Дальтоник - Сантлоуфер Джонатан (мир книг .TXT) 📗

— Этой краской он сделал полосы. — Перлмуттер показал на одну из картин.

Кейт кивнула. Последние сомнения в авторстве натюрморта с вазой в голубую полоску отпали.

— Думаю, он писал этой краской и другие полосы. — Она закрутила крышку и положила баночку в пакет.

В голове вихрем проносились мысли.

Неужели Мартини замешан в убийстве Ричарда и покончил с собой из-за чувства вины?

— Ничего себе, — пробормотал сзади Перлмуттер.

Кейт обернулась и увидела, что он стоит в маленьком алькове, служившем Мартини спальней. Одной рукой приподнял матрац, а другой выгребает из-под него банкноты.

— Все сотенные. Здесь четыре или пять тысяч.

— Многовато для нуждающегося художника, — заметила Кейт.

— Может, он копил много лет. Знаете, есть такие, кто не доверяет банкам.

— Может быть, — согласилась Кейт. — Но все сотенные? Вас это не удивляет? И разве его друг не говорил, что он постоянно жаловался на безденежье?

Следующие два часа у них ушли на то, чтобы обыскать квартиру, сантиметр за сантиметром. Платяной шкаф, одежда — вплоть до нижнего белья. Разумеется, карманы. Ничего не обнаружив, они вернулись к картинам. Кейт положила в пакеты еще несколько образцов красок и губок: она хотела иметь документальное подтверждение того, что натюрморт с вазой в голубую полоску написан именно этими материалами. Затем Перлмуттер вызвал по телефону машину, чтобы образцы забрали в лабораторию.

— Я сейчас, — сказал он, — только схожу в туалет.

Кейт закурила. Бросила взгляд на незавершенные картины. Рядом высилась стопка уже законченных. Поразительно, художник, причем не бесталанный, много лет писал картины и складывал. Писал и складывал. Без всякой надежды кому-то показать их. Какая ужасная участь!

— Не туалет, а черт-те что, — пробормотал Перлмуттер, выходя из ванной комнаты. — Вода не сливается.

Кейт замерла:

— Погодите.

Она вошла в ванную комнату. В пакетах уже лежали бритва Мартини, его зубная щетка, волосинки, собранные в душевой кабине. Но оставалось еще одно место, куда она не заглянула.

Кейт надела свежие перчатки, опустила на унитаз сиденье и осторожно приподняла с бачка фарфоровую крышку.

— Нет! Я сказал, на колени. И лаять.

— Лаять?

— Да. Лаять. Как собака, понимаешь?

— Можно это сделать в постели? Я не хочу портить чулки.

— Так сними их.

— Я думала, тебе нравится, когда они на мне.

— Нравится. — «Боже! Почему она не делает то, о чем я прошу?» Он стащил с постели одеяло, бросил на пол. — Становись на колени, сюда.

— Так ты хочешь, чтобы я встала на колени или на четвереньки?

Боль в висках усилилась.

— На четвереньки. И лаять, понимаешь? Черт возьми, неужели это так трудно?

— Хорошо. Только не кричи. Я поняла.

Ему казалось, что девушка возится целую вечность. Сначала расстелила одеяло, потом долго принимала позу и наконец издала визгливое «гав», похожее на бибиканье автомобиля. Она улыбнулась и гавкнула еще несколько раз.

— Это все, на что ты способна?

— Разве это не лай? Или мне зарычать? — Девушке очень хотелось укусить его. В конце концов, не так уж много он заплатил за такое дерьмо. Она думала, что с ним будет легко, может быть, даже удастся получить удовольствие. Такой симпатяга. Но черт возьми, разве заранее угадаешь, что на уме у клиента! — Могу и зарычать.

— Как этот дерьмовый Тигренок Тони? Не нужно. Я хочу, чтобы ты залаяла. По-настоящему. — О Боже, как лаяла Сузи! Фантастика! Воспоминание о ней вконец испортило ему настроение. А чего ожидать от этой вялой полусонной потаскухи, явно не стоившей сорока баксов, плюс еще пятьдесят за номер в отеле. Он выбрал ее только потому, что она была молодая и напоминала ему Сузи. К тому же работала в нескольких кварталах от того места, где работала Сузи, когда перебралась в Бронкс. Он надеялся, что она заменит ее. Черта с два! Сузи водила его к себе и оглушительно лаяла, пока он трахал ее в задницу. Она была особенная и вполне стоила сотни. Он заплатил бы вдвое больше, если бы Сузи попросила. Но она не повышала цену. Скорее всего, потому, что питала к нему особую симпатию.

Он поднял глаза на шлюху, распростершуюся на одеяле.

«Какое убожество! Даже за свои деньги нельзя получить удовольствие. А если вдруг все выяснится и меня посадят в тюрьму? А тут еще Норин, преданная жена Норин, угрожает уйти. Боже, если бы она знала хотя бы половину! Ладно, скатертью дорога. Жалеть не буду. Она все равно не могла залаять, сколько я ее ни просил, даже умолял».

— Норин, ты сволочь.

— Меня зовут не Норин.

— А я что, с тобой разговариваю? — Он откинулся на спину, бросил взгляд на голую лампочку и зажмурился. На черном фоне заплясали яркие звездочки.

«Как я здесь оказался? Чем занимаюсь?» Он представил себя на берегу ярко-синего океана и шумно вздохнул.

«Как это я докатился до такой жизни? Упал так низко». Он чувствовал себя грязным и никчемным. Посмотрел на девушку, все еще стоявшую на четвереньках, и горько рассмеялся.

Она обиделась.

— Что тут смешного?

— Ничего. — Ему захотелось убить ее. Ударить головой об пол и наблюдать, как вылезают наружу мозги. Если, конечно, они у нее есть.

«Где они, мои мечты о будущем, надежды? Мне нужно было убить себя. Уже давно. Прежде, чем все начало выходить из-под контроля».

Он посмотрел на шлюху.

— Убирайся!

— Что?

— Я сказал, убирайся! — Он смял пару двадцаток и швырнул через комнату.

Девушка поползла за ними на четвереньках. Он замер. Начало накатывать возбуждение.

— Вот так, псина, вот так, — пробормотал он. Поднялся с кровати, пристроился к ней сзади. — А теперь лай!

Она обернулась.

— Это будет стоить еще двадцатку.

— Ты ее получишь, получишь. Только лай, черт возьми! ЛАЙ!!!

Глава 14

Наконец-то заседание закончилось. Кейт и Лиз вышли в коридор.

— Как чудесно, что ты сюда заглянула. — Кейт полезла в сумку за сигаретами.

— Я рада помочь, — сказала Лиз. — Это не так уж трудно. Позвонить в Квонтико, попросить что-то сделать. Но я не обычный агент, Кейт, и сомневаюсь, что мне снова разрешат участвовать в расследовании. Для этого здесь есть агент Грейндж.

— Ты видела, как этот тип смотрит на меня?

— Он так смотрит на всех. К тому же ты наверняка ему понравилась.

— Вот уж чего нет, того нет. Иначе он не стал бы так энергично пытаться вытеснить меня отсюда.

— Пока дело полностью не передали Бюро, не беспокойся. И ты уже проделала кое-какую полезную работу. Нашла вазу с голубыми полосками, которую Мартини использовал как модель, что полностью доказывает авторство картины.

— Но убийца не Мартини. — Кейт чиркнула спичкой, прикурила. — Во-первых, нет мотивов. Мартини — художник. Где-то подрабатывал, чтобы иметь возможность заниматься творчеством. Во-вторых, никак не был связан с Ричардом. Они даже не были знакомы.

— Но Ричард коллекционировал живопись, а Мартини был художником.

— Если бы их что-то связывало, я знала бы об этом. Ричард увлекался первоклассными художниками. Из современных его в основном интересовали молодые. Леонардо Мартини в их число не входил. — Кейт вздохнула, посмотрела на подругу. — Может, пройдемся?

Лиз положила руку ей на плечо.

— В другой раз. Мне пора идти, обещала сестре посидеть с ребенком. Пока. — Она поцеловала ее в щеку. — И зря ты снова начала курить.

Кейт посмотрела вслед подруге и загасила в пепельнице окурок. Да, придется, видимо, перейти на «Никоретт». [22]

Перлмуттер освободится только через два часа. Они договорились встретиться в мастерской копировальной техники, где работал Мартини.

Ехать домой не хотелось. Кейт знала прекрасное место, где можно подумать.

Новый Музей современного искусства был детищем известного искусствоведа, в прошлом сотрудника одного из крупных нью-йоркских музеев. Он шел к этому двадцать пять лет, и в результате некогда незаметная галерея превратилась в полноценный музей со штатом кураторов, довольно внушительным списком уже проведенных новаторских выставок и даже небольшим модным книжным магазином. Размышляя о Леонардо Мартини и вазе с голубыми полосками, найденной в сливном бачке туалета, Кейт поднялась на второй этаж. В углу с потолка свисал телесного цвета шар, вроде тех, какими играют в кегельбане.