Цикл романов "Все секреты мира" (СИ) - Берри Стив (книги без сокращений .TXT) 📗
Но уже семь веков не ведутся войны. Орден отступил в Пиренейское аббатство и затаился под видом обычного монашеского сообщества. Были установлены связи с епископами Тулузы и Перпиньяна, и все службы проводились как в римской церкви. Не происходило ничего, способного привлечь внимание и вызвать нежелательное любопытство. Все братья давали два обета. Один — церкви, который приносился в силу необходимости. Второй — братству, который значил все. Продолжали соблюдаться древние ритуалы, хотя теперь это происходило под покровом темноты, за толстыми крепостными стенами и при дверях, запертых на засовы.
И все это во имя Великого Завещания.
Парадоксальная несправедливость этого долга внушала ему отвращение. Орден существовал, чтобы охранять Завещание, но Завещание существовало не для ордена.
Вся его жизнь была лишь подготовкой к нескольким ближайшим часам.
Родители его умерли рано, и он был воспитан иезуитами в церковном приюте около Бордо. В начале братьев набирали из раскаявшихся преступников, разочарованных влюбленных, изгнанников. Сегодня они приходили в орден разными путями. Большую часть рекрутов предоставлял светский мир, но истинных вождей порождали религиозные общества. Последние десять магистров имели религиозное образование. Его собственное началось в Парижском университете и закончилось в духовной семинарии в Авиньоне. После окончания семинарии он остался преподавать в ней и работал три года, перед тем как орден вступил с ним в контакт. И он принял устав с великим энтузиазмом.
За свои пятьдесят шесть лет Раймон де Рокфор никогда не знал плоти женщины и ни разу не испытал влечения к мужчине. Когда его назначили маршалом, он понимал, что таким образом покойный магистр стремится не только удовлетворить его тщеславие, но и, возможно, заманивает в ловушку — чтобы он нажил себе достаточно врагов, которые сделают его дальнейшее восхождение невозможным. Но он использовал свое положение с умом, приобретая друзей, собирая преданных людей и накапливая силы. Ему подходила монашеская жизнь. Последние десять лет он сосредоточенно изучал Хроники и теперь был сведущ во всех аспектах истории ордена. Де Рокфор не повторит ошибок прошлого. Он яростно верил, что самоизоляция, на которую братство добровольно обрекло себя изначально, способствовала упадку. Секретность рождала подозрения — а отсюда был один шаг до взаимных обвинений и распрей. Поэтому такое положение дел не может продолжаться. Пришла пора прервать семь веков молчания.
Пришло его время.
Устав четко гласил: «Когда Великий магистр отдает приказ, его должно исполнить без колебаний и без задержки, словно это приказ небес».
На его столе зазвонил телефон, и де Рокфор поднял трубку. Его заместитель сообщил:
— Двое наших братьев из Ренн-ле-Шато докладывают, что Стефани Нелл и Малоун прибыли. Как вы предсказывали, она направилась прямиком на кладбище и нашла могилу Эрнста Сковилля.
Это хорошо — знать своего врага.
— Пусть наши братья просто наблюдают, но будут готовы к действиям.
— Теперь что касается второго вопроса. Мы все еще не знаем, кто напал на братьев в Копенгагене.
Де Рокфор поморщился:
— Все готово к сегодняшнему вечеру?
— Мы готовы.
— Сколько братьев сопровождало сенешаля в Зал Отцов?
— Тридцать четыре.
— Вы знаете все имена?
— Да.
— Им надо дать возможность присоединиться к нам. Если нет, разберись с ними. Но тем не менее сделай так, чтобы большинство присоединилось. Вряд ли это будет сложно. Мало кто хочет оставаться на проигравшей стороне.
— Консистория начнется в шесть часов вечера.
Собирая братьев на заседание до полуночи, сенешаль сокращал время своих полномочий. Консистория давала всем равные шансы — это была процедура, специально изобретенная, чтобы предотвратить манипуляции при голосовании. Он долго готовился и теперь ждал с нетерпением.
— Будьте готовы, — сказал де Рокфор. — Сенешаль попытается провести выборы быстро, чтобы вызвать смятение. Его научил этим штучкам покойный магистр.
— Он не примет поражение легко.
— Я и не ожидаю этого. Поэтому я подготовил для него сюрприз.
ГЛАВА XVIII
Ренн-ле-Шато
13.30
Малоун и Стефани прокладывали себе путь через людную деревушку. По центральной улице, подпрыгивая на мостовой, проехал автобус. По дороге Стефани зашла в ресторан поговорить с хозяином. Малоун пожирал глазами какую-то аппетитную рыбу, которую поедали посетители, понимая, что с обедом придется подождать.
Он злился на Стефани, что она солгала ему. Или она не была признательна ему за помощь, или недооценила серьезность ситуации. По их следу шли решительно настроенные люди, готовые умирать и убивать. Он уже познакомился с их милыми привычками, и чем больше у него будет информации, тем больше шансов на успех. Ему и так было нелегко, а уж неуверенность в союзнике еще больше усложнит дело.
Выйдя из ресторана, Стефани сказала:
— Эрнст Сковилль был сбит машиной, когда, по своему обыкновению, прогуливался за городскими стенами. Его здесь все любили. Он долго прожил в Ренне.
— Известно, чья машина?
— Нет ни одного свидетеля. Ни одной ниточки.
— Ты на самом деле знала Сковилля?
Она кивнула:
— Но мы не были друзьями. Общались редко. В наших спорах он был на стороне Ларса.
— Тогда почему ты позвонила ему?
— Он был единственным, кого я могла спросить о дневнике Ларса. Он был вежлив, учитывая, что мы не разговаривали много лет. Хотел увидеть дневник. Я собиралась наладить с ним отношения.
Стефани удивляла его. Вражда с мужем, сыном и друзьями мужа. Было ясно, что она чувствует вину, но что она собиралась с этим делать — непонятно.
Она потянула Малоуна за собой:
— Я хочу проверить дом Эрнста. Он владел очень хорошей библиотекой. Хочу посмотреть, не пропали ли его книги.
— У него есть жена?
— Нет, он был одинок. Из него получился бы хороший отшельник.
Они двинулись в сторону одной из улочек, ответвлявшихся от центральной.
— Ты на самом деле веришь, что где-то здесь спрятано сокровище? — поинтересовался Малоун.
— Трудно сказать, Коттон. Ларс, бывало, говорил, что девяносто процентов легенды о Соньере — вымысел. Меня злило, что он тратит время на такую чепуху. Но он всегда считал, что тут есть десять процентов правды. Это захватило его и, в некоторой степени, Марка. По-видимому, сто лет назад тут произошли странные вещи.
— Ты имеешь в виду Соньера?
Она кивнула.
— Объясни.
И Стефани продолжила рассказ.
* * *
— Я не могу оставить свой приход, — заявил Соньер епископу, стоя перед ним в его дворце в Каркасоне, что в двадцати милях к северу от Ренн-ле-Шато.
Он избегал этой встречи месяцами, под предлогом, что доктор запретил ему путешествовать из-за болезни. Но епископ был настойчив, и последнее приглашение было принесено ажаном, которому приказали лично сопроводить священника к епископу.
— Вы ведете намного более роскошный образ жизни, чем я, — сказал епископ. — Я хочу знать происхождение ваших весьма значительных, на мой взгляд, денежных ресурсов.
— Увы, монсеньор, вы задаете мне тот единственный вопрос, на который я не могу ответить. Великие грешники, которым я, с божьей помощью, указал путь к искуплению, пожертвовали мне большие суммы денег. Я не хочу нарушать тайну исповеди, выдавая вам их имена.
Епископ обдумал его возражение. Хороший предлог, может сработать.
— Тогда давайте поговорим о вашем образе жизни. Его не защищает тайна исповеди.
Соньер изобразил на лице простодушие.
— Я живу скромно.
— Мне говорили иное.
— Ваша информация, должно быть, неверна.
— Посмотрим. — Епископ открыл лежавшую перед ним толстую книгу. — Я провел расследование, и обнаружились интересные вещи.
Соньеру не понравились слова епископа. Его отношения с покойным епископом были дружескими и сердечными, и у него было много свободы. С этим новым епископом — совсем другое дело.
