Прах к праху - Хоуг (Хоаг) Тэми (книги полные версии бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— О чем вы разговаривали с ней в тот вечер?
Бондюран попытался взять себя в руки.
— Так, ничего особенного, — ответил он с явным раздражением в голосе и снова посмотрел в окно. — Про ее учебу. Про мою работу. Обычный разговор.
— О ее визитах к психоаналитику?
— Нет, она не… — Хозяин весь напрягся и одарил Куинна колючим взглядом.
— Поймите, мистер Бондюран, для нас важно знать такие вещи, — довольно сухо произнес спецагент. — В случае каждой жертвы мы делаем допущение, что какая-то часть ее жизни так или иначе связана со смертью. Возможно, это тончайшая ниточка, но она связывает одно с другим. Это может быть нечто такое, на что вы даже не обратили внимания. Но очень часто именно незначительные на первый взгляд вещи являются зацепкой, которая помогает распутать клубок. Вы понимаете, что я хочу донести до вас? Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы не допустить разглашения известных сведений. Но если вы действительно хотите, чтобы преступник был пойман, вы должны сотрудничать с нами.
Его слова ничуть не остудили гнев Бондюрана. Тот резко вернулся к столу и вытащил из пластиковой подставки визитную карточку.
— Доктор Лукас Брандт. Если это вам поможет. Думаю, мне нет необходимости напоминать, что все, чем с ним делилась моя дочь, не подлежит огласке.
— А все, что касается вас как ее отца?
Эти слова спровоцировали новую вспышку гнева, который тотчас же прорвался сквозь холодную маску самоконтроля.
— Если бы мне было известно нечто, что способно вывести на убийцу моей дочери, неужели я бы вам этого не сказал?
Куинн промолчал. Его взгляд был прикован к лицу Питера Бондюрана, особенно к вздувшейся жиле, что, подобно молнии, пролегла через весь лоб. Он взял карточку.
— Я очень на это надеюсь, мистер Бондюран, — произнес он, прерывая паузу. — Потому что от этого зависит жизнь какой-нибудь другой женщины.
— Ну и как? — спросил Ковач, когда они шагали прочь от дома. Он закурил сигарету и теперь делал одну затяжку за другой, чтобы успеть докурить, пока они дойдут до машины.
Куинн смотрел прямо перед собой, куда-то за ворота, где, припав глазом к окошечку видоискателя, расположились два телеоператора. В пределах видимости он не заметил аудиоаппаратуры дальнего радиуса действия, но объективы камер, длинные и массивные, говорили сами за себя. Похоже, период его анонимности доживал последние мгновения.
— Да так, — ответил он. — Довольно неприятное впечатление.
— Вот и у меня. Причем с самого начала. Ты представляешь, на что способен такой тип, как Бондюран, чтобы загубить чью-то карьеру?
— Задам встречный вопрос: а зачем ему это?
— Потому что он богат и страдает. Как вчерашний псих с пистолетом в здании администрации. Ему хочется кому-то сделать больно. Хочет, чтобы кто-то понес наказание. Потому что если он кому-то сделает больно, то ему самому станет легче. Теперь понятно, почему? — произнес Ковач в своей обычной манере. — Потому что у людей едет крыша. Так что же он все-таки сказал? Почему отказывается говорить с местной полицией?
— Потому что не доверяет.
Ковач расправил плечи и отшвырнул окурок на дорогу.
— Ну, тогда пошел он в задницу.
— Бондюран страшно боится, что подробности станут известны прессе.
— Это какие же подробности? Или ему есть что скрывать?
Куинн пожал плечами.
— А вот это уже твоя работенка, мистер Шерлок. Но для начала я подскажу тебе одно место.
Они сели в машину. Куинн вытащил из кармана магнитофон и положил его на сиденье между собой и Ковачем, а наверх положил визитку с адресом центра психологической помощи.
Ковач взял карточку и нахмурил брови.
— Психотерапевт. Что я тебе говорил! У людей едет крыша, особенно у толстосумов, но они единственные, кто может позволить себе что-то с этим делать. Для них это что-то вроде хобби.
Куинн оглянулся на дом, почти ожидая увидеть чье-нибудь лицо. Но нет, все окна оставались темны и печальны, как и само это унылое утро.
— Скажи, в тех двух первых случаях в прессе не промелькнуло сообщения о том, что обе жертвы принимали наркотики?
— Нет, — ответил Ковач. — Одна из них действительно была наркоманкой, но мы никому не сообщали. Самая первая. Лайла Уайт, она же Белая Лилия. Одно время принимала наркотики, но потом завязала. Прошла через федеральную программу лечения и какое-то время жила в приюте для бывших проституток. Правда, сдается мне, что с завязать проституцией ей так и не удалось. Но в любом случае наркотики не фигурировали в деле как возможная зацепка. А почему ты спросил?
— Бондюран обмолвился. Возможно, с его стороны это было лишь предположение, хотя вряд ли. Ему или что-то известно про других жертв. Либо про Джиллиан.
— Если она что-то приняла незадолго до убийства, лабораторные анализы это тотчас показали бы. Я прочесал ее дом — и не нашел ничего сильнее таблеток от головной боли.
— Но если она все-таки их принимала, это может стать ниточкой, которая связывает ее с другими жертвами. А следовательно, и с дилером или кем-то из подсевших, которых они могли бы разрабатывать в качестве возможных подозреваемых.
В уголках усов Ковача промелькнула хищная улыбка. В эти минуты он напоминал ищейку, взявшую свежий след.
— Сетевой маркетинг. Обожаю. Корпоративная Америка думает, будто она открыла нечто новенькое. В то время как мерзавцы работают по этому принципу еще с тех времен, как Иуда продал Христа. Я позвоню Лиске, пусть она и Мосс поводят носом. А мы с тобой посмотрим, что нам скажет Зигмунд Фрейд о цене съехавшей крыши. — С этими словами он прицепил визитку к рулю. — Его офис всего лишь на другом берегу озера.
Глава 10
— И что ты скажешь о Куинне? — спросила Лиска.
Мэри Мосс сидела рядом, глядя в окно на Миссисипи. Бурая лента реки, что вилась между полузаброшенной промышленной зоной и бесконечными складами, была пуста — судоходство прекратилось до следующего сезона.
— Говорят, что он ходячая легенда.
— Ты с ним никогда не работала?
— Нет, в нашей части страны обычно бывает задействован Роджер Эмерсон — из своего кабинета. С другой стороны, ведь не каждый же день убивают дочек миллиардеров, тем более если у папаши есть связи в ФБР.
— Мне понравилось, как он осадил Типпена, — продолжала Мэри. — Тихо, спокойно, не выпячивая себя. Похоже, он раскусывает людей с первого взгляда. Еще бы, с таким интеллектом, как у него… А ты как считаешь?
Лиска расплылась в похотливой улыбке.
— Да, мужик что надо. Особенно брюки…
— Боже, я задаю тебе серьезные, профессиональные вопросы, а у тебя на уме одни задницы.
— Только не когда он говорит. Но согласись, что мужик классный. Ты разве отказалась бы от такого, если бы он сам шел тебе в руки?
Мосс покраснела.
— Не задавай глупых вопросов. Я ведь замужняя женщина не первой молодости. Более того, я не первой молодости замужняя католичка!
— До тех пор, пока в описании твоей персоны не фигурирует слово «мертвая», никто не мешает тебе обращать на него внимание.
— Особенно на брюки, — повторила Мэри Мосс и хихикнула.
— А эти огромные карие глаза, а этот волевой подбородок, а губы! Да я поймаю оргазм, только глядя на этого парня, пока он распространяется о стратегиях поиска.
— Ну, ты даешь!
— Все верно, ты у нас замужняя женщина, — поддразнила коллегу Лиска. — Тебе оргазмы положены по статусу.
— Скажи, ты и с Ковачем ведешь разговоры на эту же тему, когда вы едете вместе?
— Если только хочу его раззадорить. Он тогда начинает дергаться, как подавившаяся лягушка. Говорит мне, что знать ничего не желает о моих оргазмах, и вообще, до сих пор точно не выяснено, где находится у женщин эта самая точка. Говорю в ответ: именно по этой причине я вот уже второй раз в разводе. Видела бы ты его лицо, когда он слышит такие слова. Но я люблю Ковача, он просто душка.
— Ну вот мы и приехали, — Мэри указала сквозь ветровое стекло на указатель. — Эджуотер.
