Тайна Иеронима Босха - Демпф Петер (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗

Он молча подошел к двери и резко открыл ее. Там никого не было, только шаги Грит раздавались по коридору.

— Что вы имеете против этой женщины? В конце концов, благодаря ей мы имеем хоть небольшое подтверждение нашей гипотезы. К тому же высказывания патера Берле не могут быть беспочвенными.

Антонио де Небриха закрыл дверь и прислонился к ней.

— Она не нравится мне. Что-то заставляет меня быть с ней осторожным, я еще не знаю что. Возможно, ее глаза — они холодны как лед. Но заверяю вас, это не ревность, поскольку она явно положила глаз на вас.

Кайе почувствовал, что покраснел.

— Ну, вы преувеличиваете, Антонио. Я бы почувствовал. Кроме того…

— Вы тоже положили глаз на Грит Вандерверф. — Небриха нервно рассмеялся и отошел от двери. — Может, вы и правы, и мне не должны повсюду мерещиться привидения. А этот патер Берле для нас просто находка.

— У вас есть что-то для меня? — взволнованно спросил Кайе.

— Что-то! Очень много всего, Михаэль. Посмотрите сюда. Он подвел Кайе к письменному столу. Достал из папки клочок бумаги и махал перед носом у реставратора. Листок был треугольный и абсолютно чистый.

— Знаете, Михаэль, иногда самые простые вещи наводят нас на верный след. Посмотрите на свет, что вы видите?

— Ничего! Нет, подождите… Водяные знаки. Что-то написанное от руки. Буквы «НВР».

— Потому я и удивился, когда обнаружил этот клочок бумаги много лет назад. Я сохранил его.

Кайе не вникал в многочисленные специальные вопросы, которыми интересовался Небриха. Антонио собирал все, что имело для него какое-то значение. Реставратор поискал глазами на столе коллеги увеличенный снимок, но чтобы не обидеть Небриху, спросил:

— Откуда у вас эта бумага?

— В одном голландском антикварном магазине я наткнулся на книгу, повествующую о смешивании красок, прежде всего о приготовлении желтоватых оттенков из пигментов. Она была в кожаном переплете и с золоченым обрезом. Не дешевая, но и не редкая и уже потрепанная. Оттуда бумажка и выпала. Я решил, что это обычная закладка, пока не заметил водяных знаков, которые стали видны, только когда она промокла.

Антонио де Небриха подошел к письменному столу, достал чашу и осторожно смочил бумагу. Выступили темные буквы «НВР».

— Это указывает на имя. Hieronimus Bosch Pictor — Иероним Босх, художник. Бумага может оказаться из его мастерской.

Кайе сразу заинтересовался. Ему показалось, он уже видел этот треугольный клочок.

— Вы уверены, Антонио?

— Вполне уверен.

— В том, что у мастера Босха была своя бумага?

— Почему нет, Михаэль? Бумагу для набросков подмастерья часто делали сами. Необычно то, что дошла до нас именно часть с водяным знаком, то есть лишь пять процентов листа.

— Вы сохранили ее только из-за водяных знаков?

— Собственно говоря, да. Что я ни делал с ней, полагая, что это тайнопись! Нагревал, клал в воду, гладил, но бумага оставалась просто бумагой. До сегодняшнего дня, Михаэль, пока я не посмотрел на наши фотографии. Кое-что показалось мне странным.

Кайе весь обратился в слух. У Антонио де Небрихи была редкая способность преподносить даже совершенные мелочи как сенсацию. Он достал из стола снимки, на которых Кайе обнаружил буквы.

— Кислота, повредившая лак, произвела двойной эффект. С одной стороны, она разъела лак, с другой — обнажила что-то скрытое. Буквы, еще очень нечеткие. Это произошло случайно, но там, где раствор кислоты был слабее, она открыла под слоем лака тайнопись. А теперь, Михаэль, сенсация…

Небриха поставил на стол сосуд с прозрачной жидкостью, затем положил листок бумаги и помешал чайной ложкой. В нос ударил легкий запах уксуса.

— Необходимо немного уксусной кислоты. Я нашел рецепт в книге «Elementa chemicae» 15 лейденского профессора химии Иоганна Конрада Бархузена. Книга была издана в 1718 году в Лейдене и содержит рецепты разных смесей, взятых из более ранних источников. Прекрасно иллюстрированная книга! В ней описывается средство, с помощью которого невидимое становится видимым. Я наткнулся на него случайно.

Небриха вынул ложку, бумага плавала на поверхности. Оба склонились над сосудом и пристально смотрели на него. Неожиданно на белом листе выступили темные знаки.

— Natura mutatur. Veritas extinguit, — прочитал Небриха. — Природа изменяется. Правда убивает.

У Кайе перехватило дыхание.

— И что это значит?

— Понятия не имею. Если честно, я перерыл всю литературу по алхимии, ища эту комбинацию слов, но ничего не нашел. Что можно связать с этими истинами? В конце концов я решил, что это упражнения ученика в латыни, спряжение глаголов.

— Natura mutatur. Veritas extinguit, — задумчиво повторил Кайе и склонился над чашей.

— А самое удивительное, что буквы можно увидеть только с помощью этой жидкости. Ни больше и ни меньше. Не важно, что вы используете: лимон, тепло, воду, гранитную или угольную пыль — бумага не реагирует. Только уксусная вода, aqua acetum, описанная Бархузеном, делает надпись видимой. А когда бумага высыхает, слова исчезают полностью. Просто и гениально!

Кайе встал и подошел к картине. Пастельные цвета расплывались у него перед глазами. Листок не имел никакого значения. Просто милое открытие. Правда убивает. Исходя из рассказа патера Берле, этот клочок бумаги имел отношение к причине создания картины «Сад наслаждений». Если патер Берле прав, то это послание подмастерья, бесследно исчезнувшего из Хертогенбоса. Бумага сохранилась. Подумать только — четыреста лет! Но что пользы от предостережения Яна де Грота, касающегося картины? Или он думал, что скрытая в картине правда убьет, когда будет постигнута? Что таится за фасадом необычного рая, рожденного кистью Иеронима Босха? Ян де Грот мог видеть только первую створку триптиха. Средняя часть картины, по словам патера Берле, тогда лишь создавалась, если сумасшедший патер и его источники не врут.

Антонио де Небриха бесшумно подошел к коллеге и положил руку ему на плечо.

— Нам не разгадать эту загадку, Михаэль. По крайней мере сейчас. У меня есть для вас еще кое-что.

Кайе отвел взгляд от «Сада наслаждений» и вопросительно посмотрел на Небриху. Тот взял увеличенные снимки и прикрепил их на стену.

— Думаю, что могу расшифровать эти буквы. Они написаны как зеркальное отражение, справа налево. Одно «Р», два «S», два «N» и по одной «М» и «R». Получается «PSSNNMR».

Небриха обвел буквы карандашом. Сейчас, когда Антонио показал буквы, сомнения Кайе улетучились.

— Как вы додумались?

— Леонардо писал справа налево, потому что был левшой. Судя по технике мазков «Сада наслаждений», Босх тоже был левшой. Аналогия напрашивалась сама собой.

Для Кайе это было чудом. Такие специалисты, как Небриха, обладавшие невероятной интуицией и энциклопедическими знаниями, вызывали у него восхищение. Их оставалось все меньше. Они владели техникой реставрации и знаниями в области истории и искусства. Многие из его коллег отдали предпочтение технической стороне дела, и сам Кайе не являлся исключением.

— А что означает комбинация этих букв? Небриха пожал плечами и сел за стол.

— Я не ясновидящий. Тут нужно время, книги с латинскими сокращениями и немного удачи.

Кайе тоже опустился на стул.

— На втором снимке я обнаружил сову.

— Я тоже, Михаэль, вот здесь.

Он протянул ему вторую фотографию. Ярким маркером были обведены очертания головы совы.

— А это?

— Похоже на тайнопись.

— И какими вы видите наши дальнейшие шаги?

Небриха клонился над письменным столом, оперся на руки и пристально посмотрел коллеге в глаза:

— Патер Берле. Он должен рассказать нам больше, и я думаю, его история даст ключ к знакам. Мы должны завтра пойти к этому священнику, чтобы он продолжил рассказ.

Подумав, Кайе кивнул:

— Если он еще сможет нам что-то сказать.

Антонио де Небриха насторожился:

— Что вы имеете в виду?