Щит убийцы - Мэрфи Уоррен (книги полностью txt) 📗
Он сделал паузу, давая возможность присутствующим осознать сказанное. Возник гул голосов, быстро стих, и все снова воззрились на Макгарка в ожидании подробностей.
– Однако я все-таки решил провести это собрание, поскольку, по моему мнению, трагическая смерть комиссара подтверждает необходимость нашей организации.
– Как это случилось? – выкрикнул кто-то.
– Он был убит в своем доме, – сказал Макгарк, – известным в этом городе головорезом-мафиози… профессиональным убийцей-наймитом… попытавшимся даже внедриться в департамент полиции… сеятелем зла по имени Римо Бедник. К счастью, Бедник уже мертв. Его настигли пули лучших из нас… Как я сказал, – продолжил он, – в связи с этой ужасной трагедией мне казалось необходимым отменить это собрание, но я подумал, что комиссар О'Тул не одобрил бы этого, он наверняка пожелал бы, чтобы вы все осознали тот огромный риск, которому постоянно будете подвергаться, если у вас хватит мужества принять вызов сил организованной преступности. Вынув из кармана бумажник, Макгарк открыл его и показал всем значок такой же, как Римо видел у капитана Милкена.
– Это значок «Рыцарей Шита», – сказал Макгарк. – Его эмблема придумана лично комиссаром О'Тулом. Надеюсь и молюсь о том, чтобы все мы носили его с честью и гордостью в нашей долгой и трудной борьбе за будущее, и котором полицейские больше не будут умирать от рук гангстеров.
Он поднял значок высоко над головой. При свет висящих под потолком ламп дневного света блики на золотой звезде казались почти коричневыми. Макгарк медленно поворачивал значок, дабы придать особую торжественность моменту. Полицейские молча смотрели на него. И тут в последнем ряду поднялся со стула полицейский в нахлобученной на голову фуражке и, нарушая тишину зала, громко заявил:
– Макгарк, ты – трусливый и лживый негодяй!
Глава 21
И на глазах у изумленных полицейских, под их громкий ропот Римо направился к помосту. Он шел не снимая фуражки, тяжелой походкой, абсолютно ему не свойственной, в расчете на то, что Макгарк не узнает его до последней минуты.
Подойдя к платформе, Римо остановился перед Макгарком, медленно поднял голову, и их глаза встретились. Если до этого Макгарк смотрел на ненормального полицейского с любопытством, то теперь, узнав Римо Бедника, опешил.
Римо окинул его холодным взглядом, и затем повернулся лицом к полицейским, громко обменивавшимся мнениями по поводу неожиданного поворота событий. Он поднял руку, и голоса смолкли.
– Я хочу прочитать вам то, что написал комиссар О'Тул, – объявил он.
Вынув из кармана напечатанные О'Тулом на машинке листы бумаги, он быстро перебрал их и вытащил тот, который искал.
– О'Тул был разочаровавшимся в своих надеждах человеком, – сказал Римо. – У него родилась идея, он выстрадал ее, а потом эту идею у него украли, извратили и приспособили к защите не закона и порядка, а личных интересов одного человека… О'Тул решил покончить с собой. У меня в руках – его предсмертное письмо-завещание. В нем говорится о том, например, как он создал организацию «Рыцарей Щита» и как пытался воспрепятствовать ее превращению в политическую организацию. Это у него не получилось, и он написал: «Я пишу эти строки для того, чтобы власти осознали опасность и приняли соответствующие меры, гарантирующие всем гражданам нашей страны возможность спокойно жить и трудиться под защитой закона и Конституции». А вот что он пишет дальше: «…я обращаю эти слова к полицейским нашей страны – тонкому барьеру, который отделяет нас от джунглей. Я твердо верю, что когда служащим в полиции будут изложены факты, они поступят так же, как поступали всегда с незапамятных времен осознают лежащую на них ответственность и будут действовать как свободные люди, а не как пешки в низкой игре политического маклера. И они будут преисполнены гордости за себя и свою страну, как и подобает американцам. Моя смерть, возможно, вернет мне доброе имя, утерянное в результате моих действий в последние дни жизни». Римо кончил читать и посмотрел в безмолвный зал, в глаза сидящих там полицейских. Сзади, с помоста, послышался вопль Макгарка:
– Ложь! Вранье! Фальшивка! Ребята, не верьте ему!
Римо повернулся, вспрыгнул на платформу и кинул фуражку на стоящий позади Макгарка столик. И снова обратился к залу.
– Это – правда! – крикнул он. – И я скажу вам, почему я уверен в этом. Потому что это и убил О'Тула. Убил потому, что меня послали его убить. Кто послал? Да вот этот «благородный» друг всех полицейских инспектор Уильям Макгарк. Потому что О'Тул помешал бы ему использовать вас в политической игре.
– Ты – лжец! – прорычал Макгарк.
Римо повернулся к нему. Макгарк вынул из-под пиджака револьвер.
Римо посмотрел на него и усмехнулся.
– Есть ли на свете что-либо более отвратительное, чем убийца полицейского? – воскликнул он. И сам же ответил: – Да, это – полицейский, убивающий полицейских, Макгарк.
Револьвер Макгарка смотрел ему прямо в грудь, от острого, подобно зазубренному стеклу взгляда веяло холодом.
– Помнишь тех ребят на крыльце моего дома? – спросил Римо. – Если хочешь попробовать нажать на спусковой крючок, то давай!
– Скажи им правду, Бедник, – взмолился Макгарк. – Скажи, что ты мафиози-убийца, которому поручили убить нашего комиссара!
– Я могу это сказать, но мы оба знаем, что это неправда. Я работал на тебя и убил О'Тула по твоему распоряжению. Ну, давай же, Макгарк! Ты создал себе репутацию твердого и решительного человека. И последние годы эти ребята вдоволь наслушались об этом. Так покажи им, на что ты способен! Нажми спусковой крючок!
Римо стоял в трех футах от Макгарка, и его глаза, впившиеся в глаза Макгарка, горели жарким огнем, способным, казалось, расплавить стекло. Макгарк вспомнил дворик дома Римо и трупы троих полицейских и подумал о шести других трупах, лежащих, видимо, сейчас во дворе дома О'Тула. А еще он подумал о смерти, которая, кажется, всегда ходит рука об руку с Римо.
– Нажми спусковой крючок, Макгарк, – уже в который раз повторил Римо. – А когда ты будешь лежать здесь, медленно умирая, эти люди пройдут мимо, бросая на твое тело значки «Рыцарей Щита». Ты совершил огромную ошибку, посчитав их за дураков, поскольку они – фараоны. Но они поумнее тебя. Да, почти каждый второй из вылавливаемых ими мерзавцев оказывается на свободе. Но ты воспользовался этим, чтобы обмануть их. Правила игры жестоки, и они знают это. Они не могут быть иными, ибо в противном случае страной будут управлять такие, как ты, убивающий полицейских поганец, не стоящий и плевка честного фараона. Ну, давай же, Макгарк! Нажми на спусковой крючок!
Говоря это, Римо все время улыбался, и Макгарк вдруг вспомнил, при каких обстоятельствах он уже видел эту улыбку. Он видел ее на лице Римо, когда тот убил последнего полицейского во дворе своего дома; отвратительную, безжалостную улыбку, так много говорившую о боли и страданиях.
Ствол револьвера качнулся в руке Макгарка, а затем мгновенно взлетел к его виску. Звук выстрела приглушили брызнувшие на пол частицы плоти, раздробленной кости и пронзительный вскрик Макгарка. Тало Макгарка рухнуло на помост. Револьвер вывалился из руки и, стукнувшись о настил, упал в нескольких футах от трупа. Из кармана пиджака Макгарка вылетели листочки с заготовленной для прессы речью. Как опавшие листья, они медленно опустились на труп.
Римо поднял револьвер, повертел в руках и бросил на столик. Собравшиеся сидели, не шевелясь, на своих местах, пытаясь осознать суть только что свершившегося у них на глазах.
– Отправляйтесь по домам, – сказал Римо. – Забудьте Макгарка, меня и «Рыцарей Щита». И когда вам снова подумается о тяготах вашей работы, вспомните то, что я вам сейчас скажу. Да, эта работа трудна. Именно поэтому Америка и выбрала вас из лучших своих сыновей. Именно поэтому столько людей гордятся вами. Отправляйтесь по домам!
Он спрыгнул с платформы и зашагал по проходу, мех рядов сидящих слева и справа полицейских. Поравнявшись с дожидавшимся его у дверей Чиуном, он оглянулся.
