Проклятие вождя - Мэрфи Уоррен (прочитать книгу TXT) 📗
— Харольд, что ты делаешь? — спросила она.
— Одевайся, дорогая, — ответил Смит, не глядя на нее. — Надень сапоги и пальто, на случай если тебе придется неожиданно выйти наружу. — Подняв глаза, он увидел, что она все еще стоит у окна. — Немедленно! — скомандовал он.
Молча, все еще не понимая, в чем дело, миссис Смит направилась в спальню. Пока она стояла там, собираясь одеться как можно быстрее, то есть просто натянуть шубу поверх пижамы и халата, в которых была, Харольд прошел по всем помещениям коттеджа с ружьем наизготовку, закрывая окна и задергивая тяжелые шторы.
— Может, это как-то связано с празднованием двухсотлетия образования США? — предположила миссис Смит, натягивая снегоступы поверх пижамных штанов.
— Не знаю, дорогая, — ответил ее муж.
Он высыпал патроны в левый карман халата, а в правый положил девятимиллиметровый автоматический пистолет, который достал из углубления между диваном и отопительной батареей в гостиной. Затем доктор Смит заглянул в спальню.
— Проверь, закрыты ли окна. Задерни шторы и оставайся здесь, пока я не скажу. — В конце речи он по привычке добавил «дорогая», после чего захлопнул за собой дверь.
Дюжина представителей племени актатль молча двигалась по снежному полю к маленькому коттеджу, уютно устроившемуся в крохотной долине под холмом.
Сидя в аэросанях, Жан-Луи де Жуан с вершины холма наблюдал, как его люди — его воины, его смельчаки — направляются к коттеджу. Вот им осталась сотня ярдов. Девяносто.
Затем он перевел взгляд на заснеженную проселочную дорогу, которая шла к коттеджу через густые заросли сосны.
Воины племени актатль уже подходили к дому, когда де Жуан увидел то, что и предполагал увидеть: снежное облачко, приближавшееся по проселку к коттеджу, где остановился Смит.
Автомобиль.
Вот и все. Сейчас решается судьба племени актатль — суждено ему погибнуть или победить. Все очень просто. Он улыбнулся, потому что был уверен: битва закончится в пользу народа актатль.
Дулом ружья Смит выбил в кухне стекло и высунул ствол в образовавшуюся дыру. Затем прицелился в шедшего первым воина, но потом хладнокровно перевел ружье левее, туда, где его выстрел мог поразить сразу троих.
Сколько же времени прошло с тех пор, когда он в последний раз стрелял из ружья? На поражение. Былое промелькнуло перед ним за считанные доли секунды: дни второй мировой войны, когда ему пришлось, отстреливаясь, выбираться из устроенной фашистами засады — он попал в нее после четырех месяцев, проведенных в Скандинавии, в тылу у немцев. Там он участвовал в организации отрядов Сопротивления и готовил их участников к операции по уничтожению секретных установок, на которых фашисты пытались получить тяжелую воду, необходимую для производства атомной бомбы.
Тогда была достойная цель, и сейчас цель тоже достойная.
Он начал осторожно нажимать на спусковой крючок, но остановился, услышав, как к дому подъехала машина.
Кто-то из них? Или это Римо?
Дверь заперта, так что он может немного подождать. Воины находились теперь в тридцати пяти ярдах, пробираясь вперед через глубокий снег, и Смит вновь прицелился.
Когда они подойдут на расстояние двадцати пяти ярдов, он станет стрелять.
Но прежде чем он спустил курок, справа от него мелькнуло что-то цветастое и он увидел, как Римо в синей тенниске и легких брюках и Чиун в одном зеленого-цвета кимоно выскочили из-за угла и бросились навстречу вооруженным копьями мужчинам.
Первая пара индейцев остановилась, они быстро прицелились и метнули копья. Если бы Смит не видел все собственными глазами, он бы ни за что не поверил в то, что произошло дальше. Копья с огромной скоростью неслись по направлению к Римо с Чиуном, но те, казалось, их не замечали. И вдруг, когда Смит решил, что он промедлил на целую долю секунды, Римо вдруг взмахнул рукой у лица. Копье переломилось пополам и упало у его ног. Он продолжал бежать по направлению к наступавшим. Копье, брошенное в Чиуна, казалось, достигло его живота, вошло в него и убило наповал, но тут пальцы Чиуна с длинными ногтями опустились вниз, и вот он уже держал копье в руке. Он поймал его прямо в полете.
Ни он, ни Римо ни на секунду не замедлили шаг. И вот они уже достигли рядов нападавших, и тут Смит понял, что за все годы, пока он возглавлял КЮРЕ, он ни разу не видел Чиуна и Римо за работой. Наблюдая за ними, он впервые осознал, какой ужас могут вселять в людей Мастер Синанджу и Римо, его ученик.
И еще он осознал, почему Чиун считает Римо воплощением бога Шивы, Разрушителя.
Подобно вихрю, Римо налетел на группу воинов, которые остановили наступление на коттедж, чтобы расправиться с незваными гостями. Вокруг Римо все завертелось, точно он был центром цунами, и от него начали отлетать тела, словно у них был противоположный заряд и от Римо их отталкивала какая-то неведомая сила.
Если Римо врезался в самую гущу воинов племени актатль, то Чиун работал по краям. Его стиль отличался от стиля Римо точно так же, как пистолет отличается от ружья. Возникало впечатление, что Чиун движется очень медленно; когда он передвигался от одного места к другому, его руки и туловище были отчетливо видны. Отстраненно, почти с научным интересом, Смит отметил про себя, что Чиун словно и не движется вовсе. Но мгновение назад он был в одном месте, а сейчас уже находился в другом. Это напоминало фильм, во время съемок которого камеру время от времени выключали, и перемещение Чиуна из одной точки в другую происходило как раз в тот момент, когда объектив камеры был закрыт.
Павшие в битве образовали огромный курган из желтых перьев, словно кладбище гигантских канареек.
Тут Смит вновь заметил движение справа и повернул голову. Из-за дома появилась девица в длинной меховой шубе.
Должно быть, Бобби или Валери, — подумал Смит. — Нет, судя по шубе, все-таки Бобби. — Какое-то время она стояла возле дома, наблюдая, как Чиун и Римо расправляются с воинами племени актатль.
Не подозревая, что за ней следят, она сунула руку в карман и достала пистолет.
Смит улыбнулся — она собирается помочь Римо и Чиуну!
Она подняла пистолет в вытянутой руке. Смит раздумывал, не окликнуть ли ее. Надо ее остановить.
Он вновь поглядел на поле битвы. Все актатли лежали, и лишь Римо с Чиуном продолжали стоять, по лодыжки в пушистом снегу. Они стояли к Бобби спиной. Римо указывал на вершину холма, где сидевший на аэросанях человек наблюдал за побоищем. Кивнув Чиуну, Римо пошел по направлению к мужчине на холме.
Смит перевел взгляд на Бобби: теперь она подняла и левую руку, держа пистолет двумя руками для устойчивости. Затем медленно прицелилась — от Римо и Чиуна ее отделяло всего двадцать футов.
Она собиралась стрелять в них.
Смит быстро перевел ружье влево и, не целясь, нажал сначала правый, а потом левый спусковой крючок своей двустволки.
Первый выстрел не попал в цель, но второй поразил Бобби в грудь — ее подняло в воздух и перевернуло, словно бумажную салфетку, а затем опустило на снег в восьми футах от того места, где она стояла.
Обернувшись, Римо увидел Бобби, лежащей на снегу — из простреленной груди текла кровь, превращая растаявший снег в красно-коричневое месиво. Затем он взглянул на окно и заметил Смита, все еще державшего ружье.
— Отлично сработано, Смитти, — саркастически заметил он. — Но она своя.
Смит поспешил к выходу. Проходя мимо спальни, он крикнул жене:
— Дорогая, оставайся там. Похоже, все будет хорошо.
— Харольд, ты в порядке?
— Со мной все отлично. А ты оставайся там, пока я не позову.
Прислонив ружье к стене, Смит вышел на веранду.
Увидев его, Римо засмеялся.
— Что тут смешного? — спросил Смит.
— Мне почему-то казалось, что вы и спите в сером костюме, — Римо указал на пижаму, в которую был одет Смит. — Я думал, вы никогда не снимаете своего костюма.
— Очень смешно, — сказал Смит.
Чиун склонился над девушкой Когда Римо подошел поближе, она прошипела:
