Избавление - Дики Джеймс (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Льюис снова поднял руку, и мы опустили тело на землю. Мы стояли рядом с каким-то болотом, наполненным стоячей водой, которая либо натекла сюда с какого-то другого места, либо проступила из земли. Земля вокруг была мягкой, и при каждом шаге из-под ног выдавливалась вода. Я старался найти местечко посуше – хотя какое это имело значение после того, как я, вместе с остальными, так долго брел по колено в воде.
Льюис знаком подозвал меня к себе. Когда я подошел к нему, он вытащил из колчана стрелу, убившую человека. Я ожидал, что увижу, как она еще дрожит, но она не дрожала: она была такой же, как и все остальные – спокойной, цивилизованной, отменно сработанной. Я проверил, не прогнулась ли она немного, – нет, она была совершенно ровной. Я вернул ее Льюису, но мне почему-то не хотелось, чтобы Льюис выбросил ее. Льюис как-то странно качнул головой – будто выражая нечто среднее между решимостью и удивлением тем, что он собирается сделать, – и взял стрелу, которую я не выпускал из рук. Так мы и стояли, держась за стрелу. На ней не было следов крови, но оперение было все еще мокрым от речной воды, в которой Льюис ее ополоснул. Она выглядела как любая другая стрела, которая попала под дождь, или которую покрыла обильная роса, или которая побывала в густом тумане. Я отпустил свой конец стрелы.
Льюис поставил ее на тетиву своего лука. Потом оттянул ее до отказа – я видел, как он это делает, сотни раз. Он принял позу – классическую, правильную позу, значительно более правильную и точную, чем та, в которой обычно изображают лучников на всяких вазах, – и замер, сосредоточиваясь. Перед ним не было ничего, кроме черной болотной воды, но он целился в какую-то точку на ней: может быть, пузырек, который двигался по воде, – но должен был, раньше или позднее, остановиться хотя бы на мгновение.
Стрела полетела. Она спрыгнула с лука с захватывающей дух серебристой молниеносностью и моментально исчезла. Льюис смотрел ей вслед, не опуская лук, будто стрела все еще находилась на нем. Не было ощущения того, что стрела остановилась, ударившись обо что-нибудь под водой – о камень или бревно. Она просто исчезла и, может быть, пробившись сквозь грязь и ил, улетела к мягкому центру земли.
Мы подняли тело и двинулись дальше. Когда мы подошли к берегу болота, оползшему, покрытому папоротником и сопревшими листьями, разлезавшимися под ногами как дерьмо, мы остановились. Льюис повернулся к нам и прищурил один глаз. Мы опустили тело на землю. Левая рука трупа завернулась под неестественным углом, и это показалось очень странным и более страшным, чем вес то, что происходило до сих пор – как в таком положении ему не было больно, почему он не кричит?
Льюис резко опустился на корточки и начал копать яму складной саперной лопаткой, которую прихватил с собой в путешествие, чтобы рыть лунки для «отхожих мест». Земля – или то, что толстым слоем лежало на земле, – копалась легко. Но почвы как таковой не было – лишь слой за слоем сопревших листьев и всего прочего, источавших запах многолетнего перегноя. Да, все это могут затапливать, подумал я; эти места ни для чего толкового не пригодны.
Мы с Дрю опустились на колени и стали рыть руками, помогая Льюису. Бобби не помогал нам; он стоял, отвернувшись, глядя на деревья. Дрю рыл энергично, стараясь, очевидно, забыться в этой физической работе, размышляя лишь о том, как с этим лучше управиться. Во впадинах его рябого лица, будто составленного из блоков, стал скапливаться пот, а его черные волосы, казавшиеся благодаря своей густоте и напомаженности сплошной твердой массой, поблескивали, сползая на бок и прикрывая ухо.
Место было темное, тихое и душное. Когда мы, наконец, закончили копать яму, на моем нейлоновом комбинезоне не оставалось ни одного сухого пятнышка. Яма получилась узкой и неглубокой – не больше метра в глубину.
Мы подтащили тело к яме и столкнули его в нее так, чтобы оно улеглось на бок. Как только труп улегся, он стал невероятно далеким от нас. Льюис протянул руку к Бобби, и тот подал ему ружье. Льюис опустил ружье в яму, потом, сидя на корточках, положил руки на колени и стал что-то в ней рассматривать. Затем его правая рука снова отправилась в яму – он передвинул ружье, укладывая его как-то по-новому.
– Ладно, все, – сказал он.
И мы начали, руками и лопатой, засыпать яму. Работали исступленно. Я старался побыстрее засыпать лицо мертвеца, и это оказалось нетрудным – я работал обеими руками, сцепив их как лопату. Но тело исчезало медленно, скрываясь в общей неухоженности и неряшливости глухого леса. Когда яма была полностью засыпана, Льюис разровнял на ней перегной из листьев.
Мы стояли на коленях, наклонившись немного вперед, тяжело дыша: кто упирался руками о собственные ляжки, кто о землю. В какой-то момент мне невероятно сильно захотелось откопать его снова и стать на сторону Дрю. Откопать, пока мы еще знаем, где он. Потом его ни за что не найти... Но уж слишком много пришлось бы объяснять: грязь на теле, задержку, ну и все остальное... А может быть, вытащить его все-таки, помыть в реке? И как только я подумал об этом, я понял, что это невозможно. Я поднялся на ноги.
– Через несколько дней это все зарастет папоротником. – Я был рад услышать голос Льюиса, именно его голос. – Никто его тут не найдет. Никогда. Сомневаюсь, что мы сами сможем найти это место.
– Еще есть время передумать, – откликнулся Дрю. – Ты уверен, что мы поступаем правильно?
– Уверен, – сказал Льюис. – Первый же дождь смоет все следы, все следы, которые мы тут оставили. Ни одна собака не сможет вынюхать это место. Когда мы вернемся домой, все будет в порядке. Поверь мне.
Мы двинулись назад к байдарке. Я не мог бы с уверенностью определить, куда идти; Льюис время от времени останавливался, сверялся с наручным компасом и шел дальше. Мне казалось, что мы идем в более или менее правильном направлении; по крайней мере, если бы я был один, я бы шел именно так.
Мы вышли к притоку значительно выше того места, где находилась байдарка. Но теперь мы точно знали, куда идти – приток тек в сторону реки. И мы отправились вниз по течению, ступая по невидимым камешкам на дне, проходили, сильно нагибаясь под свисающими над водой ветвями, что-то бормоча себе под нос. Я чувствовал себя оторванным от остальных, и особенно от Льюиса. И чувство того, что мы помогаем друг другу, исчезло. Мне казалось, что если я провалился бы в какую-нибудь дыру и исчез, другие вообще бы этого не заметили, а бросились бы вперед, двигаясь все быстрее ч быстрее: каждый из нас хотел выбраться из этих лесов как можно скорее. Ну, по крайней мере, я только об этом и думал, и если бы мне понадобилось вернуться хотя бы на один шаг назад – и даже если бы это потребовалось сделать, чтобы прийти кому-нибудь на помощь, – я не уверен, смог ли бы я превозмочь себя.
Вернувшись к байдарке, мы влезли в нее все вчетвером. Гребли Льюис и Дрю, и я чувствовал, как сильные, долгие гребки Льюиса толкают нас вперед – именно так я и хотел, чтобы мы двигались; Дрю отводил в сторону ветви, низко склонившиеся над водой. Мы выбрались к реке значительно быстрее, чем я ожидал.
Вторая байдарка благополучно находилась на том же месте, где мы ее оставили; она качалась на воде, слегка ударяясь о берег.
– Поплыли отсюда скорее, – вырвалось у Бобби.
– Сейчас. Но сначала нужно кое-что решить, – сказал Льюис. – Сейчас не время предаваться переживаниям по поводу оскорбленного самолюбия и достоинства и вспоминать обиды... Бобби, ты сможешь грести?
– Не знаю, Льюис. Попробую.
– Я понимаю, ты в этом не виноват. Но в данный момент «попробую» – это не достаточно. Мы должны сообразить, как получше рассесться по байдаркам. Я думаю, будет правильнее, если теперь со мной снова сядет Бобби. Эд, много у тебя в байдарке осталось барахла?
– Точно не знаю. Кой-чего осталось.
– Ладно. Ты и Дрю – берите мою лодку. Мы с Бобби перетащим во вторую все, что можно будет там уместить. Будет лучше, если вы поплывете впереди, а мы будем следовать за вами, чтобы все время видеть вас, и если что – мы поможем. Как мне не хотелось этого говорить, но, насколько я понимаю, на этой реке нам еще только предстоит встретиться с самыми трудными участками.
