывали, а убийств никто не планировал.
– Дом Пиндера в Виксбурге – твоих рук дело? Сэм неохотно кивнул.
– Взрыв раздался в четыре утра, когда все члены семьи мирно спали. Шесть человек. Видимо, произошло некое чудо, потому что пострадал лишь один, да и тот отделался десятком Царапин.
– Чудо здесь ни при чем. Бомба была установлена в гараже. Хотел бы я кого-то убить, я положил бы ее под кровать.
– Да, но полдома все же рухнуло.
– Рухнуло. Но ведь я и тогда мог использовать будильник, эти иудеи отправились бы на тот свет вместе со своей фаршированной щукой.
– Что же тебе помешало?
– Я уже сказал: людей мы не убивали.
– А цель?
– Запугать. Нанести упреждающий удар. Вынудить евреев отказаться от финансирования борьбы за гражданские права. Мы стремились поставить черных на место: пусть сидят в своих церквах и школах, пусть не лезут к нашим женщинам и детям. Евреи типа Крамера вовсю кричали о расовой гармонии, заигрывали с африканцами. Кто-то должен был привести их в чувство.
– И вы преподали Крамеру урок.
– Он получил то, что заслуживал. Мальчишек, конечно, жалко.
– Как трогательно.
– Слушай, Адам, и слушай внимательно. Я не собирался никого убивать. Предполагалось, что взрыв прозвучит в пять утра, за три часа до того, когда он приходит в контору. Дети оказались там лишь потому, что их мать подцепила грипп.
– Крамер потерял обе ноги. Из-за этого совесть тебя не мучает?
– В общем-то нет.
– А потом покончил с собой.
– На курок нажал он, не я.
– Ты ненормальный, Сэм.
– Да, и стану еще менее нормальным, когда глотну газу.
Адам покачал головой, но сдержался. О цвете кожи и равноправии можно было поговорить позже, во всяком случае, попытаться. Сейчас же требовалось обсудить факты.
– Что ты сделал после того, как проверил багажник?
– Отправился на стоянку трейлеров, выпил кофе.
– Почему?
– Наверное, жажда мучила.
– Очень остроумно, Сэм. И все-таки?
– Я ждал.
– Чего?
– Нужно было убить пару часов. Стояла полночь, я не хотел лишнее время торчать в Гринвилле, вот и околачивался на стоянке.
– Ты с кем-нибудь там говорил?
– Нет.
– Посетителей в кафе было много?
– Не помню.
– Ты сидел один?
– Да.
– За столиком?
– Да. – Сэм ухмыльнулся: он уже знал, что последует дальше.
– Водитель трейлера по имени Томми Фэррис показал, что видел, как ты пил кофе в обществе молодого человека.
– С мистером Фэррисом я незнаком. Думаю, у него излишне богатая фантазия. Молчал три года, а потом разоткровенничался перед каким-то репортеришкой. Спустя столько лет вдруг появилась куча свидетелей. Из-под земли, что ли?
– Почему Фэррис не давал показаний на последнем процессе?
– Это ты меня спрашиваешь? Наверное, потому, что сказать ему было нечего. Пил я с кем-то кофе за семь часов до взрыва или не пил – какая разница? Хорошо, пил – но в Кливленде. При чем здесь взрыв?
– Значит, Фэррис лгал?
– Откуда мне знать, что за чушь он нес. Я был один. Точка.
– Во сколько ты выехал из Кливленда?
– Думаю, около трех.
– И направился прямо в Гринвилл?
– Да. Проехал мимо дома Крамера, увидел сидевшего на крыльце охранника. Покатался по городу, потянул время. Примерно в четыре утра оставил машину неподалеку от адвокатской конторы, прошел через заднюю дверь, установил в кладовке бомбу и укатил.
– В какое время ты покинул Гринвилл?
– Я хотел услышать взрыв. Как ты знаешь, из Гринвилла мне удалось выбраться лишь через несколько месяцев.
– Куда ты двинулся, выйдя из конторы?
– Примерно в полумиле от нее я приметил небольшую кофейню.
– И что?
– Сидел там, пил кофе.
– Во сколько?
Не помню. Что-то около половины пятого. Еще посетители были?
– Два или три человека. Толстуха в грязном халате у плиты и официантка.
– Ты с кем-нибудь разговаривал?
– Да. С официанткой. Попросил чашку кофе. Может, еще пончик.
– Сидел там, пил кофе и ждал взрыва?
– Ага. Я всегда любил дождаться, посмотреть на реакцию людей.
– То есть такое бывало и раньше?
– Пару раз. В феврале того же года я поднял на воздух контору по торговле недвижимостью в Джексоне. Хозяин-еврей, видишь ли, продал черномазым дом в квартале, где жили белые. Я уселся в какой-то забегаловке на соседней улице. Тогда у меня был бикфордов шнур, так что пришлось поспешить. Не успела девчонка поставить передо мной чашку с кофе, как земля вздрогнула, люди вокруг остолбенели. Ощущение пришлось мне по вкусу. Представляешь: четыре утра, за столиками полно водителей и доставщиков товара, в углу сидят трое копов – и тут бах! Копы, конечно, рванули к своей машине и с ревом умчались. А взрыв был силен, даже кофе из чашки выплеснулся.
