Чертовка - Томпсон Джим (книги без сокращений .TXT) 📗
Я ведь довольно мирный парень и в жизни не причинял никому вреда, если мог этого избежать. Но если Джойс попытается загнать меня в угол и испортить мне жизнь, хотя на меня и так свалилось больше, чем я могу вынести, то… ей же хуже.
И вот я отсиживался в ванной, размышляя о том, что, черт подери, Джойс там разнюхала и как, черт подери, мне теперь выкручиваться. Но она не хотела, чтобы вышло по-моему; она не позволила мне ее защитить. Ей надо было обязательно ворваться в ванную и пристать хуже репейника: откуда, мол, я взял деньги. Я ей ответил. Черт подери, дорогуша, сказал я, ведь я уже говорил тебе, откуда их взял. А она мне: ты лгал, Долли, я должна была понять это с самого начала, но я так хотела верить… что…
— Где ты был в понедельник вечером, Долли?
— В понедельник вечером? — уточнил я. — А, в тот вечер, когда ты вернулась домой. Ну, я колесил по округе, детка. Сумел отловить нескольких злостных неплательщиков, и они раскошелились…
— Ничего они не раскошелились. И нигде ты не колесил.
— Так, погоди минутку, — запротестовал я. — Я все тебе рассказал в тот же день — подробно рассказал, где я был. Ты видела деньги, что я принес, и…
— Я видела, как ты достал какую-то сумму из портфеля и переложил к себе в бумажник. И это все, что у тебя было, Долли, кроме доллара или двух. Я увидела это на следующее утро, когда ты взял те деньги, что привезла я.
Я пожал плечами. Бросил на нее холодный взгляд. Черт, допустим, я не сказал ей всей правды. Но неужели это повод вламываться в ванную, обвинять меня во лжи и вести себя так, словно я совершил преступление или еще чего?
Прошу тебя быть моим судьей, дорогой читатель.
Могу сказать только одно: если вы сами призываете неприятности, нажимая на человека, которому и так уже пришлось нелегко, то будьте готовы отвечать за последствия.
— Долли, ты хорошо знал Пита Хендриксона?
— Пита? — переспросил я. — Пита Хендриксона? В жизни о нем не слышал.
— Его убили в понедельник вечером. Его и некую миссис Фаррел.
— Да? Ах да. Кажется, я где-то об этом читал.
— Вы не были знакомы?
— Знакомы? — Я рассмеялся. — С какой стати мне знакомиться с подобным типом?
— Так ты не был с ним знаком?
— Говорю же тебе.
— Тогда почему он был в этом доме? Почему он здесь спал?
Я посмотрел на Джойс как на сумасшедшую. Я хотел защитить ее, понимаете. Поверьте мне, я делал что мог.
— Боже мой, милая, что ты говоришь? — воскликнул я. — Ничего безумнее в жизни не слышал! С чего ты взяла?..
— Вот с чего, — ответила она. — Сегодня я прибиралась в доме и нашла вот это. На полу под кроватью.
Она разжала кулак и показала мне, что у нее на ладони: маленькая бело-голубая карточка. Карточка социального страхования Пита Хендриксона.
Безмозглый неряха спал в ту самую ночь не раздеваясь и не заметил, как это выпало у него из кармана. Специально для того, чтобы потом испортить мне жизнь, не иначе. И… но, в сущности, что это меняло? Вспомните, как он поступил с Моной. Вдобавок он был то ли фашистом, то ли коммунистом, то ли…
— Так почему же ты лгал, Долли? Почему сказал мне, что не знаешь его?
— Черт подери, — воскликнул я, — да я знаю кучу людей! Не понимаю, какое это имеет значение?
— Был ли здесь кто-то из этой кучи в мое отсутствие?
— Думаешь, я устроил тут гостиницу? Нет, больше здесь никого не было, а если он и был здесь, то мне просто стало его жалко и… э-э…
— Значит, он был здесь с тобой в понедельник вечером, правда? В понедельник вечером перед уби… перед тем, как это случилось. Ты был здесь не один — я поняла это сразу же, как вошла. Здесь было двое, они пили и курили, а может, и еще что-то…
— Детка, — перебил я ее. — Ты делаешь из мухи слона. Ну и что такого в том, что он был здесь той ночью, или в том, что я не ездил по клиентам? Тебе не кажется…
— Я хочу знать, — сказала Джойс. — Вот что я хочу знать. Почему ты лгал, если в этом нет ничего такого?
— Разве ты мне не веришь? — спросил я. — Разве ты меня не любишь? Господи, ну, может, я и запутался немного, может, и забыл кое-что, но…
Она отшатнулась от меня, стряхнув мои руки со своих плеч:
— Почему, Долли? И где? Где ты был в понедельник вечером и где ты взял эти деньги?
— Оставь меня в покое! — рявкнул я. — Проклятье, оставь меня в покое.
Мне не нравилось такс ней разговаривать, понимаете, но почему она обязательно должна была действовать мне на нервы? Причем на пустом месте.
— Долли, я жду.
— Я уже говорил тебе. То есть, может, это и не было стопроцентной правдой. Но это не значит, что я плохо поступил. Я… б-боже мой, ты как будто думаешь, что я убил этих двоих. Забил старуху насмерть и застрелил Пита и… Эй, ты куда? Куда это ты, интересно, направилась?
— Ах, Долли, — выдохнула она, — К-как… что ты…
Тогда я попытался рассказать ей, что произошло.
Как все обстояло на самом деле. И как все могло быть. И откуда она могла знать, что это неправда? Откуда она могла знать, что старуха не была вымогательницей, а деньги не принадлежали богатым родителям Моны, умершим с горя вот уже много лет назад…
Но Джойс даже слушать не хотела. Она дергала ручку двери, уставившись на меня, и ее глаза становились все шире и шире, точно я был проклятый маньяк или еще кто.
Я попытался удержать ее — только для того, чтобы она вняла голосу рассудка, понимаете? И на секунду мне показалось, что она собирается кричать — да-да, чтобы ее защитили от собственного мужа, — но она не закричала. Она только сказала, что… ничего. Я не помню, что она сказала. Ничего такого, что имело бы значение.
Конечно же, это был несчастный случай. Ты ведь знаешь меня, дорогой читатель, знаешь, что я и чертовой мухи не обижу, если могу этого избежать. Я просто хотел удержать ее — удержать, чтобы она вняла голосу рассудка. Но, похоже, я схватил ее слишком сильно… как-то резко повернул… и враждебной Судьбе было угодно, чтобы шаткое согласие, установившееся между нами, не привело к счастливому концу… (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. МОЖЕТ БЫТЬ.)
…Она сказала:
— Н-нет, Долли. Ах н-нет, я должна была вернуться. Не только хотела, но и должна была. Я собиралась сказать тебе, как только все уладится…
— Все улажено, — возразил я. — Все улажено и чертовски хорошо..
— …Ты не ведаешь, что творишь! Ты не можешь, Долли! Н-нет, пожалуйста, НЕТ! Я беременна!
Останавливаться было уже слишком поздно. Да и как бы я мог остановиться, даже если бы не было слишком поздно?
Я ударил хуком, и она упала в ванну. Я нагнулся над ванной и… Когда я наконец сорвал с нее рубашку и вытащил ее из ванны, она уже не походила на Джойс. Она вообще ни на кого не походила.
Я вынес ее через черный ход. Забросил ее тело на одну из платформ с углем и забрался туда следом. Я стал руками разгребать уголь, выкопал глубокую яму и зарыл ее там. Зарыл их.
19
Пожалуй, достаточно для одного вечера. Этого хватило бы и на миллион вечеров, так что я вернулся в дом, чувствуя даже некоторое облегчение. Ну, вы понимаете. Теперь уже ничто не могло произойти, поскольку все уже произошло. Самое худшее. После этого на меня уже ничто не могло свалиться. Больше уже никто не мог испортить мне жизнь.
Да, это было слишком, но теперь уже все кончено, и никто бы не мог…
Я вернулся в дом. Помылся и привел себя в порядок, а при этом думал, думал — просто думал, — но уже не волновался. Ее не смогут опознать. Через три дня состав приползет в Канзас-Сити, сделав по пути с полдюжины остановок. Никто не узнает, где это произошло, в каком месте ее зарыли в уголь, кто она была такая. Все, что мне оставалось делать, — это избавиться от ее одежды, когда я съеду отсюда, а съехать я собирался очень скоро.
Потому что произошло слишком много всего, и больше ничего уже не могло произойти.
