Метро - Сафонов Дмитрий Геннадьевич (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
Кошмарное зрелище завораживало: белое лицо с широко открытыми глазами, плавающее под водой, а над ним – голубоватые язычки холодного пламени. Это напоминало причудливый огненный коктейль, составленный безумным барменом.
Гарин снова задержал дыхание и опять нырнул, принимая на себя тяжесть тонущего. На этот раз он так же, как и неизвестный мужчина, уперся в обшивку вагонов руками.
Спина гудела и готова была вот-вот треснуть. Гарин отчаянно толкал ногами бетонное полотно рельсового пути, разгибая колени.
Медленно… Медленно, но он все же сумел выпрямиться. Тело мужчины было уже над водой; Гарин чувствовал это по увеличившейся нагрузке на мышцы. Ноги его дрожали, и он не знал, сколько сможет простоять вот так, с тяжелым грузом на плечах.
Константинов почувствовал, как приподнимается его тело. Теперь нога уже не была натянута, как струна. Он даже попробовал пошевелить ею и чуть не сошел с ума от боли. Он заорал громко, не сдерживаясь. Стало немного легче от сознания того, что он снова мог свободно орать, не рискуя захлебнуться.
Но крик – это не половина и даже не четверть дела. Самое главное – вытащить ногу.
Константинов развернул левую ступню и снизу стукнул по правой голени. Это было чертовски, невыносимо больно, но другого выхода он не видел – стучал, как молотком, постепенно выбивая из ловушки застрявшую правую.
– Державший его снизу мужик дрожал от напряжения, и Константинов понимал, что в любую секунду он может не выдержать и снова уронить его.
Помощь пришла от толстяка, схватившего за штанину и потянувшего ногу вверх, помогая ей обрести свободу.
В последний момент Константинов почувствовал сухой треск, раздавшийся в лодыжке. Глаза заволокла черная пелена, расцвеченная радужными кругами с оранжевыми и зелеными ободками. Он вскрикнул и полетел в пустоту.
Дальнейшее он помнил кусками.
Константинов уходит под воду, но две сильные руки хватают его за шиворот и тащат наверх.
Затем к ним присоединяется еще одна; ощущение такое, словно с него хотят снять через голову пиджак. Он глупо улыбается и что-то говорит, но острая боль снова вспыхивает в ноге. От этого в животе все сжимается.
Он скользит щекой по холодному металлу вагона; кожа почему-то издает противный скрип и грозит лопнуть. Одна рука по-прежнему держит его за шиворот, две другие помогают снизу.
Константинов видит рядом с собой пламя факела – так близко, что оно вот-вот опалит ему волосы и ресницы. Рука толстяка крепко сжимает факел; это единственный источник света, который у них остался. Константинов висит наполовину в вагоне, наполовину снаружи. Край оконного проема упирается прямо в живот.
Еще одна картинка: он лежит на полу вагона, а мужчина, склонившийся над ним, бьет его по щекам. Что-то в лице мужчины кажется знакомым. Высокий лоб с залысинами, серые глаза, резко очерченный рот и выдающийся нос.
– Гарин? – удивленно шепчет Константинов.
«Откуда здесь взялся Гарин?» – думает он. Затем удивление проходит, уступая место спокойной уверенности, что это действительно он.
– Гарин… – шепчет он и опять теряет сознание.
Сердце колотилось в груди так, что эхо его ударов отдавалось в ушах. Гарин не мог понять, слышал ли он слово, сорвавшееся с губ вытащенного им мужчины, или ему это только показалось.
– Что он сказал? – спросил он у Михаила.
Тот пожал плечами.
– Наверное, «спасибо»…
– Нет, нет… Что-то другое… Совсем непохожее. Он назвал меня по фамилии?
Гарин посмотрел на толстяка. На лице Михаила заиграла легкая улыбка, или это ему тоже показалось? В дрожащем свете факела.
– Откуда он может знать твою фамилию? – возразил толстяк. – По-моему, у тебя начинается мания величия.
– Ага… В лучшем случае. А в худшем – преследования, – согласился Гарин.
«Действительно, откуда он может знать мою фамилию? Бред!»
Гарин был совершенно измотан. Он с трудом смог забраться обратно в вагон, на это ушли последние силы.
Самым большим его желанием было немного отдохнуть. Совсем чуть-чуть, хоть пару минут, но Гарин понимал, что они не располагают даже этим временем.
Андрей достал из-за пазухи бутылочку с горючей дрянью. Поднял ее и посмотрел на свет. Осталось немного больше половины.
Гарин открутил крышку, приподнял голову спасенного и поднес бутылку к его рту.
– Ну-ка, приятель! Хлебни! – Он потряс голову, пытаясь вернуть мужчину в чувство.
Тот зашевелился и попытался что-то сказать. Пользуясь моментом, Гарин просунул горлышко между посиневшими губами и резко запрокинул бутылочку.
Мужчина закашлялся и открыл глаза. Он хватал воздух и махал руками, словно хотел потушить небольшой пожар.
– Бодрит? – спросил Гарин. – Благодари Галочку, что она такая запасливая. А теперь пора.
Он помог мужчине сесть и начал командовать.
– Так! Михаил! Будешь помогать ему. Ты когда-нибудь прыгал на одной ноге, а, приятель?
Константинов не отрываясь смотрел на Гарина. До него никак не доходил смысл его слов. Он не мог поверить, что все это происходит с ним наяву.
– А? – наконец выдавил он.
Гарин снисходительно потрепал его по плечу.
– Ничего. Сейчас вспомнишь. Миша, держи его.
Он поручил Владимира заботам толстяка, забрал у него факел и передал какой-то женщине, выглядевшей так, словно она тоже успела побывать в грязной воде и потом обсохнуть.
– Галина! Действуй!
Сам Гарин прошел вглубь вагона и взял на руки девочку в ярко-синем дождевичке. В такой темноте Константинов, конечно, не мог разглядеть, что он ярко-синий, но почему-то был уверен в этом.
«Ксюша… Он взял Ксюшу на руки…» Константинов оперся на руку толстяка и встал на левую ногу.
– Эй, послушай! Эй! – он чуть не сказал «Гарин», но вовремя осекся.
Гарин обернулся.
– Да? Что случилось?
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил Константинов.
Гарин пожал плечами.
– По-моему, это понятно. Вылезти из этого чертова вагона и побежать по рельсам.
– Ага… Ты же видишь, они постоянно двигаются. Хочешь, чтобы еще кого-нибудь придавило?
Гарин задумался.
– Что ты предлагаешь?
– Я лез по крышам, – сказал Константинов. – Потом сорвался, и… Если бы вы меня не вытащили… Если бы ты меня не вытащил…
– Ладно. Забудь об этом, – Гарин махнул рукой.
– Нет-нет, подожди… Я хочу, чтобы ты знал.
– Знал что?
Гарин повернулся к нему всем телом. Теперь Константинов хорошо видел белокурые пряди, ниспадавшие на пластиковый дождевик.
– Это очень важно, – начал Владимир.
Толстяк крепко сжал локоть Константинова, словно торопил его. Женщина с факелом в руке подошла ближе.
– Я… – сказал Константинов. – Я…
– Ну! – не выдержал Гарин. – Чего ты тянешь?
– Оттуда, с крыши, я кое-что видел. Тела, всюду тела, расплющенные, как муравьи, – Константинов стал горячиться. Он говорил все громче и громче, почти кричал. И то, что Гарин лишь сильнее прижимал девочку к себе, закрывая ей уши, только злило его. – Нельзя вылезать в тоннель, понимаешь? Вагон сдвинется – и ты уже размазан по стенке.
Он хотел протянуть руку и забрать у Гарина Ксюшу, но сдержался. Во-первых, он бы все равно не смог ее нести со сломанной-то ногой. А во-вторых… Пока еще рано.
– И что ты предлагаешь?
– Выбивать окна и перелезать из вагона в вагон.
Словно в подтверждение его слов, пол под ногами снова накренился и стал ходить ходуном.
– Это дольше! – Константинов старался перекричать грохот и лязг, заполнивший все пространство тоннеля. – Но так безопаснее! Нельзя рисковать! У тебя ребенок!
Факел шипел в руках Галины. Языки синего пламени облизывали накрученную на обломок зонта тряпку.
Несколько долгих секунд Гарин смотрел Константинову прямо в глаза. Затем он вздохнул и тихо сказал, ни к кому не обращаясь:
– Думаю, он прав… В тоннеле опасно.
– Конечно, – Константинов кивнул.
