Бэтмен и Робин ссорятся - Кинг Стивен (читать книги TXT) 📗
— Мудило! — кричит Сандерсон. — Черт?побери!
Он жмет на кнопку, которая опускает окно, высовывает свою руку, и показывает в сторону пикапа средний палец. Позже он решит, что сделал это, только потому что с ним в машине был Папа, а Папа был в прекрасном настроении. Сандерсон поворачивается к нему:
— С тобой все в порядке?
— Что произошло? — говорит Папа. — Почему мы затормозили? — Он выглядит растерянно, но в целом нормально.
Сандерсон наклоняется над папиным сидением, открывает бардачок и вытаскивает свои регистрационные документы и страховую карточку. Когда он вновь выпрямляется, дверь пикапа уже открыта, а водитель идет в его направлении, абсолютно не замечая машин, которые сигналят и виляют, чтобы их объехать. Движение не столь оживленное, как было бы в будний день, но Сандерсон не благодарит удачу, поскольку смотрит на приближающегося водителя.
Он знает этого парня. Не знаком с ним лично, но он — типичный южный техасец. На нем джинсы и футболка с оторванными у плечей рукавами — не обрезанными, оторванными, да так что торчащие нитки болтаются на выступах его мышц. Джинсы свисают с бедер, на два дюйма обнажая его нижнее белье. С пустой поясной петли его джинсов до заднего кармана тянется цепь. Этот парень из числа тех, что, представ перед камерами видеонаблюдения около его ювелирного магазина, побуждают Сандерсона нажать кнопку, блокирующую дверь. В данный момент он бы с радостью нажал кнопку, блокирующую дверь в его автомобиле.
Тем не менее, Сандерсон открывает дверь и выходит, готовый успокаивать его, извиняться за то, что ему не нужно извиняться — это ведь он пересекал полосу, в конце концов. Татуировки на этом парне сделаны грубо и вразброс: цепи вокруг бицепса, шипы на предплечье, клинок со стекающей с острия каплей крови на запястье. Эти делались не в тату?салоне. Это тюремные чернила. Парень с Татуировками как минимум под метр девяносто в своих ботинках, и как минимум килограммов девяносто, может быть и сто. Сандерсон — под метр восемьдесят, и весит семьдесят два килограмма.
— Смотри что ты мне с машиной сделал! — говорит Парень с Татуировками. — Какого хрена ты не пропустил меня, придурок?
— Не было времени, — говорит Сандерсон. — Ты пересекал полосу, ты не включил поворотник…
— Включил!
— Тогда почему же он не горит? — отмечает Сандерсон.
— Потому что ты разбил мои чертовы задние фары, кретин! Что мне теперь сказать моей девушке? Она внесла за нее задаток, мать твою! И убери эту хрень от моего лица.
Он выбиывает из рук свидетельство о регистрации и страховую карточку, которые Сандерсон все еще протягивает ему.
— Я пошел, — говорит Парень с Татуировками. — Я разберусь со своим ущербом, ты — со своим. Вот как мы поступим.
Ущерб, нанесенный «Субару» намного больше, чем ущерб, нанесенный пикапу, вероятно на полторы или две тысячи долларов больше, но не это толкает Сандерсона высказаться. А мысль о его отце, сидящем там на пассажирском сидении, напичканном успокоительными, не понимающим, что происходит, нуждающимся во сне. К этому моменту они уже должны быть на пол пути к «Шикарному особняку», но нет же. Все потому что этому веселому придурку надо было пересечь всю дорогу. Надо было обязательно прошмыгнуть под той зеленой стрелочкой, иначе бы наступил конец света.
— Мы так не поступим, — говорит Сандерсон. — Это была твоя вина. Ты срезал передо мной без сигнала. У меня не было времени, чтобы остановиться. Я хочу посмотреть твое свидетельство о регистрации, и я хочу посмотреть твои водительские права.
— Хорошо, — говорит здоровяк, и бьет Сандерсона в живот. Сандерсон сгибается, в удивленном свисте исторгая из своих легких весь воздух. — Вот мое свидетельство о регистрации, — говорит Парень с Татуировками. Огромные струи пота стекают по бокам его лица. — Надеюсь, оно тебе нравится. Что до моих водительских прав, то у меня их нету, ничего? Нету, мать твою. У меня будет куча неприятностей, и все по твой сраной вине, потому что ты занимался хренью вместо того, чтобы смотреть куда едешь. Хренов мудило!
И тут у Парня с Татуировками окончательно срывает крышу. Сандерсону хватает времени лишь для того, чтобы увидеть голубые глаза, набитые у этого парня на костяшках, прежде чем ударом с двух рук его откидывает обратно к только что потерпевшей аварию стороне его машины. Сандерсон сползает по ней, чувствуя как выступ металла рвет его рубашку и кожу. Он смотрит на свои руки, не в силах поверить в то, что это его собственные. Его щека пылает и, кажется, набухает словно тесто. Его правый глаз слезится.
Далее следует удар ногой в бок, прямо над его ремнем. Голова Сандерсона ударяется о покрышку «Субару» и отлетает. Он пытается выползти из тени Парня с Татуировками. Следует еще один удар ногой, в этот раз по левому бедру. Он хочет поднять свою голову — если он умрет, то хочет сделать это, глядя на что?нибудь интереснее, чем перед своей покалеченной машины — но ему не удается. Затем Парень с Татуировками издает вопль, и красные капли начинают забрызгивать разнородную поверхность шоссе. Сперва, Сандерсон думает, что они капают из его собственного носа — или, возможно, его губ, от удара по лицу — но затем его затылок окрапливается теплыми каплями. Он проползает немного дальше, мимо капота своего автомобиля, и ему удается перевернуться и сесть. Он поднимает свой взгляд кверху, щурясь от ослепительного солнечного света, и видит Папу, стоящего около Парня с Татуировками. Парень с Татуировками сбоку ощупывает свою шею, из которой прорезался кусок дерева. Сначала, Сандерсон не может понять что происходит, но вскоре до него доходит. Кусок дерева — это рукоятка ножа, того, который он уже видел раньше. Он видит его практически каждую неделю. Не обязательно брать нож для стейка, чтобы разрезать такое рубленное мясо, как заказывает Папа во время их воскресных обедов, но в «Эпплбиз» его все равно приносят. Папа, может, более и не помнить какой из сыновей приезжает его навещать, или что его жены нету в живых — он, вероятно, больше не помнит своего среднего имени — но, кажется, что он еще не утратил всей той смышленности, что позволила ему подняться от необразованного рабочего буровой бригады до верхушки среднего класса: торговца ювелирными изделиями в Сан Антонио.
«Он попросил меня взглянуть на птиц», думает Сандерсон. «Ворон на мусорном баке».
Парень с Татуировками потерял всякий интерес к человеку, сидящему на дороге, и даже не смотрит в сторону человека постарше, стоящего возле него. Парень с Татуировками начал кашлять. Одна рука припала к ножу в шее, пытаясь его вытянуть. Кровь хлещет сбоку по его футболке и заляпывает джинсы. Он начинает идти в сторону перекрестка, все еще согнувшись и все еще кашляя. Свободной рукой он оживленно делает короткий машущий жест: «Привет, Ма!»
Сандерсон встает на ноги. Его ноги дрожат, но удерживают его. Он слышит приближающийся звук сирен. Ну конечно, сейчас приедут копы. Теперь, когда все уже кончено. Сандерсон обхватывает рукой плечи своего отца.
— Все в порядке, Пап?
— Тот парень тебя избивал, — сухо говорит Папа. — Кто он такой?
— Я не знаю. — Слезы текут у Сандерсона по щекам. Он вытирает их.
Парень с Татуировками падает на колени. Он перестал кашлять. Теперь он издает низкий рычащий звук. Большинство людей держатся поодаль от него, но парочка храбрецов подходят к нему, чтобы помочь.
— Мы уже обедали, Регги?
— Да, Пап, обедали. И я — Дуги.
— Регги погиб.
— Да, Пап.
— Тот парень избивал тебя. — Теперь его отец тоже начинает плакать. Его лицо приобретает детское обличие — обличие ребенка, который невероятно утомился и хочет спать. — У меня болит голова. Давай, закругляйся. Я хочу прилечь.
— Нужно подождать копов.
— Зачем? Каких копов? Да кто вообще этот парень?
Сандерсон чует запах фекалий. Его отец только что наложил в штаны.
— Идем, посажу тебя в машину, Пап.
Его отец позволяет Сандерсону провести себя мимо помятого переда «Субару». Он помогает восьмидесятитрехлетнему «Крестоносцу в плаще» забраться в машину, и закрывает дверь, чтобы не выпускать прохладу. Первая машина городской полиции уже останавливается. Прижав руки к своему ноющему боку, шестидесятиоднолетний «Чудо?мальчик» волочит свои ноги обратно к водительскому сидению и ждет.
