Сладкий вкус огня - Андреотта Поль (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
— Не поужинать ли нам сегодня вместе?
Это был пароль, закодированное сообщение, которое означало, что моя мука подошла к концу. Возможно.
— Послушай, — сказала она, — об этом мы больше не говорим, идет?
Она накрыла примирительный ужин со свечами. Кушанья были самыми изысканными: цыпленок с грибами, суфле, бутылка моего любимого вина Но все же это немного напоминало ужин на сцене, где актеры делают вид, будто наслаждаются картонным цыпленком. Впервые паузы в нашем разговоре казались напряженными и мучительными. Они вырастали между нами и не давали приблизиться друг к другу. Тогда мы стали строить планы. Мы снимем дом за городом. Или купим, если новая работа окажется доходной. А что будем делать в Рождество? Отпуск на Канарских островах! Когда мы встали из-за стола, она сказала:
— Ты знаешь, я действительно решила родить ребенка. Но я хочу, чтобы ты тоже этого захотел. Только закажи, кого ты хочешь.
С этими словами она протянула мне руки. В колеблющемся свете свечей очертания ее тела сладостно округлились. У меня на глазах появились слезы. Я обнял ее.
— Моя любимая, моя единственная…
— Не надо больше говорить, — мягко попросила она.
— Пожалуйста, прости меня.
— Я тоже не всегда была права.
— Ты всегда была чудесной.
Некоторое время мы молчали. Потом она взглянула на меня, и легкая тень скользнула по ее лицу.
— Скажи, мы правда покончили с этим?
— Да, — твердо сказал я.
— Потому что еще раз я такого не перенесу.
— Мы — самая неразлучная пара на свете.
— Я так всегда и думала.
— Ты была права.
— Я люблю тебя, Серж.
— Я тоже люблю тебя.
— Мне нужно убрать со стола.
— Ты можешь сделать это позже.
Я поддерживал ее гибкое тело, медленно склонявшееся на подушку. На следующее утро в восемь часов тридцать минут зазвонил телефон. Я узнал голос Канавы.
— С чего ты вздумал будить людей на рассвете? Ты что, еще не ложился?
— Я лег и сразу встал. Слушай, Серж, есть серьезные затруднения.
Он говорил долго и без перерыва. Лакруа передумал, у Дюгюржа удар или наоборот. В дело было вовлечено правительство, оппозиция оказала сопротивление. Короче говоря…
— Короче говоря, все кончено?
— Не совсем, но, похоже, идет к тому.
— Забудь об этом.
— Мне очень жаль.
— О, не беспокойся. Это не имеет значения.
— Хорошо, что я не бросил Берни, — сказал он, — Можешь себе представить, в каком бы я оказался положении!
Когда я повесил трубку, мне больше было жаль его, чем себя.
— Кто это? — спросила Ким спросонок, когда я вернулся в постель.
— Хорошие новости — остаюсь в газете.
Я растянул свой отпуск еще на три дня и во вторник появился в издательстве. Возвращение блудного сына. В офисе было новое лицо: высокий, худощавый человек с бородой. Мне он совсем не понравился. Пожав всем руки, я хотел увидеться с Берни, но он передал мне через секретаршу, что занят по горло и, вероятно, поговорит со мной попозже, часов в двенадцать. Тогда я решил пока поговрить с Фернаном о плане следующего номера. Все были очень любезны, но как будто немного встревожены.
Наконец Берни принял меня.
— Ну как, лучше себя чувствуешь?
— Да, все в порядке. Кризис прошел.
— Рад слышать.
Он сидел в кресле, сложив руки на животе.
— Какие у тебя планы?
— Возвращаюсь в стойло.
В этот момент зазвонил телефон. Обычно, когда кто-то был в кабинете, Берни сводил телефонный разговор к минимуму. Но на этот раз он разговаривал минут десять, строчка за строчкой обсуждая статью о некой стареющей звезде мюзик-холла, всегда готовой поймать свою утраченную юность в постели.
— Ну посмотри, ради Бога, — кричал он. — Это совсем не то, что я хочу!
Положив трубку, Берни как будто был удивлен, что я еще сижу перед ним.
— О чем это мы говорили? Значит, ты хочешь вернуться? — Он задумчиво посмотрел в окно. — В принципе это возможно, — заключил он, — но в настоящий момент…
Я почувствовал, как подо мной задрожал стул. Я сел прямо и для поддержки схватился за стол Берни.
— Ты хочешь сказать, что уволил меня?
— Уволил? Ты сам ушел, если мне не изменяет память.
— Но ты не принимал мою отставку всерьез, ты предлагал мне месячный отпуск, помнишь? Теперь я поправился и вернулся.
— Минутку, Сагар. Ты думаешь, газета сама собой, и ты можешь приходить и уходить, когда захочешь? Я несу определенную ответственность. Есть босс, который держит все бразды правления, и есть совет директоров, которые только и ждут, когда я совершу ошибку. И еще одно. Ты, кажется, совсем забыл: этот клочок бумаги во что бы то ни стало должен выходить каждый вторник. Думаешь, легко делать газету с этими примадоннами — они только и могут, что выдавать верхнее «си», когда лучше ничего нет. Или взять твою историю с юным наркоманом из Перпиньяка. Ты исчезаешь на десять дней, а потом у тебя хватает духу заявить, что это был всего лишь предлог для получения отпуска. А если каждый начнет так себя вести? Хороши мы будем. Мало того, — голос Берни поднялся до визга, — ты бросил меня без предупреждения. А теперь, ощутив нехватку месячного чека, возвращаешься и ожидаешь, что все будет по-прежнему. Мне очень жаль, старина. Но, во-первых, я уже взял кое-кого на твое место, а во-вторых…
Он не стал продолжать, что во-вторых, а мне не особенно хотелось знать.
— Значит, это тот тип с бородой? — спросил я.
— Какой тип?
— Мой преемник — тот тип с бородой?
— Допустим.
— А что во-вторых?
Он сопел, как старая собака, свернувшаяся у огня. В тишине можно было слышать нестройный гул машин с улицы. Берни тщательно выбивал трубку, которая никогда не покидала стола и которую, насколько я помнил, он никогда не курил.
— Послушай, Сагар, ты мне всегда нравился, ты многое сделал здесь, но… Как тебе сказать? Я не думаю, что ты идеально подходишь для такой работы. Нет, не думаю.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, журналистика это больше, чем работа. Это призвание, это священодейство.
— О, Андрэ, избавь меня от этого.
— Это не девушка, которую можно бросить, а потом взять снова, это жена.
— Я восхищен твоим тактом… — Как и все, он знал причину моей временной депрессии. — Какого дьявола ты тогда просил меня остаться?
— Я думал, ты перешагнешь через это.
— Я же перешагнул, черт подери!
— Не кричи. Ты уйдешь при первой возможности, потому что ты не настоящий профессионал.
— Спасибо. — Я встал.
Затем он сделал нечто, совершенно для него необычное: он встал и проводил меня до двери.
— Как только появится свободное место, обещаю, дам тебе знать. Можешь на меня положиться.
— Все будет хорошо, — сказала Ким в тот вечер за обедом. У нее было радостное весеннее настроение. Она опять стала моей Ким из Антиба, глаза ее сияли, как прежде. Я не мог припомнить, когда в последний раз видел ее такой. Она рассказывала мне свои новости: о войне между макси и мини, о реакции американской публики и политике мистера Фэргайлда, о том, что ей сказал по телефону лондонский корреспондент, и о ее идее, которая понравилась Лурье. Она говорила о костюме, который заказала у Унгаро, — там все невероятно дорого, но, я уверена, тебе понравится, — и о Сильвии, своей ассистентке, которая собиралась выйти замуж и попалась на взятке за квартиру. Под конец Ким перешла к главному.
— Мы устроимся. Моего заработка нам хватит, чтобы питаться и платить за квартиру.
— Более-менее. Но есть еще подоходный налог, твоя одежда, страховка, телефон, расходы на машину, техники, рестораны, отпуска — все излишества, которые стоят уйму денег. И скоро наступит Рождество, а я еще буду без работы.
— Почему бы тебе не написать что-нибудь самому?
— Я давно отказался от этой затеи.
— Может, попробовать кино? У тебя богатое воображение.
— У тебя тоже.
— Ну, не волнуйся! И не делай такое лицо. Давай-ка сходим выпьем куда-нибудь. Тебя нужно немного расшевелить.
