Красный Бубен - Белобров Владимир Сергеевич (список книг txt) 📗
У человечества такая сильная тяга к небу, что не каждый, взлетев, возвращается назад. Что-то в этом есть такое, что невольно задумываешься – быть может, мы действительно порождение неба, потомки инопланетян, а не обезьян, как принято было считать в диком и отсталом девятнадцатом столетии. Наше время выгодно отличается от всех предыдущих времен неописуемым взлетом технической мысли и связанного с этим миропонимания и мироощущения. Прочно укоренились в нашем сознании такие, например, понятия, как виртуальный объект, которого на самом деле нет, но о котором все говорят, как о простейшей вещи, вроде стола или шкафа. Вот какой прорыв в сознании совершился в XX веке! Мы говорим о чем-то, чего нет, как о само собой разумеющейся и понятной вещи. И подобного рода практика мозга приближает нас к пониманию мистического и потустороннего…
Пора было возвращаться на базу. Иван потянул штурвал влево. Самолет завалился на одно крыло и начал выполнять плавный вираж. Иван снова почувствовал легкую, приятную перегрузку. Это чувство чем-то напоминало ему секс. Что-то похожее он испытывал, когда занимался любовью с Юлей. Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки… — пронеслось в голове. Потом… А сейчас он вернется на базу, поставит в ангар своего друга самолета и поедет домой… Юлька, наверное, еще не спит… Наверное, ждет его… Ужин приготовила… Его любимую картошку с тушенкой… Он поест, а потом они пойдут в спальню и займутся сексом… Иван улыбнулся. На душе было хорошо и покойно. Жизнь для Ивана всегда оставалась службой, которая не в тягость, а в радость. Если всему отдаешь положенное время, то всё успеваешь, а если всё успеваешь, то у тебя всё хорошо и нет никаких проблем.
Иван вдавил штурвал в панель, и самолет начал снижаться. Лететь до аэродрома оставалось каких-нибудь минуты три-четыре.
Иван посмотрел на приборную доску и увидел, что немного отклонился от курса. Он усмехнулся и чуть повернул штурвал вправо. Самолет накренился на одно крыло.
И тут Иван заметил внизу что-то такое, что заставило его резко повернуть штурвал, зайти на второй круг и посмотреть на это еще раз.
2
Не может быть! — подумал Иван озадаченно. – Это мне показалось… Он вдавил штурвал, и самолет помчался к земле. Он решил на предельно низкой высоте пролететь над местом, которое его заинтересовало, чтобы можно было как следует рассмотреть то, что он заметил, и при этом не напугать сельских жителей.
По всей топографии деревни огромными фосфоресцирующими буквами было написано загадочное слово
Не может быть, – повторил Иван мысли. – Мне или мерещится, или это оптическое явление, связанное с геомагнитными особенностями данной местности, наложившимися на движение слоев в атмосфере. Я слышал, что так бывает… В пустынях, в океане, в районах крайнего Севера, в Бермудском, наконец, треугольнике… Но почему слово?.. Почему не просто свечение Земли? А какое-то чужое, неприятное слово? От которого делается тревожно и по спине бегут мурашки, как в детстве, когда лежишь ночью один в комнате, и вдруг скрипнул шкаф, и ты ждешь, кто оттуда вылезет… Слово… Слово… Почему слово?.. Быть может, это посланцы Вселенной?.. А что? В академии нам читали секретный спецкурс об НЛО и как себя нужно вести при столкновении с ними. Говорили, что особенно часто НЛО появляются в районах военных объектов. И теперь я наблюдаю, как наши далекие братья по разуму посылают сигнал в Космос…
Иван повернул штурвал влево. Самолет сделал вираж, заходя на очередной круг. Перед тем, как сообщать на базу о необычном явлении, он решил как следует всё рассмотреть, чтобы не оказалось потом, что Киселев поднял шум зря. Чтобы острые на язык летчики не подняли его на смех и к нему бы не приклеилась обидная кличка Ваня Хамдэр.
И еще свечение букв напомнило Ивану его детство. Точно так же светилась фигурка фосфорного зеленого орла, который стоял у них на телевизоре в далекие семидесятые. Тогда такие орлы на телевизорах были в большой моде и дефиците. Это был символ домашнего уюта и достатка, как ковер на стене, как стенка, как хрустальная посуда, как книги классиков за макулатуру. Орел стоял на своих крепких ногах на куске скалы, высоко задрав крылья, готовый в любую секунду взмыть в небо. Наверное, этот орел и стал первой, как говорится, ласточкой, которая определила профессию Ивана Киселева. Однажды, еще в первом классе, Ванька влюбился в одноклассницу и, поддавшись внезапному импульсу, отломал у орла крыло и подарил его своей возлюбленной… Он даже не мог теперь вспомнить, как ее звали. Вот чудеса памяти! Орла он помнил отлично, а как звали ту девочку не помнил… Он помнил только, как они сидели в подъезде под лестницей и смотрели, как светится в темноте орлиное крыло. Потом Ванька нерешительно поцеловал ее в щеку и признался в любви. Девочка тоже чмокнула его в щеку, и они договорились, что когда вырастут, поженятся и он будет летчиком, а она – космонавткой. Потом Ваня пришел домой, и отец отлупил его ремнем. Родители спрашивали, как ему могло прийти такое в голову – отломить у орла крыло! А Ваня не знал что ответить. А когда родители спросили – куда он крыло дел, Ваня не признался, потому что предавать любовь западло…
Самолет подлетал к деревне. Через пару секунд он должен был снова пролететь над тем местом.
А может быть, это никакие не инопланетяне?.. Может, всё гораздо проще?.. Это американские шпионы подают сигналы своим спутникам, что неподалеку расположен русский военный аэродром. А загадочное слово ХАМДЭР, это, например, шифр… Может быть, поэтому это слово мне и не понравилось… Интуиция?..
Он снова увидел внизу светящееся слово и решил, что пора сообщать на базу.
3
– База, база, – сказал Иван в микрофон, – я ОРЕЛ. Как слышно? Прием.
Вместо ответа Иван услышал в наушниках какое-то шуршание и треск. Странно, обычно связь работала великолепно. Особенности здешнего климата делали ее безупречной в любую погоду и любое время суток. По вечерам Иван слушал по радиоприемнику некоторые московские радиостанции, которые, хоть и не так хорошо, но всё же ловились.
– База, база! Я ОРЕЛ! Почему молчите?!
Снова треск…
4
Коновалов почувствовал, что у него открылось второе дыхание. Он понял, что раз уж черти существуют, то надо им в руки не даваться. Он уж, во всяком случае, не дастся.
Мишка рванул вперед, и его ноги замелькали так, как будто это были не ноги тракториста, а колеса велосипедиста.
– Стой! Куда, гад! – услышал он позади.
Он прилично оторвался от чертей.
Церковь была уже недалеко. Каких-то четыре сотни метров осталось преодолеть, чтобы оказаться за ее спасительными дверьми.
Вот ведь как человек быстро меняет свои взгляды! Еще несколько часов назад Мишка не верил ни в черта, ни в Бога! А стоило ему убедиться в существовании чертей, и в Бога он поверил уже автоматически. Добро и Зло шагают всегда рука об руку. А если нету Добра и Зла, то что же есть?
И тут темное небо пронзил дикий рев. Мишка от неожиданности прыгнул вперед и пролетел метра два-два с половиной, как заяц. Когда он опустился на землю, он заметил, что над деревней, на необыкновенно низкой высоте, пронесся военный самолет. Все деревенские знали, что неподалеку есть секретный военный аэродром. Часто видели в небе реактивные самолеты. Но они летали очень высоко, настолько высоко, что их самих не было видно, а видны были только белые следы, которые они оставляли за собой. И из-за этого они воспринимались не как самолеты, а как часть местной природы, вроде птиц, облаков и атмосферных осадков.
Самолет сделал в небе вираж и полетел обратно. Стихший было гул вновь начал нарастать. Инстинктивно Мишка пригнулся к земле. Он бежал теперь головой вперед и размахивал руками, как конькобежец.
Демоны заулюлюкали и закричали:
