Чудовищ не бывает - Виллен Лиселотт (книга регистрации .txt, .fb2) 📗
Перегнулся через планширь.
Это был несчастный случай, Алиса.
Ветер разметал матери волосы. Алиса силилась представить себе его, Ивана, сидящего на веслах. Но представить не получалось.
— Он часто уходил в море?
— То и дело, — ответила Соня, — ходил на лодке вдоль берега. И к островам. Иногда и тебя с собой брал.
Мать напряглась, будто от холода. Что-то с ней было не так. С той ночи в неотложке, после срыва. Или это из-за того, что они сюда вернулись?
— Почему ты оставила себе этот дом? — спросила Алиса.
— Не сложилось. — Соня опять отвернулась. Немного постояв, нагнулась, взяла горсть песка и растерла его между пальцами. — Дно умирает, — сказала она, — и не только там, где глубоко. Здесь, в заливе, происходит то же самое. Иногда я думаю, могу ли как-то помочь. Но похоже, этого не остановить. — Она взглянула на Алису. Та же покорность в глазах, как в те дни, когда она просматривала результаты своей научной работы, когда сидела, склонившись над таблицами и картами. — Выглядит так же, как везде, где мы брали пробы.
Алиса посмотрела на ледяной массив, переместившийся ближе к выходу из залива, отчего залив казался маленьким и спокойным.
— Шторм, — произнесла она. — Ты как-то говорила, что шторм может положить этому конец. Что-то, что заставит двигаться придонные воды. Под термоклином. Что-то, что обогатит дно кислородом.
— Не уверена, — сказала Соня. — Знаешь, как оно выглядит — мертвое морское дно? Оно черное, вонючее, полное бактерий, миллионов бактерий. Можно ли с ним что-то сделать, я не знаю, но там, где дно еще живое, его надо беречь.
Алиса посмотрела на часы.
— Пойду позанимаюсь.
Она направилась к дому. От залива озеро отделяли всего несколько десятков метров суши. Оно было продолговатым, а самое узкое место находилось там, где вытекал ручей. С западной стороны озера высился дом — один-единственный, совершенно обыкновенный. Здесь были комнаты, шкафы, закоулки, запах соли от влажной одежды, джинсы на стуле в их комнате, босые ноги Ивана на скале, штанины, подвернутые до икр.
Картинка возникла из ничего, удивительно четко. Алиса остановилась. На скале никого не было, ровная твердая поверхность, лишь несколько ольховых веток, обломанных ветром.
Алиса поднялась к себе в комнату и посмотрела на выключенный мобильник на письменном столе. Его можно и включить — все равно никто не позвонит. С тех пор, как все случилось, ей никто не звонил. Только Эрика, но с ней говорить не хотелось.
Начало смеркаться. Алисе вдруг показалось, будто снаружи что-то шевелится. На мгновение она замерла, но тотчас же поняла, что это ветер раскачивает створку окна. Верхние страницы в книге тихонько зашелестели. Алиса закрыла окно и накинула крючок. Сумерки превратили лес в темную, вырастающую с противоположной стороны двора стену.
«Какая же ты глупая», — подумала Алиса.
Позже она стояла перед зеркалом в туалете, запыхавшаяся и дрожащая, в руке пульсировала боль. Она ударила в зеркало кулаком — прямо туда, где было ее лицо, да так, что костяшки затрещали.
«То была не я, — подумала она. — Это была не я».
Когда все началось, она не знала. Изменения происходили не сразу, а постепенно. Возможно, это случилось осенью. Алиса помнила, как однажды утром стояла перед лицеем «Оланд». В обжигающе холодном воздухе ее дыхание повисало маленьким облачком пара. Алиса видела старое здание, каменные ступени, ведущие ко входу. Почти три года она пунктуально и почти незаметно входила в эти двери. Думала лишь об оценках, усердно трудилась. Почему-то ей казалось, что это никогда не закончится, словно ей вечно придется ходить по этим уродливым обветшалым коридорам, семестр за семестром. Одно задание будет сменять другое. Но в то утро она осознала: сперва весенний семестр, контрольные работы, экзамен. А потом — будущее.
Она пробовала избавиться от этой неуверенности, но та крепко в ней обосновалась. Входя в класс, Алиса не узнавала саму себя. Осматривала ряды парт и не могла вспомнить, какая из них ее. Короткие приступы паники, когда казалось, что все вокруг мерцает и растворяется, были совсем непродолжительными, и на них, похоже, никто не обращал внимания. Кроме, наверное, Эрики, потому что та иногда пристально разглядывала Алису, и взгляд этот Алисе не нравился.
Она будто внезапно отдалялась и опускалась под воду, а на всех остальных смотрела сквозь фильтр. Их голоса и жесты — странным образом они как будто становились отчетливее.
Алиса увидела, как они ведут себя с ней.
Этих мелочей она прежде не замечала. Ею никогда не интересовались, а обращались лишь за помощью. Только Эрика болтала с Алисой про одежду, про книги и фильмы, обсуждала одноклассников. Но эти разговоры были какими-то несерьезными.
Раньше Алиса ходила с кем-нибудь гулять по городу, если ее звали. Теперь она с этим завязала, осознав, что приглашают ее из вежливости. Им было все равно, пойдет она или нет. Как будто между ней и остальными существовала невидимая граница и стиралась она, лишь когда требовалась помощь с задачкой или примером, который самим им было никак не решить. Тогда они становились такими добренькими, прямо приторными. Но Алисе нравилось помогать, даже парням, которые наклонялись так близко, что она отшатывалась. Хотя порой к ней обращался Хенрик, и тогда она сидела неподвижно, будто окаменев, пока он не удалялся.
Обращался он часто. Спортсменом Хенрик был хорошим, а вот в учебе не силен. Реплики его часто казались Алисе слегка оскорбительными. Он словно насмехался над ней. Но она все равно помогала: ей почему-то было его жаль. Алиса сидела за партой, когда он появился с задачником по математике в руках — на полях были каракули и небрежные рисунки машин, причем Хенрик, видимо, с такой силой давил на ручку, что бумага рвалась. От парня пахло потом и чем-то вроде хлорки. Хенрик открыл перед Алисой задачку, которую даже и не пытался решить.
Ей вдруг надоело. Алиса ясно поняла, кто она для них. Что она для них. Она — ответы и решения, только и всего.
— С этим ты и сам справишься, — сказала она.
— Но как? Я ж не знаю.
— Здесь же все написано.
Он пожал плечами.
— Ты что, и читать не умеешь? — спросила она.
— Ясен пень, умею.
— Тогда прочитай повнимательнее и попробуй решить сам.
— Я думал, ты мне поможешь. Ты ж умная.
— Ты думал, я все за тебя сделаю, — медленно, будто обращаясь к ребенку, произнесла Алиса.
Хенрик наклонился к ней и грубо проговорил:
— А на хрена мне еще к тебе подходить?
Алиса сделала над собой усилие и не отшатнулась. Она медленно закрыла задачник и протянула его Хенрику:
— По-моему, ты подошел потому, что ты либо дико ленивый, либо просто тупой.
В ответ Алиса ожидала услышать хамство, однако Хенрик молча взял задачник и двинулся прочь, даже не взглянув на нее.
— Чего это ты разозлилась? — спросила Эрика позже. — Зря ты так.
— Я устала, — ответила Алиса. — Осточертело, что они все время таскаются ко мне со своими идиотскими просьбами. Если они мозги напрячь не могут, то я-то тут при чем? Хоть бы попытались. Им что, вообще в жизни ничего не надо? Думают, что им все и так дадут, даже если они палец о палец не ударят? Так, что ли? Или они просто придурки? Но ведь и в этом я не виновата.
Эрика вздрогнула и пристально посмотрела на нее:
— Способности у всех разные, Алиса, ты ведь понимаешь?
Когда учебный день закончился и Алиса шагала по школьному двору, ее вдруг толкнули в спину. Хенрик. Он показал средний палец и пошел мимо. Алиса остановилась и удивленно посмотрела ему вслед.
Мало ли что там Эрика сказала — да ей, Алисе, положить на это. И правильно она сделала, что высказалась начистоту. На миг стало легче. На миг удушливая пустота отступила. Глядя в спину Хенрику, она ощутила то, чего так долго ждала, ждала несколько невыносимых недель. И больше не собиралась терпеть ни дня.
А потом она все испортила.
