Последняя тайна храма - Сассман Пол (книги онлайн без регистрации txt) 📗

Одним словом, самостоятельное расследование зашло в тупик. Это и вынудило Халифу поехать в Эдфу.

Он погнал еще быстрее. По сторонам проплывали захолустные деревеньки; холмы и река то подступали к самой трассе, то, будто испугавшись быстрого движения, уносились вдаль. Влажная окультуренная почва лоснилась и сверкала на восходящем солнце, как свежеиспеченный пирог.

Через полчаса Халифа был в Эдфу. Он пересек четырехполосный мост через Нил и продолжил путь по западному берегу реки к югу. В шести километрах от города инспектор остановился, чтобы уточнить дорогу, затем через два километра свернул налево, на песчаный проселок, проложенный через засаженные луком и капустой поля и время от времени углублявшийся в глухие рощи. Наконец дорога уперлась в красивый белый дом с лепниной, возвышавшийся над рекой. Халифа затормозил и выключил двигатель. Здесь жил Эхаб Али Мафуз – его бывший шеф, человек, руководивший расследованием дела Шлегель.

Решившись на этот визит. Халифа многое поставил на карту. Мафуз, несмотря на то что ушел со службы три года назад, до сих пор обладал колоссальным авторитетом, и одного его слова было бы достаточно, чтобы отправить Халифу в какой-нибудь Богом забытый участок посреди пустыни или вообще уволить из полиции. Но у Халифы не было выбора – вести расследование подпольно он больше не мог, а Хассани наотрез отказал ему в помощи. Обращение же к вышестоящему начальству привело бы лишь к многомесячным бюрократическим процедурам с крайне сомнительным результатом. В итоге оставался один Мафуз. Лишь он, с его связями и влиянием, мог в считанные часы дать делу новый старт. Однако для этого ему следовало сначала признать свою ошибку…

Халифа нервно постучал пальцами по ободу руля, достал распечатанный отчет о проведенном расследовании и, собравшись с духом, пошел к главному входу в дом. Инспектор нажал на дверной звонок. Послышались шаги, и дверь приоткрылась.

– Я хотел бы поговорить со старшим инспектором, – сказал Халифа вышедшей к нему женщине.

– Полковник Мафуз сейчас никого не принимает, – холодно ответила она, особо выделив слово «полковник» – в этом звании Мафуз вышел на пенсию.

Женщина – домоправительница, как решил Халифа, – была немолода, смугла, в черном платье и тархе [33].

– Может, хотя бы на пару минут? Я по очень важному делу, из Луксора.

– Вам назначили встречу?

Халифа отрицательно помотал головой.

– Нет, без предварительной договоренности это исключается, – словно отрезала она и стала закрывать дверь, но Халифа остановил ее, протиснувшись в образовавшийся зазор.

– Прошу вас, передайте ему, что здесь инспектор Юсуф Халифа, – сказал он решительным голосом. – И сообщите, что дело срочное.

Он окинула его недобрым взглядом и, запретив заходить за порог, удалилась внутрь дома.

Халифа оперся на дверную раму и закурил. Несмотря на постоянные стычки с Хассани, он по природе был неконфликтным человеком и остро переживал в подобных ситуациях. Однажды в университете Халифа заметил, что преподаватель допустил неточность, но говорить ему об этом в лицо, перед одногрупниками, было нелегко – он до сих пор помнил, как неловко чувствовал себя в тот момент. Точно такая же робость нашла на него и сейчас; он ощущал себя канатоходцем, до дрожи в коленях боящимся оступиться и упасть.

«Зачем я все это затеял?» – допытывался он у себя, втягивая сигаретный дым глубоко в легкие и рассматривая равномерно сгибающегося и распрямляющегося крестьянина с турией [34] на поле, которое он недавно проехал.

Женщина вернулась через несколько минут. Халифа был почти уверен в отрицательном ответе, однако, к его удивлению, она повела инспектора за собой, предварительно заставив выбросить недокуренную сигарету. Всем своим видом она давала понять, что полна возмущения.

– Полковник очень слаб, – коротко сказала домоправительница, пока они петляли по комнатам. – Его лишь позавчера выписали из больницы, и врач запретил ему волноваться.

Они вошли в просторную солнечную комнату с плиточным полом и свисавшим с потолка украшенным светильником. В дальнем ее конце, за стеклянными дверьми, открывался вид на цветущий сад.

– Он там, – сказала женщина, указывая в сторону сада. – Я принесу чай. Ни в коем случае не курите.

Она взглянула в глаза Халифе, чтобы убедиться, что он внял ее предупреждению, и удалилась из комнаты.

Халифа простоял некоторое время, разглядывая большую фотографию в рамке, на которой Мафуз пожимал руку президенту Мубараку, и направился в сад. За идеально подстриженным газоном, обрамленным рядами розовых и желтых роз, с берега реки выступал небольшой деревянный причал. На нем стояло кресло, защищенное от палящих лучей полуденного солнца тентом в бело-зеленую полоску. Инспектор наскоро прошептал молитву и уверенной походкой пошел к лежащему под зонтиком человеку.

– Я жду тебя уже неделю, – заявил полковник сиплым голосом.

Халифу шокировало, как сильно сдал Мафуз. В растянувшемся на пухлых подушках и сжимавшем кислородную маску человеке со сморщенной, выцветшей кожей невозможно было узнать широкоплечего мускулистого богатыря (за ним ходило прозвище Бык из Эдфу), каким инспектор видел полковника последний раз – лет пять назад. Голова полысела, почти все зубы выпали, кожа на щеках обвисла, а яркие глаза потускнели и даже потеряли насыщенный коричневый цвет.

– Не много от меня осталось, – сказал Мафуз безрадостным голосом, заметив удивление на лице Халифы. – Мочевой пузырь, кишку, легкое – все удалили.

Он раскашлялся и, подтянув кислородную маску к лицу, нажал на кнопку и начал глубоко вдыхать.

– Мне очень жаль, – смутившись, проговорил Халифа. – Я не знал.

Мафуз еще с минуту дышал через маску, наблюдая за медленно плывущим по реке вард-и-нилом [35]. Наконец дыхание стабилизировалось, он снял маску и кивком указал Халифе на кресло.

– Мне остался месяц, – проскрежетал Мафуз. – Максимум два. С морфином дела еще так-сяк.

Халифа от растерянности не знал, что сказать.

– Мне очень жаль, – повторил он. Мафуз невесело ухмыльнулся.

– Это кара, – прохрипел он. – За все приходится платить.

Не поняв, что имеет в виду больной полковник, Халифа хотел переспросить, но в этот момент из дома вышла домоправительница с двумя чашками чая на подносе. Она поставила их на низкий деревянный столик, поправила подушки, на которых лежал полковник, и, бросив недобрый взгляд на Халифу, опять удалилась.

– Стерва, – пробормотал Мафуз, когда женщина вышла. – Не принимай на свой счет – она со всеми такая.

Он лег на бок и дрожащей рукой потянулся к чашке. Та стояла слишком далеко, и Халифа подал ее полковнику.

– Как миссис Мафуз себя чувствует? – спросил он.

– Умерла. В прошлом году.

Халифа опустил голову и потупил взор. Он даже предположить не мог ничего подобного.

Мафуз глотнул чаю и посмотрел на Халифу, подняв глаза над чашкой.

– Думаешь, не стоило приходить? – прохрипел он, угадав его мысли. – Старик достаточно намучился, ему не до моих проблем. А, так ведь?

Халифа пожал плечами, наблюдая за тем, как плещется мутная вода под помостом.

– Вы сказали, что ждали меня, – пробормотал он. Мафуз пожал плечами.

– Хассани звонил. Рассказал обо всем. О том, что ты решил поднять дело Шлегель. Ты не мог не прийти – я же тебя знаю, Халифа.

По его лицу пробежала болезненная улыбка, и он разразился новым приступом кашля, так что чашка затряслась в руке, разбрызгивая капли чая на джеллабу. Жестом попросив Халифу поставить чашку обратно и натянув маску, Мафуз начал медленно вдыхать кислород. Инспектор отвернулся и посмотрел на реку. Вид был великолепный: синевато-черная вода, тихо шуршащие заросли камыша, длинная фелюга, скользящая к противоположному берегу и парусом будто прижимающаяся к небу, словно щека к подушке.