Фантомы - Вудс Стюарт (чтение книг .TXT) 📗
— Вы, должно быть, меня не слушали, Бруки Киркленд, — сказал он, качая головой. — Виктор Сергеевич Майоров способен на все — на любой акт, который приближает его к достижению личных целей. Ни один человек, ни группа людей, ни нация не может чувствовать себя в безопасности, если вдруг оказывается стоящей между ним и тем, что он хочет, и я из этого перечня не исключаю и сам Советский Союз.
— Спасибо вам, — поблагодарила она и повернулась, чтобы уйти.
— Бруки Киркленд, — окликнул ее Малахов, когда она поднялась уже на верхнюю ступеньку.
Рул обернулась и посмотрела назад.
Малахов усмехнулся.
— Что бы Виктор Сергеевич ни задумал, обещаю, вам это не понравится!
Уже выходя из здания школы с Эдом Роулзом, она за закрывшейся дверью слышала его смех.
— Иисусе, — сказала она, — вот это было просвещение.
Она остановилась у своего автомобиля и повернулась к Роулзу.
— Эд, возникала у тебя когда-нибудь какая-нибудь дикая идея, в пользу которой говорит все, что ты знаешь, когда начинаешь разрабатывать ее?
— Да, — отозвался Роулз, — раз или два. — Он улыбнулся ей. — Ужасные ощущения, да?
— Чертовски.
Она обняла его за плечи и поцеловала в щеку.
— Спасибо, и я оцениваю это гораздо выше, чем могу высказать.
— Но запомни, — сказал он. — Ты не имеешь права закладывать эту информацию ни в какое досье, и не имеешь права ссылаться на нее для поддержки хоть какой теории.
— Я помню, — сказала она, — влезая в машину и трогаясь с места. — Увидимся в Ленгли, Эд.
— Надеюсь, Кэт, — отозвался он без улыбки. — Я действительно надеюсь на это.
Она доехала до Стоува и повернула в направлении Берлингтона и аэропорта. Она приезжала сюда за поддержкой и подтверждением, и она их получила, размышляла она. Но почему же тогда, удивлялась она, вместо подъема она ощущает подавленность.
Глава 22
Гельдер пришел в себя от ощущения чего-то холодного и мокрого на макушке. И тут же это ощущение сменилось болью в плечах. Он чувствовал, что все его лицо разбито, и несколько секунд ушло на то, чтобы прийти в такое состояние, когда уже можно оценивать ситуацию. Он болтался вверх ногами, словно парашютист, и ремни безопасности сильно давили на плечи. В отдалении слышался шум врывающейся под давлением воды, и он понял, что это заливает мини-подлодку и что вода, пока он висел вниз головой, уже достигла его макушки.
Он в панике вцепился за ремни безопасности, пытаясь освободиться, думая, что если не освободится, то утонет. Также он хорошо понял, что придется упасть в воду, глубиной с фут. Он стал карабкаться вверх, отплевываясь и кашляя, пытаясь сориентироваться в условиях перевернутой подлодки. Горели огни на панели и лампы на куполе, за исключением залитых водой, отбрасывая искаженные тени от хаоса внутри «Типа Четыре».
Гельдер огляделся. Валерия Соколова лежала лицом вниз в паре футов под ним. Он с натугой потянул ее, пытаясь поставить на ноги — может быть, она еще жива, но тут же вскрикнул и сморщился от ее вида. Из ее правого глаза торчала рукоять отвертки; острие полностью вошло внутрь, угодив прямо в мозг. Оставшийся глаз смотрел пусто, а челюсть отвисла. Гельдер вспомнил, как схватил что-то и ударил, чтобы она отпустила его. Он достиг цели.
С минуту он приходил в себя от увиденного, прежде чем смог анализировать ситуацию. Мини-подлодка лежала на грунте вверх дном под углом градусов в десять к перпендикуляру, и вода быстро прибывала со стороны люка, прижатого ко дну, что делало выход из лодки невозможным. В обычной «Тип Четыре» существовал запасной люк; в этом же усеченном варианте его исключили. И единственный выход был через главный люк.
Гельдер попытался успокоиться и оценить ситуацию. Огни в лодке все еще горели; это означало, что мощность батарей по-прежнему в его распоряжении. Он на ощупь отыскал выключатель наружного освещения и включил его. Морское дно вокруг лодки имело небольшой уклон в том направлении, что и угол, под которым мини-подлодка располагалась к перпендикуляру, что натолкнуло его на мысль перевернуть машину хотя бы частично. Он щелкнул выключателем, выбрал точку в расположенной под углом каюте подлодки и бросился туда всем весом тела. Подлодка слегка качнулась, а затем вернулась в прежнее перевернутое состояние. Он кидался и кидался, но положение подлодки не менялось.
Гельдер закрыл глаза и попытался сосредоточить мысли на тех ресурсах, которые были ему доступны. Мощность, у него есть мощность. Он с минуту размышлял, затем обратился к панели управления винтами. Он взялся за ручку управления и дал на правый винт полный вперед, а на левый — полный назад. Высоко взвыли двигатели, и лодка затряслась.
Затем медленно, скользя юзом в сторону, лодка начала переворачиваться. Гельдер не был готов к изменению положения, пока подлодка переворачивалась на левый борт, он отчаянно цеплялся за что попало.
Люк освободился, подумал он, если только за то время, что лодка лежала, его не заклинило. Вода с силой пробивалась через брешь в люке острой, больно жалящей струей. Гельдер встал и начал рвать на себя закрытую дверцу на правой переборке лодки, но теперь дверца была сверху. Наконец она открылась, и на него сверху упали два спасательных акваланга. Он схватил один и быстро его осмотрел; все вроде в порядке. Акваланг состоял из регулятора давления, мундштука, носового зажима и небольшого баллона со сжатым воздухом, которого, как говорили на занятиях, должно хватать на десять минут. Гельдер пользовался им однажды на тренировках в школе подводников. Он защелкнул ремень вокруг шеи и еще раз огляделся. Его выходная экипировка, все еще упакованная в пластиковый пакет, плавала у ног. Он схватил его, сломал печать и выжал из него как можно больше воздуха, прежде, чем закрыть опять. Он должен подниматься на поверхность по возможности медленнее, и потому ему не нужен воздух в пакете, иначе подъем будет слишком быстрым. Он еще раз огляделся — кажется, взял все, в чем нуждался.
Течь через люк доводила его до сумасшествия. Он побрел на корму, уклоняясь от жалящих струй и открыл кингстоны лодки. Вода в мини-подлодку прибывала двумя потоками толщиной с его запястье.
Теперь подлодка должна наполниться быстро; когда она наполнится целиком, давление уравняется и он сможет сбежать через главный люк, если этот главный люк можно открыть. Он вернулся к выходной экипировке, поднял ее и прислонился к переборке каюты. Он сунул регулятор мундштука в рот и открыл вентиль. В легкие под давлением рванулся воздух — спасательный акваланг работал. Он завернул вентиль и стал ждать, надеясь и не веря, что, когда подлодка заполнится водой, люк можно будет открыть. Если же не откроется, то он сам приблизил свою смерть, открыв кингстоны.
Вода уже достигала его груди, и он прикинул, что у него осталось немногим более минуты. В его мыслях возникла Трина Рагулина. Он отбросил эту мысль. Сейчас он должен сконцентрироваться на подъеме. Внезапно вспомнив, он раскрыл пакет с тренировочным костюмом и выудил завернутый цианид. И швырнул его в прибывающую воду. Это не выход. Он собирался сдаться, если удастся достигнуть поверхности — этот район сейчас бороздят патрульные суда. Вода врывалась в подлодку, заглушая звук любого двигателя, который он мог бы слышать. Сдаться так сдаться, но уж ни за что не самоубийство.
Когда вода достигла подбородка, он вновь закусил регулятор мундштука, открыл вентиль и приладил на нос зажим. Он начал дышать бурно, выдыхая воздух, под давлением врывающийся в его легкие. Он старался дышать ровно и глубоко, поскольку последний воздух в подлодке был уже беден кислородом. Он побрел по каюте, пока не добрался до главного люка, затем открутил прижимное колесо. Оно двигалось свободно, слава Богу. Он толкнул люк, и тот открылся, примерно наполовину, прежде чем упереться в какое-то препятствие.
И дальше не двигался. Гельдер схватил пакет с экипировкой, просунул его в отверстие и стал протискиваться следом. На мгновение ему показалось, что он не сможет пролезть, и он запаниковал; но тут же, внезапно, он оказался на свободе и стал всплывать.
