Шпион федерального значения - Ильин Андрей (читать книги без txt) 📗
Это была игра, но это была не просто игра, это была игра в будущее. Делясь на «черных» и «белых» и сходясь лоб в лоб в полутемных подворотнях, мальчики копили злобу, которая станет их философией в будущих войнах, где они сойдутся уже не в подворотнях, а на полях сражений с автоматами и гранатометами наперевес, свято веря, что делают добро, убивая «чужих». Потому что будут исходить из своего опыта, помня и рассказывая всем, как их унижали, как били во дворах и скверах те, другие. И никто их ни в чем переубедить не сможет!
Так, незаметно для страны, в детских, подпитанных телевизионными репортажами и кухонными разговорами взрослых драках, вырастало новое, совсем иное, с другим представлением об устройстве этого мира поколение.
И первый петушок уже прокукарекал!
А их родители продолжали считать, что все то, что произошло, лишь случайность — дурное влияние деревенских, которые одичали там, в своих горах, родственников…
На этот раз милиция взялась за дело рьяно. Наверное, потому, что расследование дела «подстегивали» не на шутку напуганные родители «хулиганов», которые считали, что это месть и начало обещанной резни. Хотя чеченцы считали иначе — считали, что если расследование гибели русского мальчика будут вести русские следователи, то виноватыми всегда будут чеченцы. И что их, в отличие от убийц Руслана Салиховича, обязательно посадят!
Положение усложнялось еще и тем, что двум из московских участников драки исполнилось по пятнадцать лет и формально их могли привлечь к ответственности за соучастие в убийстве.
Но если бы дело было только в следователях!..
В школе собравшиеся на собрание родители единогласно решили потребовать от администрации, чтобы «малолетних убийц» и заодно всех остальных «черных» убрали из класса, а лучше из школы. Родители беспокоились за жизнь своих детишек. Хотя их «детишки» уже несколько раз подкарауливали и грозили прибить чеченцев, если только они не уберутся из Москвы. Дети были даже более радикальны, чем их родители, которые готовы были удовлетвориться выдворением «кавказцев» из стен школы.
Учителя, мямля и пряча глаза, намекали, что их детям лучше было бы перевестись куда-нибудь от греха подальше, в другую школу, и даже называли адреса.
Как-то незаметно, но споро и катастрофически их уютный и прочный, в котором они жили всю свою жизнь, мир стал рушиться. Только что они были детьми и внуками уважаемого московского профессора, а стали «кавказцами», от которых, как от чумных, шарахались все.
Поначалу они пытались понять и оправдать горячность родительских комитетов и соседей, которые запретили своим детям играть с их детьми. Но понять и простить им мешала еще одна жертва — затоптанный хулиганами до смерти профессор, чеченец по национальности, Руслан Салихович — их отец и дед.
Уж так все сошлось!..
Потом их детей забрали в милицию, где, в нарушение всех правил, продержали чуть не три месяца, «выдавливая» из них признательные показания. Кавказские дела были тогда в большой моде, и следователь надеялся с его помощью пробить себе внеочередное повышение по службе. И малость переусердствовал.
Нет, мальчишек не били и не пытали, но каждый день напоминали, кто они такие есть. Когда они вышли из тюряги домой, они твердо усвоили, что они никакие не москвичи, а «чехи». И что их друзья не одноклассники и дворовые пацаны, а «лица кавказской» национальности. Такие же, как они.
Их маленький, многоцветный, как радуга, детский мирок поляризовался, распавшись на два цвета — черный и белый. Без оттенков. Где «черные» были свои, а «белые» — чужие.
Их жизненная позиция определилась.
По национальному признаку.
Глава 29
Почему-то считается, что в службе внешней разведки работают исключительно джеймсы бонды, которые стреляют через плечо отравленными пулями, прыгают на полном ходу с самолетов и подпоясываются исключительно черными поясами.
Хотя на самом деле там в большинстве своем трудятся «белые воротнички». Потому что разведка — дело сугубо канцелярское и скучное до зевоты: день-деньской за письменными столами сидят госслужащие, которые перебирают бумажки. Уворованные в чужих генштабах…
Поэтому некоторые отличия от просто рядовой госконторы все-таки есть.
Например, через бюро по трудоустройству или по блату сюда на работу не устроиться.
И так просто не уволиться.
Слоняться из кабинета в кабинет, стреляя сигареты и рассказывая бородатые анекдоты, вряд ли удастся хотя бы потому, что далеко не во все кабинеты и даже на целые этажи можно попасть без предъявления спецпропуска.
Выносить что-либо с работы — хоть даже скрепку или мятую бумажку — ни-ни!
Делиться за вечерним чаем с женой и детьми тем, что делал днем, жалуясь на начальство, нежелательно.
Равно как интересоваться у соседа по кабинету — как у него дела, чем он занят и что будет делать послезавтра.
И вообще задавать лишние, не имеющие отношения к порученному делу вопросы.
Дружить придется с узко ограниченным кругом лиц, и то с разрешения начальства.
И с его же разрешения и одобрения заводить любовниц, адреса и биографии которых будут подшиты в личное дело.
Не факт, что в отпуск удастся съездить с семьей на Канары или даже в Турцию. Более вероятно — в ведомственный пансионат в Подмосковье.
Вряд ли получится купить новый «Мерседес», объяснив счастливое приобретение деньгами, которые вам ни с того ни с сего ссудила проживающая в Улан-Удэ любимая теща.
Пить придется мало и не теряя человеческий облик.
С наркотиками, женщинами и прочими нехорошими излишествами придется завязать.
Сексуальную ориентацию иметь самую что ни на есть традиционную, воровать и заниматься бизнесом в рамках дозволенного, в партии и прочие преступные сообщества, кроме одобренных властью, не вступать, в сектах не состоять, хобби, кроме безобидных копки грядок на приусадебном участке и собирания марок, не иметь и вообще вести здоровый и прозрачный образ жизни, достойный высокого звания…
Впрочем, так говорили раньше, а теперь говорят просто — достойный…
Вот и все отличия. А во всем остальном — та же самая рутина с девяти до восемнадцати с перерывом на обед. И те же самые, только с грифами в левом верхнем углу, бумажки.
Тысячи бумажек…
Некто Икс докладывает, что имел деловую встречу с неким Игрек, который сообщил ему, что получил от Зет выгодное бизнес-предложение на поставку оптовой партии пластида и радиовзрывателей.
Игрек был известным в узких кругах бизнесменом, который специализировался на торговле оружием в странах Юго-Восточной Азии. И по совместительству был нашим агентом. Его «вербанули», когда он учился в Университете дружбы народов в Москве и залетел на торговле контрабандным золотом. Его взяли под смуглы рученьки и препроводили в Бутырку в общую камеру, продержав там с недельку возле параши. После чего рассказали о губительном для южан климате Магаданской области, показав синоптические карты за весь период наблюдений. И предложили вместо десяти лет «строгача» — подписку о невыезде. Игрек согласился помочь органам. А органы согласились помочь ему, ликвидировав все накопившиеся за два года учебы «хвосты».
Игрек стал отличником.
И стал агентом.
Теперь он занимался противоправной деятельностью почти открыто, не боясь преследования милиции. Если его брали с поличным, он просил позвонить по известному ему телефону, и за ним тут же приезжали одетые в серые костюмы неулыбчивые ребята, которые быстро договаривались с милиционерами.
Фарцовка, торговля наркотиками и поддельными справками позволяла Игреку нарабатывать обширные связи среди будущих министров и премьеров не образованных пока независимых африканских и азиатских государств. Очень скоро через обучающихся в университете «сынков» и «дочек», которых постоянно нужно было выручать из щекотливых, в которые «их попадали», ситуаций, он вышел на их отцов и дедов, предложив им взаимовыгодное сотрудничество. Ну сколько можно воевать друг с другом с помощью кремневых ружей, когда у него есть безотказный, понятный даже обезьянам автомат Калашникова?..
