Последнее правило - Пиколт Джоди Линн (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Она пощипывает кончик носа.
— Он сейчас такой уязвимый, Тео. Я не могу пока огорошить его этим известием. Дай мне немного времени, и я придумаю, как ему сказать.
Я забираю у нее пульт и выключаю телевизор. Потом, бормоча что-то о сочинении, бегу наверх, в свою комнату, и запираю дверь.
Хожу по комнате кругами, сцепив руки на затылке, будто остываю после марафона. Прокручиваю в голове все, что услышал от сенатора и репортера. Начальник полиции, слава богу, сказал, что все силы брошены на поиски девушки.
Что бы это, черт возьми, ни значило.
Неужели и это исчезновение окажется ловким обманом, как исчезновение одной школьницы, которая позже объявилась, утверждая, что ее похитили? Но оказалось, что она все выдумала, пытаясь привлечь к себе внимание. Я надеюсь именно на такое развитие событий, потому что о другом исходе не хочу даже и думать.
Единственное, что мне в действительности нужно знать: Джесс Огилви пропала, и я один из последних, кто ее видел.
РИЧ
На автоответчике в доме Робертсонов оставлено шесть сообщений. Одно от Марка Макгуайра, который просит Джесс ему перезвонить, когда она вернется. Одно из химчистки: девушке сообщили, что готова ее юбка. Одно от женщины, назвавшейся Эммой Хант, следующего содержания: «Привет, Джесс, это мама Джейкоба. Перезвони мне, пожалуйста». Три остальных сообщения — просто вешали трубку, и все три с мобильного телефона, зарегистрированного на Джесс Огилви.
Эти звонки говорят о том, что либо ее избили и она скрывается, пытается собраться с духом и дозвониться своему жениху, но тщетно. Либо этот жених таким образом прикрывает свою задницу, после того как убил невесту по неосторожности.
Я всю пятницу провожу за тем, что вычеркиваю фамилии из ежедневника Джесс Огилви. Сперва звоню двум подругам, чьи имена за последние месяцы встречаются чаще всего. Алисия и Кара, как и Джесс, учатся на последнем курсе университета. У Алисии золотистые волосы до пояса, а Кара — миниатюрная блондинка в мешковатых камуфляжных штанах и тяжелых черных сапогах. За чашечкой кофе в студенческом центре они признаются, что со вторника ничего не слышали о Джесс.
— Она не явилась на экзамен к Горгоне, — говорит Кара. — А экзамен у Горгоны не пропускает никто.
— У Горгоны?
— Профессора Горгоны, — объясняет она. — Она ведет семинары по специальному образованию.
«Горгона», — записываю я.
— Раньше Джесс когда-нибудь уезжала на несколько дней?
— Было однажды, — признается Алисия. — Она отправилась на Кейп-Код на выходные и ничего нам не сказала.
— Хотя поехали они с Марком, — добавляет Кара, морща носик.
— Вижу, вы не очень-то жалуете Марка Макгуайра.
— А что, я обязана? — удивляется Алисия. — Он относится к Джесс не так, как она заслуживает.
— Что вы имеете в виду?
— Если он прикажет: «Прыгай», она даже не станет спрашивать: «Высоко?» — а просто пойдет и купит ходули с пружиной для подскакивания.
— Мы редко видимся с тех пор, как они начали встречаться, — добавляет Кара. — Марк хочет, чтобы она принадлежала только ему.
«Как и большинство склонных к насилию родителей», — думаю я.
— Детектив Метсон? — произносит Алисия. — С ней ничего плохого не случится, ведь так?
Неделю назад Джесс Огилви, возможно, сидела на моем месте, пила кофе с подругами и тряслась перед грядущим экзаменом у Горгоны.
— Надеюсь, — отвечаю я.
Люди не могут просто исчезнуть. Всегда есть причина или же враг, затаивший злобу. Всегда остается ниточка, потянув за которую, размотаешь весь клубок.
Но все дело в том, что Джесс Огилви, похоже, святая.
— Я удивилась, когда она не пришла на экзамен, — признается профессор Горгона. Худощавая женщина с белым пучком волос на голове и едва слышным иностранным акцентом, она совершенно не походила на чудовище, каким ее представили Алисия с Карой. — Честно признаться, она моя лучшая студентка. Она получает диплом магистра и одновременно пишет научную работу. Закончила колледж Бейтс со средним баллом «четыре», два года проработала в программе «Воспитываем патриотов», прежде чем решила выбрать профессию учителя.
— Есть среди студентов такие, кто завидовал ее успехам? — спрашиваю я.
— Я ничего подобного не замечала, — отвечает профессор.
— Она не рассказывала вам о личных проблемах?
— Я не из тех, кому захочется поплакаться в жилетку, — усмехается профессор. — Наши отношения не выходили за рамки «учитель-ученик» в буквальном смысле слова. Помимо учебы, насколько мне известно, она занимается тем (но это тоже напрямую связано с образованием), что организовывает в своем городе паралимпийские игры и работает наставником у мальчика-аутиста. — Внезапно профессор хмурится. — Ему кто-нибудь звонил? Ему будет непросто справиться с ситуацией, если Джесс не появится в условленное время. Любые изменения в размеренном течении жизни травмируют таких детей, как Джейкоб.
— Джейкоб? — переспрашиваю я и открываю ежедневник.
Это мальчик, чья мама оставила сообщение на автоответчике в профессорском доме. Мальчик, чье имя значится в расписании Джесс в день ее исчезновения.
— Профессор, — интересуюсь я, — а вы случайно не знаете, где он живет?
Семья Джейкоба Ханта обитает в той части Таунсенда, которая несколько обветшала в сравнении с остальным городом, в той части, которую вы вряд ли разглядите за утопающими в зелени, величественными — словно сошедшими с картинки — старыми домами Новой Англии. Их жилище — нечто среднее между кооперативным домом, где живут недавно разведенные люди, и давно списанным железнодорожным вагоном.
У женщины, открывшей дверь, синее пятно на рубашке, небрежно собранные в пучок темные волосы и самые красивые в мире глаза. Они бледно-голубые, как у львицы, чуть золотистые, но, похоже, и они пролили свою порцию слез, а всем известно, что небо, на котором сгустились тучи, намного интереснее безоблачного. Я бы дал ей чуть больше сорока. Она держит ложку, с которой капает на пол.
— Мне ничего не нужно, — говорит она, пытаясь закрыть дверь.
— А я ничего не продаю, — отвечаю я. — У вас, м-м-м… капает.
Она опускает глаза, потом засовывает ложку в рот.
И тут я вспоминаю, зачем пришел. Достаю жетон.
— Я детектив Рич Метсон. Вы мама Джейкоба?
— О боже! — восклицает она. — Я думала, он уже позвонил вам и принес извинения.
— Извинения?
— На самом деле это не его вина, — продолжает она, не слушая меня. — Разумеется, я должна была заметить, что он тайком уходит из дому, но у него… это увлечение превратилось в патологию. И если есть способ убедить вас не давать делу ход… Это, разумеется, не подкуп, можно ведь просто по-человечески договориться… Понимаете, если дело получит огласку, моей карьере конец. А я мать-одиночка, едва свожу концы с концами…
Она что-то еще бормочет, но я не имею ни малейшего понятия, о чем она говорит. Хотя слова «мать-одиночка» расслышал.
— Прошу прощения, мисс Хант…
— Эмма.
— Эмма. Я… понятия не имею, о чем вы говорите. Я пришел сюда, потому что с вашим сыном работала Джесс Огилви…
— Ой! — всхлипывает она. — Я слышала о Джесс в новостях. Ее бедные родители, должно быть, с ума сходят. Нашли какие-нибудь зацепки?
— Поэтому я и хочу поговорить с вашим сыном.
Ее глаза темнеют.
— Неужели вы думаете, что Джейкоб имеет какое-нибудь отношение к ее исчезновению?
— Нет, но, судя по ее ежедневнику, он последний, с кем она встречалась перед исчезновением.
Она складывает руки на груди.
— Детектив Метсон, у моего сына синдром Аспергера.
— Понятно.
А я дальтоник. Какая разница?
— Это одна из форм высокофункционального аутизма. Он даже пока не знает, что Джесс пропала. В последнее время он не в себе, и это известие может его раздавить.
— Я буду предельно тактичен.
Она мгновение смотрит на меня оценивающим взглядом. Потом поворачивается и идет в дом, ожидая, что я последую за ней.
