Белая акула - Бенчли Питер Бредфорд (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
– Вот здорово! – воскликнула она. – Мне это действительно нравится!
– Что?
– Я провела четыре года в колледже, два года училась па магистра и пять лет писала докторскую. Я – важная персона! Моя докторская степень – моя броня. Я могу быть дубиной, индюшкой, дурой, но у меня – степень доктора, официальный ярлык моего возвышенного положения. – Она снова засмеялась. – А потом я встречаю кого-то без докторской степени, кто и близко быть не может к тем высотам, где нахожусь я, но он сделал больше, чем я, создал целый собственный институт. И какова же моя первая реакция? «Невозможно!» Нет, положительно, я себе нравлюсь!
Они начали подниматься на холм.
– Давайте все же перейдем к сути темы, – предложила Аманда. – Если вы когда-нибудь напишете диссертацию, о чем она будет?
– Территориальные перемещения больших белых акул, – ответил Чейс. – Кстати, я вспомнил: здесь уже неделю или две обретается одна белая. Мы следили за ней и собирали информацию, пока не потеряли приемник. Убиты двое аквалангистов, но мне не кажется, что белая с этим связана. Тем не менее она здесь.
– И вы думаете, что сможете снова ее найти?
– Хочу попробовать, но... – Чейс остановился. – Вы имеете в виду, что хотите найти ее? Большую белую акулу? А как же ваши...
– Мои морские львы соображают насчет белых акул, – заметила Аманда. – По всей Калифорнии полно белых, и мои дамы знают, как им не попадаться. Конечно, я была бы очень рада найти ее. Всегда хотела выполнить исследование по взаимодействию морских хищников: млекопитающих, которые едят млекопитающих; млекопитающих, которые едят рыб; рыб, которые едят млекопитающих.
– Я полагал, вы работали исключительно по китам.
– До сих пор – да, но морские львы приносят такие необычные кадры на видеопленке, фиксируют такое примечательное поведение животных, что я не вижу причин не расширить наши исследования.
– Не совсем понимаю, – признался Чейс. – Что такое может увидеть морской лев с видеокамерой на спине, чего не увидит ученый с лодки или даже батискафа?
– Природу, – просто ответила Аманда. – Природу в действии. Китов, акул, других животных, все то, что держится в стороне от лодки или батискафа, потому что чувствует в них чуждое, может, даже угрозу. Это большой, непонятный и шумный незваный гость, и если он приближается, поведение животных будет каким угодно, только не естественным. С другой стороны, они совершенно привыкли к морским львам, плавающим рядом с ними, поэтому продолжают заниматься своими делами – кормятся, спариваются и так далее, а мы видим это все на пленке. Кроме того, у батискафа небольшая скорость, он неповоротлив и стоит огромных денег. Морские львы могут следовать за китом, и они дешевы: работают за несколько фунтов кефали.
– Как они узнают, что вам требуется от них?
– Тренировка плюс врожденный интеллект. Если говорить об умственном развитии, морские львы не уступают дельфинам и касаткам. Чтобы их обучать, мы сделали полноразмерный макет серого кита, буксируемый подводным аппаратом. Я подаю им с лодки рукой несколько сигналов: плыви рядом с ним, плыви под ним, плавай вокруг него. Научить их недолго – они хотят учиться.
Чейс подумал с минуту, а потом спросил:
– Как вы думаете, можно ли их научить снимать что-то, к чему они не привыкли, что-то неестественное, поведение, которого они никогда не видели?
– Например?
– Если б я знал, – вздохнул Чейс. – Но что-то здесь в океане не так. Либо в нашем районе появилось что-то новое, либо кто-то взбесился.
Он рассказал Аманде о диком избиении птиц и зверей, а также о тайне, окружавшей смерть братьев Беллами.
– Можно попробовать, – ответила Аманда, – когда мои морские львы освоятся в здешней воде и с горбачами. Как бы то ни было, моей первостепенной задачей должен быть поиск китов. Я арендовала легкомоторный самолет – начиная с полудня сегодня.
– Самолет? – Чейс присвистнул. – Ну и субсидии вы получаете. За такую кучу денег я бы прицепил крылья и полетел сам.
– Субсидия? Да она смешная, семьдесят пять тысяч и год, на три года. Этого мне хватает на рыбу, остается мелочь. – Она колебалась, казалась смущенной, потом продолжила: – В основном я сама свой добрый ангел.
– И как же вам это удается? – поинтересовался Чейс.
– А вы как думаете? Удачный генофонд. Мой прапрадед был одним из Мейси-китобоев. Я иногда думаю, что моя работа – искупление содеянного им. Он предвидел крах промышленности по переработке китового жира задолго до его наступления и вложил все деньги в нефть. С тех пор мы не бедствуем. – Она улыбнулась. – Вы сможете это пережить?
– Черт побери, – засмеялся Чейс. – Уже приходилось. – Он рассказал ей о своем браке с Коринной. – Если бы у меня была хоть капля мозгов, я поймал бы ее на слове и она финансировала бы институт. Но нет, я был слишком горд.
– Ерунда. Вы вынесли из брака кое-что получше.
– Что же?
– Макса.
– О да. Я только сейчас это по-настоящему понял, – признался он.
Они достигли домика на вершине холма, где Чейс приготовил жилище для Аманды: спальня, кухня и – поскольку столовую занимала декомпрессионная камера – еще одна спальня, меблированная как гостиная.
– Вы голодны? – спросил Чейс. – В большом доме можно сделать сандвичи.
– Попозже, – ответила Аманда. – Сначала я хочу показать, какой я вам привезла подарок.
– Подарок? Зачем вы...
– Родители всегда учили меня не отправляться в гости без полезного в хозяйстве подарка. – Сдерживая улыбку, она взяла Чейса за локоть и повела во двор дома, где склон опускался к небольшой бухте; дно здесь было углублено, чтобы обеспечить подход лодкам с большой осадкой. – Вот, – сказала она. – Я хотела завернуть, но...
Чейс посмотрел и, когда вдруг понял, что он видит, резко остановился.
– Бог мой... – выдавил он из себя.
На плоском скальном уступе у среза бухты стояла вещь, о которой Чейс мечтал с тех пор, как начал писать дипломную работу: противоакулья клетка. Это был прямоугольный ящик примерно семи футов высотой, пяти – шириной и восьми – длиной, сделанный из алюминиевых брусков, обрешеченных стальным тросом. В верхней части и с одной из торцевых сторон имелись входные дверцы, а на каждой стороне – отверстия для камеры площадью в квадратный фут. Сверху к клетке были приварены две подъемные цистерны, и даже на расстоянии Чейс мог разглядеть блестящие медные детали – значит, цистерны имели автономную систему снабжения воздухом и клетка могла свободно зависать на глубине.
Клетки – важнейший инструмент для ученого, занимающегося акулами, потому что они обеспечивают безопасный доступ к этим животным под водой в открытом море. Большинство акул не в состоянии перегрызть алюминиевый брус, а те, которые могли бы, – тигровые или большие белые – не делают этого. Они могут кусать брусья, пробуя их, проверяя на съедобность, но ни одна до сих пор не перегрызала.
С того дня, когда Чейс открыл институт, он пытался приобрести клетку – списанную, бывшую в употреблении, любую, чтобы получить возможность вести глубоководные эксперименты. Он выяснил, однако, что получить старую клетку невозможно: спрос на фильмы об акулах со стороны компаний кабельного телевидения оказался чрезвычайно высок, прокатные фирмы перехватывали каждую клетку, появлявшуюся в поле зрения, и драли за их использование ростовщические проценты. А выброшенные клетки были безнадежны – разбиты и изломаны и не подлежали восстановлению.
Самая же низкая цена на новую, хорошую клетку составляла около двадцати тысяч долларов.
Привезенная доктором Мейси клетка выглядела совершенно новой и действительно очень хорошей.
– Она прекрасна, – восхитился Чейс, начиная спускаться к бухте. – Но как вы...
– Это часть моего бракоразводного контракта, – ответила Аманда. – Мой бывший муж построил ее три года тому назад. Он намеревался стать истинным мачо – фотографировать акул, но обнаружил серьезную конкуренцию и переключился на каланов. – Она помолчала, потом добавила с сухой улыбкой: – Там у него тоже не заладилось, и он решил сосредоточиться на шлюхах. Ему досталась «тойота», мне – акулья клетка. Я решила, она вам пригодится.
