Цементная блондинка (Право на выстрел) - Коннелли Майкл (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Однако если бы вы захотели, то в любой момент могли бы установить любую дату и любое время, не так ли?
— Думаю, да.
— Таким образом, если бы вы решили создать для своего друга алиби, вы могли бы выставить фальшивую дату, установив, скажем, предыдущий год, и затем произвести видеозапись?
— Конечно.
— Могли бы вы выставить определенную дату на уже отснятой записи?
— Нет, установить дату на уже снятой пленке невозможно. Никак не получится.
— Каким же образом в таком случае вы могли бы это проделать? Как бы вы могли создать фальшивое алиби для Нормана Черча?
Белк поднялся с места и заявил протест на том основании, что ответ Вишорека будет носить характер предположения, но судья Кейс отклонил его, сказав, что свидетель, бесспорно, имеет опыт обращения с собственной видеокамерой.
— Сейчас сделать это было бы невозможно, поскольку Нормана нет в живых, — ответил Вишорек.
— Значит, из ваших слов следует, что если бы вы решили сделать фальшивую видеосъемку, вам пришлось бы договориться об этом с мистером Черчем до того, как он был застрелен детективом Босхом, правильно?
— Да. Мы тогда должны были бы знать, что в свое время она ему понадобится, он должен был бы сказать мне, какую дату и время надо установить на видеокамере и так далее. Это все притянуто за уши, тем более что вы можете поднять газеты того времени и найти объявление о женитьбе моего друга, которая была назначена на тридцатое сентября. Это докажет вам, что прощальная холостяцкая вечеринка должна была состояться именно двадцать восьмого сентября или около того. Все это правда.
Судья Кейс принял протест Белка по поводу того, что в последней фразе свидетеля не содержалось ответа на вопрос, и велел присяжным не принимать ее к сведению. Босх же подумал, что им вообще не следовало бы ее слышать. Все и так понимали, что видеопленка — подлинная. И Босх в том числе. Он весь вспотел, и его мутило. Что-то пошло наперекосяк, но что точно, он сказать не мог. Ему хотелось встать и уйти, но он понимал, что такой поступок равнялся бы признанию своей вины — признанию настолько громогласному, что от него, как от землетрясения, вздрогнули бы стены суда.
— И последний вопрос, — сказала Чэндлер. Она чувствовала близкую победу, и от этого ее лицо раскраснелось. — Известно ли вам, чтобы Норман Черч когда-нибудь носил парик?
— Никогда. Я знал его много лет, но никогда не видел и не слышал ничего подобного.
Судья Кейс снова передал свидетеля в распоряжение Белка, который медленно побрел к стойке — уже без своего желтого блокнота. Он был настолько явно ошеломлен оборотом, который приняли события, что даже забыл произнести свою обычную фразу: «Всего несколько вопросов». Ему едва удавалось держать себя в руках.
— Вы сказали, что прочли книгу о деле Кукольника и заметили, что дата на видеопленке совпадает с датой одного из убийств, правильно?
— Так и есть.
— Пытались ли вы найти алиби для Черча в связи с десятью другими убийствами?
— Нет, не пытался.
— Так. Мистер Вишорек, вам нечего сказать в оправдание вашего давнего друга в связи с другими преступлениями, в которых обвиняют его многочисленные сотрудники полицейской следственной бригады?
— Видеозапись доказывает, что все они лживы. Ваша следственная бригада...
— Вы не ответили на вопрос.
— Я отвечаю. Если вы соврали в связи с одним случаем, становится очевидно, что вы врали и во всех остальных.
— Ваше мнение на этот счет нас не интересует, мистер Вишорек. Теперь, гм, вы заявляете, что никогда не видели Нормана Черча в парике, правильно?
— Да, именно так я и сказал.
— Было ли вам известно, что он снимал квартиру под вымышленным именем?
— Нет, я не знал об этом.
— Выходит, вы очень многого не знали о своем друге, не так ли?
— Возможно.
— Так, может, точно так же, не докладывая вам, он иногда носил парик?
— Возможно.
— Далее. Если мистер Черч являлся убийцей, в чем его обвиняет полиция, и использовал средства маскировки, что также утверждается полицией, нельзя ли было...
— Протестую, — сказала Чэндлер.
— ...предположить, что в квартире...
— Протестую!
— ...будет обнаружено нечто вроде парика?
Судья Кейс поддержал протест Чэндлер, отвергнув вопрос Белка, поскольку тот желал получить не ответ, а предположение, а затем сделал Белку выговор за то, что он задал свой вопрос, несмотря на протест оппонента. Белк проглотил выволочку и заявил, что больше вопросов не имеет. Затем он уселся на место. Из-под его волос струился пот и тек по вискам.
— Лучшее, на что ты способен, — прошептал ему Босх.
Проигнорировав это замечание, Белк вытащил носовой платок и принялся вытирать лицо.
Приняв решение о приобщении видеозаписи к вещественным доказательствам, судья объявил обеденный перерыв. После того, как присяжные покинули зал, к Чэндлер бросилась кучка репортеров. Глядя на это, Босх подумал, что именно им и предстоит вынести окончательное решение по поводу того, как обстоят дела на процессе. Журналисты всегда благоволят к победителям — фактическим или потенциальным. Им всегда проще задавать вопросы.
— Ты бы лучше постарался что-нибудь придумать, Босх, — сказал Белк. — Еще полгода назад мы могли бы свести дело к пятидесяти тысячам. Учитывая то, как дела идут сейчас, эта сумма может показаться пустяком.
Повернувшись, Босх посмотрел на него. Они до сих пор сидели за столом защиты.
— Ты ведь сам этому веришь, не так ли? Веришь всему. Что я убил его, а потом мы подтасовали улики, чтобы взвалить все на него.
— Какая разница, во что я верю, Босх.
— Пошел ты в жопу, Белк.
— Я тебе уже сказал, ты бы лучше что-нибудь придумал.
Он поднял свое толстое пузо и направил его в сторону выхода из зала суда. К Белку приблизился было Бреммер и еще один репортер, но Белк отмахнулся от них. Через несколько секунд за ним последовал и Босх, которому тоже пришлось отбрыкиваться от журналистов. Однако Бреммер не отставал и последовал за Босхом через вестибюль в сторону эскалатора.
— Послушай, старина, тут ведь речь и о моей заднице идет. Я написал книгу об этом парне, выставив его преступником. Меня это тоже касается.
Босх остановился так резко, что Бреммер буквально уткнулся в него. Детектив пристально посмотрел на журналиста. Тому было около тридцати пяти — слишком толстый для своих лет, с редеющими каштановыми волосами. Как и многие другие мужчины, он пытался компенсировать этот недостаток, отрастив густую бороду, которая только старила его. Босх заметил, что на рубашке под мышками репортера красовались большие пятна пота. Но главной проблемой Бреммера был даже не запах потного тела, а исходившая от него сигаретная вонь.
— Слушай, если ты веришь, что он был невиновен, тогда напиши еще одну книгу и получи еще сто тысяч долларов аванса. Тебя-то почему волнует, виновен он был или нет?
— У меня существует определенная репутация в этом городе, Гарри.
— У меня она тоже была. И что же ты завтра напишешь?
— Мне нужно писать о том, что здесь происходит.
— Но ты ведь тоже будешь давать показания в суде. Разве это этично, Бреммер?
— Я не буду давать показаний. Вчера Чэндлер отозвала свою повестку. Мне пришлось только подписать показания.
— Относительно чего?
— О том, что, насколько мне известно, в написанной мною книге содержалась правдивая и точная информация. О том, что почти вся она поступила ко мне из полицейских источников, а также полицейских и прочих официальных документов.
— Кстати об источниках. Откуда ты взял информацию о записке для вчерашней статьи?
— Гарри, я не могу раскрыть свой источник. Вспомни, сколько раз я сохранял конфиденциальность информации, которую давал мне ты. Ты же знаешь, я никогда не сдаю источники.
— Да, знаю. И еще я знаю, что кто-то хочет меня подставить.
Босх встал на эскалатор и поехал вниз.
Глава 10
Полиция нравов располагалась на третьем этаже центрального полицейского подразделения в центре города. Босх добрался туда за десять минут и нашел Рэя Мору за его письменным столом с телефонной трубкой, прижатой к уху. На столе перед ним лежал открытый журнал с цветными фотографиями парочки, занимающейся любовью. Девица на фото выглядела совсем молоденькой. Не переставая слушать собеседника, Мора листал журнал. Кивнув Босху, он указал ему на стул.
