После меня - Грин Линда (книги онлайн полные версии TXT) 📗

Я бросил лопату, упал на кучу выкопанной мною земли и заплакал. Я плакал так, как не плакал еще никогда — даже на твоих похоронах. Потому что я очень скучаю по тебе, Джесс. Скучаю больше, чем ты можешь себе представить. До меня в этот момент как бы наконец дошло, что я уже никогда не смогу вернуть тебя себе. Мне было очень тяжело, когда умерла твоя мама. Я едва не сошел с ума. Но мне удалось это выдержать, потому что у меня была ты. Теперь же, когда у меня нет и тебя, жизнь, похоже, потеряла всякий смысл. Я как бы оплакивал вас обеих. Поэтому я сел между вашими могилами и стал с вами разговаривать. Я говорил обо всем том, что только смог вспомнить о вас. Когда наступил рассвет, я все еще находился там. Я находился там и тогда, когда появились первые из тех, кто выгуливает собак. Ко мне подбежал какой-то кокер-спаниель и лизнул меня в лицо.

Его хозяин подошел ко мне и стал извиняться. Он спросил, все ли со мной в порядке. Он, наверное, подумал, что я какой-то опасный тип — сижу на кладбище в семь часов утра с лопатой. А я просто посмотрел на него и кивнул. Он кивнул в ответ, хотя, конечно, видел, что со мной не все в порядке, и, позвав свою собаку, пошел себе дальше.

А я отправился домой, Джесс. И поставил лопату обратно в сарайчик для инструментов. Я, возможно, уже не буду пользоваться ею никогда. Даже для того, чтобы чистить снег. Потому что каждый раз, когда я буду смотреть на нее, я буду невольно думать о тебе. И о том, что я уже никогда не смогу тебя увидеть.

Суббота, 5 марта 2016 года

Я стою в туалетной кабинке в аэропорту «Лидс-Брадфорд» и читаю папину публикацию. У меня по лицу рекой текут слезы. Мой папа. Разумный, здравомыслящий человек, который никогда не делал в жизни ничего безумного. И вот ему приходит в голову такая безумная идея, как взять лопату и попытаться посреди ночи выкопать меня на кладбище. Моя смерть явно выбила его из колеи. Для него это, возможно, закончится нервным расстройством. Я имею в виду, что ни один человек не может такого выдержать. Умирает твоя жена, а вслед за ней — дочь. И у него не осталось никого, с кем можно было бы поговорить. У него нет друзей. Во всяком случае, друзей в моем понимании этого слова. У него друзья только мужчины — те, с которыми он вместе работает. Он не ходит с ними никуда, он не звонит никому из них. Единственный близкий человек, который остался в его жизни, — это Гаррисон, но с ним не поговоришь. Кроме того, я не уверена, что папе часто позволяют видеться с Гаррисоном, если тот находится на попечении Ли и Анджелы. От мысли о том, что моего сына воспитывает Анджела, мне становится не по себе. Это не та жизнь, которую я ему желаю. Однако если меня рядом с ним нет, то я, конечно же, ничего не могу с этим поделать.

Я сокрушенно качаю головой и убираю телефон. Я не могу сейчас уделять этому много времени. Ли ждет меня перед входом в туалет и, наверное, уже удивляется, что я, черт побери, так долго делаю в туалете. Я высмаркиваюсь в туалетную бумагу, вытираю глаза и выхожу из кабинки. Мое отражение, которое я вижу в зеркалах над раковинами, меня совсем не радует.

Я сглупила, заглянув в «Фейсбук» перед полетом. Очень сильно сглупила. Мой ухажер везет меня в самое интересное за всю мою жизнь путешествие, а я стою перед зеркалом и вижу, что представляю собой вовсе не веселое зрелище. Я брызгаю водой себе на глаза, достаю косметичку и пытаюсь быстренько привести себя в порядок.

Когда я выхожу из туалета, Ли стоит, прислонившись к стене.

— Ну наконец-то, — говорит он, внимательно глядя на меня. — Все в порядке?

Судя по этому его вопросу, он подозревает, что не все в порядке.

— Да, все хорошо, спасибо. Я просто пыталась подышать глубоко, чтобы психологически расслабиться. Я уже давно не летала на самолете и немножко нервничаю перед вылетом.

Звучит вроде бы правдоподобно. Я имею в виду, что многие люди нервничают перед авиаперелетом. Так что это — обычное дело.

— Тебе следовало бы сказать мне об этом раньше, — говорит он, обнимая меня. — Я буду все время держать тебя за руку. Да и лететь нам совсем недолго. Не заметишь, как уже прилетим. Правда, будет промежуточная посадка в Амстердаме.

Он целует меня в лоб. Я вообще-то не знала, что будет промежуточная посадка. У меня что-то екает в животе. Я сжимаю ладони в кулаки, чтобы Ли не заметил, как дрожат мои пальцы.

— Я почувствую себя в полном порядке, как только мы взлетим. Я плохо переношу лишь взлеты и посадки.

— Ну, тогда я в это время буду тебя всячески отвлекать.

Он берет меня за руку и ведет в зал ожидания. Свой багаж мы уже сдали. Другие пассажиры представляют собой в основном семейные пары средних лет, которые, возможно, пытаются вернуть в свои отношения немного романтики с помощью поездки в один из самых романтичных городов в мире. Я замечаю, что на меня искоса поглядывают женщины. Мама как-то сказала мне, что женщина, старея, по привычке продолжает обращать внимание на молодых парней, но вполне можно заставить себя этого не делать, если напоминать себе, что ты им уже не интересна.

Я сжимаю ладонь Ли и стараюсь прикасаться к его телу своим. Если бы о ситуации рассказывал Дэвид Аттенборо [22], он сказал бы, что эта девушка пытается показать всем, что этот парень уже занят и что не следует подходить к нему ближе.

— Все будет хорошо, — шепчет Ли мне на ухо.

И я ему верю.

Все и в самом деле вроде бы хорошо. Или, скажем так, терпимо. Я думаю, что я веду себя как любой другой обычный нервничающий пассажир, а не как девушка, которая может полностью потерять над собой контроль. Что позволяет мне держать себя в руках — так это мысли о Гаррисоне. Я знаю, что мне не суждено погибнуть во время этого полета, потому что если бы я погибла, Гаррисон бы не появился. А он появится. Я видела его фотографию. Поэтому мне удается убедить себя в том, что я слетаю из Лидса в Венецию и обратно и ничего со мной при этом не случится.

Ли помогает мне тем, что, как и обещал, целует меня во время взлетов и посадок. Я абсолютно уверена, что другие пассажиры, глядя на это, что-то недовольно бурчат себе под нос, но мне на это наплевать.

Расстегивая ремень безопасности, я тяжело вздыхаю.

— Ну что, тебе было не очень плохо, а? — спрашивает Ли.

— Нет, благодаря тебе.

— Я могу сдать наши билеты в обратную сторону, и мы, если хочешь, поедем домой на поезде.

— Не говори глупостей. Со мной и так все будет в порядке.

— Вот и хорошо. Я просто не хочу, чтобы ты переживала. Я хочу, чтобы ты наслаждалась каждой секундой этой поездки.

— Так оно и будет. Обещаю.

Из аэропорта мы едем на речном трамвайчике. По так называемой оранжевой линии. Ли, похоже, точно знает, куда мы направляемся: он никого ни о чем не спрашивает и не останавливается, чтобы заглянуть в карту. Он, видимо, уже бывал здесь раньше, и я не могу не задаваться вопросом, с кем он здесь был. Скорее всего, у него уже были какие-то подружки до меня. И, наверное, много. Парень с такой внешностью вряд ли ездит на отдых в одиночестве. Интересно, сколько своих девушек он привозил в Венецию? Хотя мне и хочется быть первой, я не настолько глупа, чтобы в это верить.

Я сижу возле окна и глазею на старинные здания, стоящие вдоль канала. Ли обнимает меня за плечи.

— Итак, вот он, Гранд-канал. Тут немного невзрачно, но станет покрасивее, когда мы приблизимся к центру города.

— Ну, тут все равно лучше, чем на окраинах Лидса в понедельник утром. А сколько раз ты здесь уже бывал?

— О-о, довольно много. Это одно из моих любимых мест.

Возможно, он привозил сюда каждую из своих прежних подружек. Это могло быть своего рода первоначальной проверочкой — что-то вроде того, как Ричард Гир повел Джулию Робертс в оперу в фильме «Красотка». Наверное, я должна начать говорить что-то про архитектуру или историю. А может, как во все том же фильме, будет достаточно, если я стану восхищаться как человек, который видит все это в первый раз.