Красная площадь - Смит Мартин Круз (читать полную версию книги txt) 📗
Двустворчатые ворота сарая были приоткрыты, покосившись там, где ломом был выломан замок. Аркадий распахнул их. До самого потолка возвышались штабеля нераспакованных магнитофонов, проигрывателей, компакт-дисков, персональных компьютеров, дискет и видеоигр. На вешалках висели спортивные костюмы и костюмы «сафари», на плитах итальянского мрамора стояла японская копировальная машина – словом, склад при таможне, если бы не картофельное поле. Он понял, что колхоз «Ленинский путь» уже давно не колхоз. На полу лежал молитвенный коврик, на карточном столике – домино и газета «Грозненская правда».
Аркадий вышел из сарая. Костер горел неровно – то вспыхивал на стружках, то еле теплился на отсыревшем сене. Вымазанная красками ветошь горела цветом своих красок. Он вытащил из костра горящую рукоятку мотыги, пошуровал ею в огне, но не нашел ничего, кроме фирменных названий на обгоревших коробках: «Найк», «Сони», «Лавс»…
Отойдя назад, он заметил в отражении огня узкую полоску следов, тянущихся между скотобойней и сараем к высоким зарослям травы, за которой скрывались два небольших земляных вала, насыпанных неизвестно для чего. Цементные ступеньки в конце одного из них вели к стальной крышке люка с винтовым запором, заклиненным перекладиной с тяжелым висячим замком.
Второй вал заканчивался таким же люком, но без перекладины. Аркадий открыл люк и спустился вниз. Пришлось пригнуться – было тесновато. Зажигалка давала мало света, но достаточно для того, чтобы разглядеть, что он находится в армейском бункере. Командные бункеры – заглубленные в землю железобетонные оболочки вроде этой – строились в свое время повсюду вокруг Москвы на случай ядерной войны. Потом их законсервировали. В убежище была хорошая вентиляция, имелись надежные средства контроля за радиацией. На длинном пульте связи стояла дюжина телефонов. Аркадий узнал два из них: такие же допотопные радиотелефоны были у него на службе. Имелась даже быстродействующая система «Искра», аппарат и микширующее устройство были в исправности. Он снял наушник, и его ударило статическим электричеством. Удивился, что линия вообще еще действует.
Вернулся во двор. Залившая землю вода не позволяла рассмотреть следы, оставленные машинами. Аркадий обошел вокруг – следов никаких, кроме тех, что оставил сам, когда ехал. Его вдруг осенило, что если покрышки грузовиков и тракторов не измазаны известью, то, значит, вода стала переливаться через край ямы совсем недавно. Следов затопления нигде больше не было.
В свете пламени затопленное пространство казалось расплавленным золотом, но Аркадий знал, что при дневном свете разлившаяся вода будет похожа на разбавленное молоко. Он определил на глаз размеры квадратной ямы: примерно пять на пять. Опустил в нее палку: глубина по меньшей мере два метра. На поверхность всплыл предмет, напоминающий круглое полено, и перевернулся, обнаружив круглые щеки, вислые уши и пятачок. Под воздействием извести тушка поросенка стала совершенно гладкой. Потом она перевернулась и снова ушла на дно. Сверху осталась плавать лишь склеившаяся от пены щетина. Воздух пропитался зловонием, более интенсивным и стойким, чем простой запах гнили.
Аркадий дотянулся палкой до середины ямы. Палка наткнулась на металл. Металл и стекло. Двигаясь по периметру, он разглядел под поверхностью воды очертания автомобиля. Ему вдруг стало трудно дышать. И не только из-за запаха. Почудилось, что из машины доносится голос Яака, будто Яак стучит по крыше «Вольво» и пронзительно кричит. И не то чтобы звук из ямы проникал наружу, а просто Аркадий ощущал его всем своим существом.
Он снял пиджак и ботинки и нырнул. С закрытыми глазами, помня об извести, он добрался до боковой дверцы, нащупал ручку и потянул ее на себя. Безуспешно. Аркадий вынырнул, глубоко вздохнул и нырнул снова. Тут же на поверхность, толкаясь друг о друга и задевая Аркадия, точно пытаясь оттеснить его от машины, всплыли невидимые ранее предметы. Когда он вынырнул во второй раз, вода была покрыта поднявшимися со дна тухлыми кусками, распространявшими вокруг запах смерти.
В третий раз ему удалось упереться ногами и приоткрыть слегка дверцу. Этого было достаточно. По мере проникновения воды в машину давление выравнивалось, с каждой секундой все быстрее. Затем вода хлынула в открывшуюся дверь, засасывая с собой Аркадия. Он вслепую ощупал переднее сиденье, затем перебрался на заднее, с которого начал всплывать Яак.
Вода засосала дверцу, и та закрылась. Не открывая глаз, Аркадий нащупал внутреннюю ручку, нажал – никакого результата. Он никак не мог отыскать точку опоры для ног, повсюду натыкаясь на Яака. Ему не без труда удалось опустить стекло, и когда машина наполнилась водой и дверца ослабла, от оттолкнулся ногами, увлекая за собой своего товарища.
Выбравшись на край ямы, Аркадий вытащил из нее Яака. Глаза эстонца были широко открыты, волнистые волосы спутались, словно шерсть ягненка. Он был весь какой-то чересчур холодный, ни на что не реагировал, пульса не было ни на запястье, ни на шее, зрачки остекленели. Аркадий пробовал сделать ему искусственное дыхание – дышал изо рта в рот, стучал по грудной клетке, поднимал и опускал его руки – до тех пор, пока не увидел, что Яак никак не отреагировал на крупную каплю дождя, попавшую ему в самый зрачок. Рука Аркадия непроизвольно нащупала на затылке Яака небольшое входное отверстие. Выходного не было. «Малый калибр. Пуля осталась под черепной коробкой», – отметил Аркадий.
На забитую отбросами поверхность воды вынырнула еще одна свиная туша. На этот раз размером побольше. Аркадий вдруг понял, почему ему было трудно выбраться из машины: на заднем сиденье было не одно, а два тела. Он вытащил и второе, положив его рядом с бездыханным Яаком. Это был человек постарше, не кореец и не чеченец, лицо раскисшее и измазанное грязью, но знакомое. Убит тем же путем: отверстие в затылке диаметром с кончик мизинца. Аркадий узнал его еще и по черной траурной повязке на левом рукаве. Это был Пенягин.
Что делал начальник уголовного розыска вместе с Яаком? Как он оказался в колхозе «Ленинский путь»? Если приехал за откупными, то с каких пор этим стали заниматься сами генералы? Аркадий едва удержался от соблазна скинуть его обратно в яму.
Вместо этого он расстегнул китель Пенягина и вынул министерское удостоверение, паспорт и партбилет. Внутри виниловой обложки билета к мокрой щеке Ленина прилип листок с номерами телефонов.
Автомобильные ключи, обнаруженные в кармане Пенягина, подошли к стоявшему в гараже «Москвичу». Под его приборным щитком покоился портфель, набитый картонными папками, перевязанными ленточками, с атрибутами советского чиновника – директивами и справками из министерства, проектами отчетов и двумя апельсинами с куском ветчины, завернутым в сводку новостей ТАСС.
Аркадий запер портфель и машину, стер с дверцы свои отпечатки, положил ключи в карман брюк Пенягина и вызвал по радио из своей машины подкрепление. Затем вернулся к Яаку и вытащил из его карманов ключи. Два ключа были от дома, а третий, большой, годился разве что открывать ворота средневекового замка. Ключи от «Вольво», по всей видимости, оставались в машине. Тот, кто утопил ее в яме, вероятно, включал двигатель.
Аркадий постоял возле Яака. Стоило ли ввязываться в это дело? Ему было нестерпимо жарко. Он увидел, что костер разгорелся еще сильнее. Пламя гудело, несмотря на дождь. Он вспомнил слова Руди: «…занятие, совершенно законное в других странах». Ким завел их дальше, чем хотелось. Яак же оказался слишком близко. Ради чего? Дело обстояло значительно хуже, чем представлялось… С вершины пирамиды свалился пылающий картонный ящик и покатился, освещенный снаружи и изнутри. Потом он стукнулся о землю, развалился на части и с шипением погас в грязной жиже.
Аркадий опрокинул ведро воды на голову, грудь и спину. Ожидая прибытия людей по своему вызову, он разжег печь на бойне – благо, картона и угля хватало. Двор теперь был освещен, как цирк, генератором, фонарями, аварийным фургоном, пожарной машиной и двумя судебно-криминалистическими передвижными лабораториями и кишел силуэтами снующих туда-сюда солдат внутренних войск в полном боевом снаряжении. В помещении же бойни кроме Аркадия находился лишь один человек – прокурор города Родионов, который держался в тени у дверей. В колеблющихся отблесках пламени печи тревожно металась тень висевшей на крюке свиньи. Вода разлетелась брызгами у ног Аркадия и стекла по желобам к отверстию в полу.
