Пора убивать - Гришем (Гришэм) Джон (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Карл Ли Хейли не спешил домой. Он знал, как легко Гвен теряет голову. Уж сколько раз она звонила ему на работу, будучи в полной уверенности, что кого-то из детей похитили. Поэтому он сунул свой пропуск в устройство, отмечающее время ухода сотрудников не ранее установленного часа. Получасовая дорога домой и на этот раз отняла у него ровно тридцать минут. Беспокойство охватило Карла Ли только тогда, когда он свернул с автострады на посыпанную гравием подъездную дорожку и увидел полицейский патрульный автомобиль, припаркованный напротив парадного крыльца их дома. А вдоль самой подъездной дорожки и по всему двору стояли машины родственников Гвен. Но одну из этих машин Карл Ли никак не мог опознать, у нее из бокового окна еще торчали бамбуковые удилища, а на сиденьях каким-то чудом сидело не меньше семи соломенных шляп.

А где же Тони и ребята?

Он потянул на себя ручку входной двери и тут же услышал плач Гвен. В небольшой гостиной какие-то люди обступили со всех сторон кушетку, на которой лежала маленькая фигурка ребенка. Девочка с ног до головы была завернута в мокрые полотенца. Некоторые из присутствовавших родственников плакали. Когда отец вошел в гостиную, всхлипывания смолкли, люди расступились, открывая проход к кушетке. Рядом с Тони оставалась только Гвен, она нежно водила рукой по волосам дочери. Карл Ли, опустившись возле кушетки на колени, прикоснулся к плечику малышки, заговорил с ней, и девочка попыталась улыбнуться в ответ. Лицо ее представляло собой опухшую кровавую маску – в синяках, царапинах, глубоких ссадинах. Веки заплывших глаз опущены, в уголках – кровь. Отец не мог сдержать слез при виде дочери, чье беззащитное тельце пострадало, по-видимому, еще больше, чем лицо.

Карл Ли повернулся к жене, спрашивая, что произошло. Но с Гвен началась истерика, и ее, трясущуюся и пронзительно вопящую, отвел на кухню брат. Поднявшись с коленей. Карл Ли обвел взглядом толпящихся в гостиной людей и потребовал объяснить, что случилось с его дочерью.

Молчание.

Он задал вопрос в третий раз. Вперед вышел один из двоюродных братьев Гвен, Уилли Хастингс, заместитель местного шерифа, и сказал Карлу Ли, что какие-то люди, возвращаясь с рыбалки на Туманном ручье, увидели лежавшую прямо посреди дороги девочку. Тони смогла произнести имя своего отца, вот они и привезли ее сюда на машине.

Смолкнув, Хастингс уставился на свои ботинки.

Карл Ли стоял и, не спуская с него глаз, ждал. В комнате воцарилась такая тишина, что казалось, люди, все как один опустившие головы вниз, перестали дышать.

– Что случилось, Уилли?! – громовым голосом прокричал Карл Ли.

Глядя в окно, Хастингс заговорил вновь. Он медленно выговаривал слова, повторяя все то, что Тони рассказала своей мамочке о двух белых мужчинах и их пикапе, о веревке, о деревьях, о том, как ей было больно, когда они ложились на нее.

Услышав сирену прибывшей «скорой помощи», Хастингс замолчал.

Люди стали выходить из дома, они собирались в группки у крыльца и следили за тем, как санитары вытаскивают из машины носилки и спешат в дом к пострадавшей.

Однако, не пройдя и половины расстояния, отделявшего машину «скорой» от двери дома, они вдруг остановились. Прижимая девочку к груди, Карл Ли сам вышел на крыльцо. Он что-то шептал дочери, а по лицу его катились крупные слезы. Через заднюю дверцу он забрался в карету «скорой помощи», следом сели санитары, захлопнули дверцу и осторожно забрали из его рук ребенка.

Глава 2

Оззи Уоллс был единственным в штате Миссисипи чернокожим шерифом. Время от времени такое случалось и раньше, однако в настоящий момент на всей территории штата другого шерифа-негра не существовало. Осознание этого факта наполняло Оззи чувством гордости, тем более что семьдесят четыре процента жителей округа Форд были белыми, а те из его собратьев, кто в прошлом удостаивался такой чести, жили в местностях, где процент черного населения был гораздо выше. Чтобы черномазого избрали шерифом в белом округе в штате Миссисипи – да такого не бывало со времен Реконструкции [2]!

Оззи Уоллс здесь родился и вырос, он приходился родственником чуть ли не каждой черной семье и успел также породниться кое с кем из белых. В конце шестидесятых, уже после десегрегации, в местном колледже в Клэнтоне была создана первая смешанная группа студентов: черным разрешили учиться вместе с белыми. В этой-то группе и учился Оззи. Он сходил с ума от футбола и хотел играть в своей команде, но, поскольку в ней уже играли двое черных, ему пришлось выступать, и причем блестяще, за команду соседей полузащитником, однако поврежденное в одном из матчей колено вынудило его вернуться к занятиям в колледже. В настоящее время Оззи чертовски скучал по футболу, но зато наслаждался положением полновластного шерифа. Особенно остро он чувствовал свою исключительность во время выборов – когда получал «белых» голосов больше, чем его белые противники. Мальчишки из белых семей любили его за то, что когда-то он был футбольной звездой, его показывали по телевидению, а фотографии печатались в спортивных журналах. Их родители уважали Оззи и голосовали за него потому, что он был настоящим крутым копом, которому все равно, стоит перед ним белый бандит или чернокожий, а еще потому, что, после того как Оззи стал шерифом, судебному присутствию нечем было заняться в округе Форд. Ну а черные – черные боготворили его за то, что он был Оззи, он был одним из них.

Отказавшись от ужина, Оззи сидел в своем кабинете, размещавшемся в здании тюрьмы, и ждал доклада Хастингса о событиях в доме Хейли. К этому времени у Оззи появились кое-какие подозрения. Билли Рэю Коббу уже приходилось бывать в этом кабинете. Оззи знал, что тот торгует наркотиками, – просто пока еще не представлялось случая поймать его за руку. Знал он и то, каким подлым может быть Билли.

Дежурный связался с заместителями по радиотелефону, и после того как они закончили свои сообщения, Оззи приказал им установить местонахождение – но не арестовывать! – Билли Рэя Кобба. Заместителей было двенадцать человек: девять чернокожих и трое белых. Все они ринулись на поиски канареечно-желтого фордовского пикапа с конфедератским флажком.

Вместе с прибывшим Хастингсом Оззи отправился в окружную больницу. Как обычно, Хастингс сидел за рулем, а Оззи отдавал по радио приказы.

На втором этаже в комнате для посетителей они застали весь семейный клан Хейли. Тетки, дяди, дедушки и бабушки, Друзья и даже вовсе не знакомые люди битком набились в небольшую комнату, а кто-то еще теснился и в коридоре. Люди говорили между собой шепотом, слышался чей-то приглушенный плач. Тони находилась в операционной.

В темном углу, на диванчике из дешевого пластика, сидел Карл Ли, рядом с мужем поместилась Гвен с мальчиками. Карл Ли упорно не поднимал глаз от какой-то точки на полу, не замечая никого вокруг себя. Голова жены покоилась у него на плече, Гвен едва слышно плакала. В строгих позах – руки на коленях, спина выпрямлена – сидели мальчики. Время от времени то один, то другой поглядывал на отца, как бы в надежде услышать от него ободряющее слово.

Оззи пробирался через толпу собравшихся, обмениваясь рукопожатиями, негромкими хлопками по спине, шепотом обещая приветствовавшим его, что непременно поймает подонков. Добравшись наконец до родителей девочки, присел рядом с ними на корточки.

– Как она?

Но и его Карл Ли не увидел. Гвен заплакала громче, мальчики тоже начали шмыгать носами и тереть глаза. Оззи ласково похлопал Гвен по колену, поднялся. Кто-то из ее братьев вывел шерифа и его заместителя из переполненной комнаты в коридор, подальше от толпы. Пожав Оззи руку, он поблагодарил его за приход.

– Как девочка? – вновь спросил Оззи.

– Пока не очень хорошо. Сейчас она в операционной, там ею занимаются. У нее переломы нескольких костей и тяжелое сотрясение мозга. Все тело избито. На шее следы веревки, выглядит это так, будто ее пытались повесить.