Последнее правило - Пиколт Джоди Линн (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Дверь в его комнату открыта, брат стоит на стуле возле письменного стола и пытается поставить один из своих блокнотов с «Блюстителями порядка» назад на определенное место на полке.
— Привет! — окликаю я его.
Он молчит. Вместо ответа садится на кровать, спиной к стене, и берет с прикроватного столика книгу.
— Я видел у нас дома полицию.
— Полицейского, — поправляет Джейкоб, — одного.
— О чем он хотел с тобой поговорить?
— О Джесс.
— И что ты ему сказал?
Джейкоб подтягивает колени к подбородку.
— «Если ты построишь его, он придет», — говорит он голосом отца главного героя из фильма «Поле чудес».
Брат не умеет общаться, как другие люди, но после стольких лет я отлично научился его понимать. Если он не хочет разговаривать — прячется за чужими словами.
Я присаживаюсь рядом с ним, просто смотрю в стену, пока он читает. Хочу рассказать ему, что видел во вторник Джесс живой. Хочу спросить, а он ее видел? Возможно, именно по этой причине он не хочет общаться с полицией?
Неужели ему тоже есть что скрывать?
Впервые в жизни у нас с Джейкобом появилось что-то общее.
ЭММА
Все началось с мыши.
После воскресного похода за покупками (слава богу, девушку с пробными образцами продукции временно заменил угрюмый подросток, который раздавал у входа в продуктовый магазин вегетарианские венские сосиски) я оставляю Джейкоба за кухонным столом доедать обед, а сама иду навести порядок в его комнате. Он забывает, поев хлопьев, отнести в кухню стаканы и миски, и если бы не я, то вся наша посуда покрылась бы бурно растущими колониями плесени, которые со временем так прилипли бы к тарелкам, что не отмоешь. Я убираю чашки с письменного стола и замечаю мордочку полевой мышки, которая пытается пережить эту зиму, устроив себе нору за компьютером Джейкоба.
Мне стыдно признаться, что я реагирую на мышей, как самая обычная женщина, и совершенно теряю голову. К несчастью, у меня в руках недопитый стакан соевого молока, большую часть которого я проливаю на стеганое ватное одеяло Джейкоба.
Нужно постирать. Хотя сегодня воскресенье, и это проблематично. Джейкоб не любит, когда его постель не застелена; постель всегда должна быть убрана, за исключением того времени, когда он в ней спит. Обычно я стираю белье, когда он в школе. Со вздохом достаю из шкафа свежее белье и стягиваю одеяло с кровати. Одну ночь поспит под летним одеялом, старым, всех цветов радуги, с изображением марок — это одеяло сшила для Джейкоба перед смертью его бабушка, моя мама.
Летнее одеяло хранится в черном пластиковом мешке для мусора на верхней полке платяного шкафа. Я достаю мешок и вытряхиваю одеяло.
Оттуда на пол выпадает рюкзак.
Рюкзак явно принадлежит не мальчику. Розового цвета с красными и черными полосками, смахивает на имитацию «Бербери», но полосы слишком широкие, а цвета слишком яркие, кричащие. На ремешке висит ярлык фирмы «Маршал» и болтается ценник.
Внутри рюкзака зубная щетка, атласная блузка, шорты и желтая футболка. И блузка, и шорты большого размера, а футболка намного меньше, на груди надпись: «СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ОЛИМПИАДЫ», на спине «ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ».
В глубине рюкзака открытка в разорванном конверте. На открытке — зимний пейзаж, на обороте надпись, скорее похожая на паутину, которая гласит: «Веселого Рождества, Джесс. С любовью, тетя Рут».
— Господи, — шепчу я. — Что ты наделал?
Я на мгновение закрываю глаза и кричу: «Джейкоб!» Он вбегает в комнату и резко останавливается, когда видит у меня в руках рюкзак.
— Ой, — произносит он.
Похоже, как будто я поймала его «на горячем»: «Джейкоб, ты мыл руки перед едой?»
«Да, мама».
«Тогда почему мыло сухое?»
«Ой!»
Но это не невинная ложь, речь идет о пропавшей девушке. Девушке, которая, возможно, уже мертва. Девушке, чьи рюкзак и одежда по необъяснимой причине оказались у моего сына.
Джейкоб пытается убежать вниз, но я хватаю его за руку.
— Откуда у тебя это?
— Из ящика в доме Джесс, — выдавливает он из себя, крепко закрывая глаза, пока я не отпускаю руку.
— Объясни, как они сюда попали. Многие люди ищут Джесс, а ее вещи у тебя. Это плохо.
Рука сына, свисающая вдоль тела, начинает подергиваться.
— Я же говорил тебе, я пришел к ней во вторник, как и договаривались. Все было не так.
— Что ты имеешь в виду?
— В кухне перевернуты стулья, газеты и бумаги валяются на полу, все компакт-диски разбросаны на ковре. Это неправильно, неправильно…
— Джейкоб, — говорю я. — Не отвлекайся. Откуда у тебя этот рюкзак? Джесс знает, что он у тебя?
В глазах сына стоят слезы.
— Нет, она уже ушла. — Он начинает ходить кругами по комнате, продолжая размахивать рукой. — Я вошел, там беспорядок… я испугался. Я не знал, что произошло. Я звал ее, а она не отвечала. Я увидел рюкзак и остальные вещи и взял их.
Голос его напоминал скрежет «американских горок», сошедших с рельсов.
— «Хьюстон, у нас проблема».
— Все в порядке, — утешаю я, обнимая сына и крепко прижимая его к себе, как гончар прижимает глину к центру гончарного круга.
Но это неправда. Ничего не может быть в порядке, пока Джейкоб не поделится с детективом Метсоном этими новыми сведениями.
РИЧ
Сегодня я не в настроении.
Суббота, и хотя предполагается, что Саша на выходные останется у меня, я вынужден был отменить договоренность, потому что стало очевидным, что текущее расследование потребует полной отдачи. По сути, я буду есть, спать и дышать одной Джесс Огилви, до тех пор пока не найду ее, живую или мертвую. Тем не менее моя бывшая жена, похоже, не прониклась важностью моей работы и на четверть часа устроила мне настоящую головомойку об отцовских обязанностях. Как, скажите на милость, ей устраивать свою жизнь, если мои неотложные дела постоянно ломают ее планы? Не было смысла напоминать, что эти непредвиденные случаи, формально говоря, не моя прихоть, а исчезновение молодой женщины намного важнее ее планов провести ночь наедине со своим новый супругом, мистером Кофе. Я убеждаю себя, что пропустить одни выходные с Сашей стоит того, чтобы Клод Огилви мог провести следующие выходные уже с дочерью.
По пути к дому Джесс, где работает группа криминалистов, мне звонит местный агент ФБР, который пытается отследить сотовый телефон исчезнувшей девушки.
— Нет сигнала, — повторяю я. — Что это означает?
— Есть несколько объяснений, — отвечает он. — Система навигации и обнаружения местоположения работает только тогда, когда телефон включен. Сейчас он может покоиться на дне реке. Или девушка может быть жива и здорова, но сама выключила телефон.
— А мне откуда знать, какое из предположений верно?
— Полагаю, когда обнаружится тело, ответ будет очевиден, — говорит агент, и тут я въезжаю в одну из пресловутых «мертвых зон» Вермонта, связь обрывается.
Когда в очередной раз раздается телефонный звонок, я продолжаю ругать ФБР (которое годится и преуспело исключительно в одном: вставлять палки в колеса расследования, которое проводит местная полиция), поэтому можете представить мое изумление, когда на другом конце провода я услышал голос Эммы Хант. Вчера я на всякий случай оставил ей свою визитную карточку.
— Надеюсь, вы сможете к нам заехать, — говорит она. — Джейкоб кое-что должен вам рассказать.
Меня ждут люди: угрюмый жених, который может оказаться убийцей, и сенатор штата, который дышит в затылок моему начальству, требуя снять меня с должности, если я не найду его дочь. Но я ставлю на крышу мигалку и разворачиваюсь в неположенном месте.
— Буду через десять минут, — обещаю я ей.
Настроение заметно улучшается.
К счастью, до «Блюстителей порядка» еще целых три часа. Мы сидим в гостиной — Эмма с Джейкобом на диване, я рядом, в кресле.
— Джейкоб, расскажи детективу все, что рассказал мне, — велит Эмма.
