Остров Свиней - Хайдер Мо (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Да. — «Нянька» прошел в угол, где над пустым кронштейном с потолка свисал пучок проводов. Подцепив пальцем кронштейн, он потянул его на себя. — Тут была камера. И вон там. Это значит, что где-то должен быть… — Он открыл буфет, заглянул внутрь, затем закрыл дверцу и прошел в переднюю, под лестницу. — Да, вот он. Щит управления. — Мы с Оукси подошли поближе, и я увидела маленький пульт управления с выдранной электроникой; дырки были затянуты паутиной. На стене висело старое-престарое расписание дежурств. — Да. — Положив руки на дверную раму, «нянька» откинул назад голову, чтобы проследить взглядом провода, которые уходили вверх по стене и терялись из виду под лестничной ковровой дорожкой. — Мне говорили, что раньше здесь был номер для изнасилованных.
— Что? — сказала я. — Какой-какой номер?
— Для изнасилованных. — Он повернулся ко мне, и выражение его лица тут же изменилось. — Ну да, — поспешно сказал он, закрывая дверь. — Я знаю, это неудачное выражение. Просто ребята так это называют. Некоторые из тех женщин, что сюда приходили, были… — Он замялся, краснея и смущенно почесывая голову.
— Вы хотите сказать, изнасилованы? Мы это знаем. Главный инспектор нам говорил.
— Здесь безопаснее, чем в участке. Здесь вы в безопасности.
— Вы в этом уверены?
— Ну конечно! Да и в любом случае здесь уютнее, чем в участке.
Я потерла глаза и вздохнула. Уютнее? Да здесь ужасно, просто ужасно! Как мне кажется, все эти изнасилованные девушки, избитые дети и жертвы расовой дискриминации оставили после себя в доме какую-то тяжелую атмосферу — она словно прилипла к обоям, — и в тот вечер, когда я впервые обходила этот дом, мурашки бегали у меня по коже, словно здесь случилось что-то очень нехорошее. Или вот-вот случится. В задней части дома, за кухней, находилась смотровая комната со все еще стоявшей в углу кушеткой — будто напоминая, для чего когда-то использовалось это место. Ни одно из помещений не было как следует прибрано — в одной из спален стояла грязная детская кроватка с пятном высохшей рвотной массы на стене, на коврах валялись дохлые мухи, в кухонной раковине лежал использованный презерватив.
— Да здравствует бюрократия! — воскликнула я, выудив презерватив концом ложки, швырнула его в белый мусорный пакет, где он теперь и лежит, коричневый и высохший, такой же прозрачный, как старая человеческая кожа.
8
Когда полицейские ушли, мы отнесли наверх свои сумки и выбрали комнаты — мы с Оукси заняли ту, что впереди, а Анджелина — одну из расположенных сзади. Зайдя туда, я увидела, что она распаковала взятую с собой сумку и повесила свои вещи на вешалку, прибитую к оштукатуренной стене. Вещи, которые она носила, были ужасны — длинные джинсовые юбки и старые бело-голубые футболки, столько раз стираные, что выцвели или посерели.
На первом этаже мы приготовили обед из того, что прихватили с собой из бунгало, — сосиски с томатным соусом и запеканку. Я пожалела, что не могла положить на тарелку что-нибудь вроде спаржи, поскольку у Анджелины был такой вид, будто она никогда не получала витаминов. Она съела совсем немного, не глядя на нас и опустив голову так, что мы могли видеть только ее большой, обветренный лоб. Лишь гораздо позже, когда я стояла возле окна, глядя на припаркованную в конце улицы полицейскую машину, а Оукси мыл на кухне посуду, она вдруг неожиданно сказала:
— Пожалуй, я хотела бы увидеть эту видеозапись.
Опустив штору, я резко обернулась, изумленная тем, что слышу ее голос. На кухне Оукси застыл с тарелкой в руке и посмотрел на нее с удивлением, с посудины, которую он держал, на пол капала вода. Анджелина сидела на кушетке, опустив голову, и, хотя эта фраза была произнесена вполне отчетливо, можно было подумать, что она вообще ничего не говорила, лишь смотрела в пол и жевала губу с таким беззащитным видом, словно не могла взглянуть в глаза окружающим.
— Ты что-то сказала? — спросил Оукси.
— Да. Я хочу увидеть себя.
Он заморгал.
— Так ты об этом знаешь?
— Я хочу это видеть. — Она закусила нижнюю губу. — Если там снимали меня, я хочу это видеть.
Прошло несколько секунд, прежде чем до Оукси окончательно дошло то, что она сказала. Он повернулся ко мне.
— Анджелина должна была знать, — сказала я, разводя руками. — Рано или поздно ей бы кто-то об этом сказал.
Оукси ничего не ответил. Думаю, он слишком устал, чтобы спорить, а может, увидел смысл в моих словах. Послушно пройдя в коридор, он поднял оставленный у стены ноутбук. Принеся его на кухню, отодвинул от стола один из стульев и сказал Анджелине:
— Садись. Вот сюда.
Она помедлила, затем встала, неловко передвинулась, не снимая руки со стола, и осторожно опустилась на крошечный алюминиевый стул. Включив ноутбук, Оукси поставил его перед ней. Достав из хозяйственной сумки пиво, выключил свет, и теперь кухня освещалась только мерцающим экраном ноутбука, так что лицо Анджелины стало зеленовато-голубым.
Я села рядом с ней за стол и оперлась подбородком на руки, сделав вид, будто смотрю на компьютер. Но это было не так. Скосив глаза, я наблюдала за Анджелиной, подобравшись так близко, что могла видеть каждую деталь ее лица — бесцветную кожу, подсвеченный компьютером большой лоб и маленький, словно мальчишеский, нос.
— Это снято в западной части острова. — Нагнувшись над нами, Оукси запустил видеозапись. — Два года назад. Перед тем как была возведена изгородь. Вот здесь. — Он указал на границу леса. — Смотри сюда.
На экран я не смотрела — эту запись я видела уже много раз и теперь наблюдала за тем, что отражалось в левом глазу Анджелины: неровное из-за качки движение лодки, мужчины в футболках, подносящие к объективу пиво, длинное серое пространство возвышающегося над волнами острова Свиней, ниже которого к берегу спускался лес. Я прекрасно помнила то место, где должна была появиться неясная фигура с пошатывающейся походкой, выступающая из-за деревьев всего на один-два шага. Я знала, когда будет пауза, когда эта фигура отступит назад и исчезнет между деревьев, знала, когда закричат люди в лодке.
Когда все закончилось, Оукси нагнулся и остановил видеозапись. Я сидела неподвижно, глядя на Анджелину, завороженная тем, как она дергается из стороны в сторону, словно пытаясь убежать. Затем я увидела прозрачный круг жидкости в ее глазу. Он быстро набухал, на секунду задержался на краю радужной оболочки и скатился вниз по лицу. Анджелина сложила ладони, прижав к носу кончики пальцев, и задрожала, словно в комнате резко похолодало.
— С тобой все в порядке? — спросил Оукси. — Ты не хочешь…
— Я такой родилась! — сказала она, со скрипом отодвинув стул, и стукнула кулаками по глазам, будто желая наказать их за слезы. — Это не моя вина. Я такой родилась. Вы не можете винить меня за это. Не можете!
Мы с Оукси переглянулись. Он слегка нагнулся вперед, и я подумала, что он хочет до нее дотронуться, но, видимо, что-то его остановило, потому что его рука замерла на полдороге и неуверенно опустилась обратно на стол.
— Послушай, — сказал он, — никто и не считает, что это твоя вина.
— Все решат, что я могу доставить неприятности. Как думали на Куагаче. Они считали, что я… — Она осеклась и глубоко вздохнула. Теперь ее лицо стало багрово-красным, из носа струйками текли сопли. — Они называли меня мерзостью. Так они говорили. Говорили, что я…
— На самом деле ты во все это не верила, — сказала я. — Ты просто инвалид, вот и все.
— Лекс! — сказал Оукси.
— Но, Оукси, мы же все это видели, все трое. Нет смысла лукавить. Да и в любом случае… Я уверена, что для тебя кое-что можно сделать, Анджелина.
Когда я это сказала, она прямо-таки застыла на месте. Она перестала плакать, кровь отхлынула от ее лица. Опустив руки, она смотрела на меня странным помутившимся взглядом, радужные оболочки глаз слегка разъехались в разные стороны.
— Это правда. Я каждый день вижу людей с повреждениями и деформациями спинного мозга и уверена, что тебе нужно всего лишь сделать очень простую операцию.
