Санторин - Маклин Алистер (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Несмотря на то что почти все присутствовавшие за столом прекрасно осознавали, что сидят в буквальном смысле слова на бомбе, часовой механизм которой перестал тикать, ланч не был похож на последний прием пищи приговоренного. Разговор протекал непринужденно и не скатывался в нервную болтовню людей, находящихся в состоянии стресса. Профессор Уотерспун подхватывал любую тему, но не потому, что был чересчур словоохотлив, а потому, что обожал дискуссии и свободный обмен мнениями. Андропулос тоже не молчал, но казалось, его преследует одна-единственная мысль о тайне бомбардировщика, который только что подняли из глубин моря. На борт «Килчаррана» его не пригласили, но и с «Ариадны» он прекрасно видел, что происходит. Он не скрывал своего глубокого и вполне понятного интереса, но был достаточно умен, чтобы не задавать вопросов и никоим образом не показать, что осведомлен о происходящем. Капитан Тальбот, сидевший за столом напротив адмирала Хокинса, краем глаза уловил, как тот почти незаметно кивнул ему. Было очевидно, что держать Андропулоса в неведении стало бессмысленно.
— До сего момента, мистер Андропулос, — сказал Тальбот, — мы многого вам не говорили. Сделано это было специально, поэтому мы не считаем необходимым приносить какие-либо извинения. Мы не хотели возникновения ненужной паники и старались не встревожить людей, особенно ваших молодых дам. Но такой человек, как вы, безусловно, интересуется международной политикой. Вдобавок ко всему вы грек, а Греция входит в состав НАТО, поэтому вы имеете право все знать.
Никто не мог догадаться по спокойным, взвешенным словам Тальбота, что, по его мнению, Андропулос интересуется не международной политикой, а международными преступлениями.
— Так вот, дело в следующем. Самолет, который мы сейчас поднимаем на поверхность, является американским бомбардировщиком, на борту которого находится смертоносный груз — водородные и атомные бомбы. Скорее всего, это оружие предназначалось для какой-нибудь базы НАТО в Греции.
Андропулос сменил выражение лица с ошеломленного на гневное.
— Мы можем только догадываться, — продолжат Тальбот, — что явилось причиной крушения самолета. Вполне возможно, произошел взрыв двигателя. Но, учитывая, что самолет нес на своем борту самое разнообразное оружие, включая неядерное, что-то из последнего, видимо, вышло из строя. Мы уже не можем ничего выяснить, и, скорее всего, все так и останется тайной. Экипаж самолета погиб.
Андропулос покачал головой. Казалось, его чистые невинные глаза были тронуты печалью.
— О господи! Какой ужас! Кошмар! — Он замолчал и задумался. — Взрыв не может быть каким-то образом связан с террористами? Я понимаю, это звучит глупо, но не является ли он результатом диверсии?
— Исключено. Самолет вылетел со сверхсекретной военно-воздушной базы, где соблюдаются самые строгие меры безопасности. Конечно, ротозейство везде возможно, но чтобы в самолет подложили взрывчатку... Чепуха! То, что произошло, можно назвать только волей Божьей.
— Как бы я хотел разделить вашу веру в людей, — заметил Андропулос и снова покачал головой. — Не существует границ человеческой подлости, но, если вы уверены, что физически совершить подобное было невозможно, значит, так оно и есть. Ну да ладно, прошлое осталось в прошлом, а что нас ждет впереди?
— Прежде чем ответить на ваш вопрос, надо как-то проникнуть внутрь самолета. И не стоит забывать, что находящееся на его борту ядерное оружие подверглось отрицательному воздействию в результате взрыва внутри самолета и его столкновения с морскими водами во время падения. Все это могло оказать определенное влияние на весьма нежные взрывные механизмы.
— А вы или кто-нибудь из членов вашей команды разбираетесь в подобных делах?
— Нет, но в двух шагах от вас сидит человек, который способен ответить на ваш вопрос. Знакомьтесь: доктор Уикрэм. Не обращайте внимания на то, что он краснеет. Это от скромности. Так вот, доктор Уикрэм — известный во всем мире физик-ядерщик, который специализируется по ядерному оружию. Нам повезло, что он у нас на борту.
— Господи, действительно повезло. — Андропулос чуть поклонился в сторону Уикрэма. — Я даже не подозревал, что вы эксперт по таким вопросам. Очень надеюсь, что вы сможете разрешить эту ужасную дилемму.
— Скорее, не ужасную дилемму, а серьезную проблему, — заметил Тальбот и повернулся в сторону Денхольма, который в этот момент вошел в кают-компанию. — Что там, лейтенант?
— Не хотелось вас беспокоить, сэр, но лейтенант Маккафферти приносит свои извинения и просит вас спуститься в машинное отделение.
Выйдя из кают-компании, Тальбот спросил у Денхольма:
— Джимми, в чем дело? Что случилось в машинном отделении?
— Ничего. Просто получили радиограмму из Пентагона, сэр, и у Теодора есть кое-какая интересная информация.
— А я думал, он отдыхает.
— Он решил, что пока не до этого. Думаю, на его месте вы бы так же поступили. — Денхольм протянул капитану радиограмму. — Из Вашингтона.
— "Критронный детонатор отправлен из Нью-Йорка в Афины на «конкорде»". Готов поспорить, что кто-то пытается разрешить это дело побыстрее. Чувствуется рука президента. Представьте себе, каково будет возмущение пассажиров, толпящихся у самолета на взлетной полосе в аэропорту Джона Кеннеди, если они вдруг узнают, что летят как прикрытие для переброски в Европу малюсенького электрического прибора! Впрочем, никто из них ничего не узнает. Так, что же там дальше: «Гарантируем самое тесное сотрудничество со стороны руководства британских, испанских и итальянских авиалиний».
— А почему испанских и итальянских? — спросил Денхольм. — Ведь при полете над дружественными странами разрешения не требуется, просто нужно уведомить авиадиспетчеров, и все.
— За исключением, по всей видимости, тех случаев, когда вы нарушаете спокойствие воздушного пространства непрерывными сверхзвуковыми хлопками. Кстати, радиограмма заканчивается словами: «Прибытие в 3 часа дня по европейскому времени». Значит, через час. Нужно договориться, чтобы в афинском аэропорту уже стоял наготове самолет. Теперь хорошо бы узнать, как обстоят дела у Теодора. Надеюсь, у него есть что-нибудь важное для нас.
У Теодора действительно оказалась интересная информация, хотя на первый взгляд ее значимость не была столь очевидной.
— Я начал расшифровку третьего, последнего списка, капитан, — сказал Теодор. — Шестым в нем значилось имя Джорджа Скеперциса. Здесь указан вашингтонский адрес, а под ним идут буквы — Ref. К. К., Т. Т., которые мне абсолютно ни о чем не говорят.
— И мне, — признался Тальбот. — А вам, лейтенант?
— Посмотрим. Скеперцис — греческая фамилия, сомнений быть не может. Возможно, земляк Андропулоса. Если у нашего друга есть связи в Пентагоне, то, могу поспорить, он не станет связываться напрямую, а, скорее всего, будет действовать через посредника.
— Возможно, вы правы. Значит, надо послать запрос в вашингтонский банк, нет ли у них счетов на такое имя, и в ФБР, чтобы выяснили, нет ли среди генералов и адмиралов ВВС лиц с такими инициалами. Конечно, это выстрел наугад, но вдруг попадем в цель. А чтобы у них не возникло желания расслабиться и хорошо выспаться, пошлем через ФБР радиограмму лично на имя президента о том, что тиканье прекратилось и атомная бомба может взорваться в любую минуту. Но сперва надо переговорить с адмиралом. Вызовите его, а вместе с ним первого помощника и доктора Уикрэма. Предлагаю собраться на мостике. Думаю, по дороге в кают-компанию вы придумаете убедительный предлог.
— И думать не о чем, сэр. Предлог у меня уже на языке — поиск подобных предлогов стал моей специализацией.
— Что ж, сойдет. — Хокинс положил на стол три радиограммы, подготовленные Тальботом, — Когда «конкорд» приземлится, на аэродроме будет стоять наготове самолет. Этим займется греческое министерство обороны. Если время прибытия указано точно, то критронный детонатор будет доставлен на Санторин примерно в полчетвертого. Если учитывать, что вашим людям придется добираться до мыса Акротири и обратно, то мы получим этот детонатор где-то часам к пяти. Наверняка радиограммы в ФБР и в Вашингтон дадут положительный результат. Интересно посмотреть, какой будет реакция президента, когда он узнает, что бомба может взорваться в любой момент. Да, немедленно пошлите радиограммы. Капитан, вы, похоже, что-то еще надумали? Дело срочное, да?