Крылья - Крайтон Майкл (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

– Хорошо, – согласился Ричман. – Значит, конструкторы должны были сделать так, чтобы приборы капитана не отключались.

– Нет, это предусмотрено требованиями безопасности, – сказала Кейси. – Конструкторы ДС-10 построили самолет так, чтобы такая неисправность не привела к его гибели. Как только отвалился двигатель, автоматика отключила приборы капитана, чтобы предотвратить дальнейшие повреждения электросети. Не забывай, все системы самолета дублируются. Вновь включить приборы капитана очень просто, для этого бортинженеру было достаточно нажать кнопку реле либо запустить резервную систему энергопитания. Но он не сделал ни того, ни другого.

– Почему?

– Этого никто не знает, – ответила Кейси. – Второй пилот, не имея необходимой информации, еще убавил скорость. Самолет завис и рухнул на землю.

Несколько секунд они шли молча.

– Теперь подумай, что нужно было сделать, чтобы избежать всего этого, – продолжала Кейси. – Механики наземной бригады должны были проверить пилон после того, как демонтировали его с нарушением правил. Но они не сделали этого. Компания «Континентал» еще раньше повредила автопогрузчиками два пилона и должна была сообщить об этом «Америкен Эрлайнз». Но это не было сделано. «Дуглас» сообщил «Америкен Эрлайнз» о неполадках с самолетами «Континентал», но «Америкен» не отреагировала.

Ричман покачал головой.

– «Дуглас» не мог объяснить катастрофу не правильной эксплуатацией, потому что «Америкен Эрлайнз» – слишком ценный клиент. Называть истинные причины аварии было не в интересах «Дугласа». Такое бывает нередко – если пресса не проявит должного рвения, правда остается за семью печатями. Этот случай оказался не по зубам телевизионщикам, и они пустили пленку в эфир. На записи видно, как отваливается двигатель и самолет, вильнув влево, падает на землю. Эти кадры как бы сами по себе свидетельствовали о том, что ДС-10 плохо сконструирован, что инженеры «Дугласа» не предвидели возможность разрушения пилона и не предприняли никаких мер для обеспечения безопасности пассажиров. Все это совершенно не соответствовало действительности, однако «Дуглас» больше не продал ни одного ДС-10.

– Что ж, – заметил Ричман, – вряд ли можно винить в этом журналистов. Они не создают новости, только рассказывают о них.

– Именно к этому я и веду, – возразила Кейси. – Журналисты ничего не рассказывали. Они лишь пустили кадры в эфир. Чикагская катастрофа послужила чем-то вроде поворотного пункта для авиаиндустрии. Впервые хороший самолет был погублен недоброжелательной прессой. Комиссия по транспортной безопасности пыталась спасти его, опубликовав 21 декабря полный отчет о происшествии. Однако он остался незамеченным. Сейчас «Боинг» выпускает в эксплуатацию новую модель – «777». Они организовали в прессе целую кампанию, приуроченную к первым полетам. Они пригласили на свои заводы съемочную группу с заданием год за годом освещать процесс создания новой машины. Результатом этой работы стал шестисерийный телефильм. Одновременно будет издана книга. «Боинг» делает все, что в его силах, чтобы заранее создать самолету добрую славу. Уж очень высоки ставки.

Ричман шагал рядом с Кейси.

– Трудно поверить, что пресса обладает такой властью, – сказал он.

Кейси покачала головой.

– Мардер тревожится не напрасно, – отозвалась она. – Если кто-нибудь из журналистов копнет историю с Пятьсот сорок пятым, то станет известно, что за два дня с самолетами N-22 произошло две аварии. Тогда нам несдобровать.

Дженнифер Мэлоун сидела за монтажным столиком в редакции еженедельной информационной программы «Ньюслайн» на двадцать третьем этаже манхэттенского небоскреба, залитого яркими лучами полуденного солнца. В кабинет вошла Дебора, помощница Дженнифер.

– Пачино взбунтовался, – беззаботным голосом произнесла она, бросив на стол рулончик факса.

Дженнифер нажала кнопку «пауза»:

– Что?

– Аль Пачино отказался сниматься.

– Когда?

– Десять минут назад. Послал Марти ко всем чертям и ушел.

– Что? Мы потратили четыре дня на съемки фоновых кадров в Танжере! Аль Пачино открывает программу и остается на экране все двенадцать минут! – Двенадцатиминутный выпуск «Ньюслайн», одной из самых популярных информационных программ, сулил ее участникам рекламу, которую не купишь ни за какие деньги. Любая голливудская знаменитость была бы счастлива попасть в выпуск. – Что случилось?

– Пока их гримировали, Марти трепался с Пачино и упомянул, что тот уже четыре года находится в тени. Думаю, Пачино оскорбился и ушел.

– Во время съемки?

– Нет. До ее начала.

– Господи, – произнесла Дженнифер. – Пачино не мог так поступить. По условиям контракта он обязан рекламировать нас. Контракт действует уже несколько месяцев.

– Верно. И тем не менее.

– Что сказал Марти?

– Марти вне себя. Он спрашивает – а чего, собственно, ожидал Пачино? У нас информационное шоу, мы задаем прямые, порой нелицеприятные вопросы. Короче говоря, Марти в своем репертуаре.

Дженнифер выругалась.

– Именно этого мы опасались больше всего.

Марти Рирдон был знаменит своей язвительностью в общении с людьми, у которых брал интервью. Два года назад он бросил карьеру журналиста и стал телеведущим «Ньюслайн», соблазнившись высокими заработками, однако до сих пор считал себя эдаким крутым репортером, придирчивым, но справедливым, хотя на самом деле главным его приемом было ошеломить собеседника, поставить его в неловкое положение сугубо личными вопросами, даже если они не имели никакого отношения к теме передачи. Никто не хотел сажать Марти за один стол с Аль Пачино – Марти недолюбливал знаменитостей и, по его собственному выражению, терпеть не мог «надувать мыльные пузыри», – однако Фрэнсис, обычно имевшая дело со звездами, сейчас находилась в Токио и брала интервью у дочери императора.

– Дик говорил с Марти? Нельзя ли как-нибудь уладить размолвку с Пачино? – Дик Шенк, исполнительный продюсер «Ньюслайн», всего за три года умудрился превратить скромную передачу, которая транслировалась в период летнего затишья, в нашумевшее шоу, выходящее в эфир в самые удобные для зрителей часы дня. Шенк единолично принимал ключевые решения, и кроме него никто не смог бы обуздать такую приму, как Марти.

– Дик обедает с мистером Эрли. – Эрли был президентом телекомпании, и деловые обеды с его участием, как правило, затягивались до вечера.

– Стало быть, Дик ничего не знает.

– Пока нет.

– Потрясающе. – Дженнифер бросила взгляд на часы: 14:00. Если Пачино заупрямится всерьез, ей придется затыкать двенадцатиминутную дыру, на что оставалось меньше трех суток. – Что у нас есть на замену?

– Ничего. Интервью с матерью Терезой вновь отправили на доработку, материалы по Мики Мантлу еще не поступили. Остается лишь репортаж о Лиге юных бейсболистов.

– Дик нипочем не пустит его в эфир, – простонала Дженнифер.

– Еще бы, – отозвалась Дебора. – Этот репортаж – чушь собачья.

Дженнифер развернула рулончик, который принесла Дебора. Это был пресс-релиз какой-то компании по связям с общественностью – один из сотен документов, которые ежедневно получали информационные агентства всей страны. Как и все подобные сообщения, этот пресс-релиз был оформлен, словно сенсационная газетная статья с шапкой, набранной крупным шрифтом. Заголовок гласил:

– Что это? – спросила Дженнифер, нахмурившись.

– Гектор велел передать тебе эту бумагу.

– Зачем?

– Решил, что она может тебя заинтересовать.

– С какой стати? И что такое ОАВП, черт побери? – Дженнифер пробежала глазами текст, напичканный головоломными авиационными терминами. О живой картинке, разумеется, нечего и мечтать, подумала она.