Джек на Луне (СИ) - Русуберг Татьяна (читать книги без txt) 📗
Взобрался до нужной ветки, уселся осторожно верхом. Блин, не видно нефига, листва гребаная все заслоняет. Пришлось проползти на жопе вперед. Там сук стал тоньше, я даже заволновался, что обломится на хрен. Но вроде пронесло, не затрещало даже. Щас я вот эту веточку отведу тихонько, и...
Я увидел ее сзади и немного сбоку. Та же трогательная длинная шея, кажущаяся еще длиннее из-за глубокого выреза майки. Удивительно прямая спина с выпирающими нежными позвонками. Волосы на затылке смешно топорщились и пушились над ушами каштановым облаком. А руки – руки летали над клавиатурой, словно птицы, касались нежно то черного, то белого, извлекая волшебные звуки из деревянного ящика, полного струн и молоточков. Это была настоящая магия, и она была для меня! Единственного слушателя в первом ряду.
Описать эту музыку обычными словами невозможно. Все равно что пытаться объяснить слепому, как выглядит красный цвет. Но пока я ее слушал, у меня в голове само собой складывались яркие картинки, как в калейдоскопе, если его потрясти и посмотреть на свет. И эти картинки я уже мог назвать и сложить их имена в какое-то подобие узора. Короче, я сам себе не верю сейчас, но вышло у меня тогда что-то вроде стихотворения. Вот такого вот.
Секунды падают и свет,
но не могу остановить мгновенье.
Я кость слоновая под пальцами твоими,
я мертвый, но живой, и я рождаю звук,
играй на мне, играй,
рви душу мне и говори: Живи!
Все черное во мне, все белое
ты любишь одинаково, люби!
О, тише, тише, здесь коснись
и я умру опять
и снова вспыхну на твоем огне.
Ты – ветер, раздувающий мой пепел.
О, громче, громче и сильней
стань ливнем и пролейся надо мной,
и напои все трещины мои,
чтобы из них пророс я новый и прекрасный.
Быстрей, быстрей сорви меня, пока
я не осыпал лепестки у ног твоих,
и медленнее, медленней замри
губами на моей горячей коже.
Только не подумайте, что я там фрик какой-то и кропаю рифмы в тетрадки. Единственная рифма, которую я до того дня сочинил, случилась у меня в возрасте лет восьми и то под принуждением. В школе на новогоднем празднике конкурсы устроили. Наша команда выпихнула меня участвовать в соревновании поэтов. Не потому, что я писал хорошо, а потому что все остальные отказались. Моим главным и единственным соперником была очкастая Анька, противная ябеда, так что я очень старался. Так мучился над списком заданных слов, аж вспотел, но результатом был горд. Вышел перед всем классом и громко продекламировал:
Выходи на каток,
Повалю тебя в снежок,
Наваляю пизд*лей,
Будешь всех ты красивей.
В итоге наваляла училка мне, хотя за что, я не очень понял. В моем стихе аж три слова из списка было: каток, снежок и красивей. В чем проблема?
Своим новорожденным произведением я тоже гордился, но зачитывать его вслух решил не спешить. У меня, можно сказать, с первого раза страх сцены образовался. И потом, про то, что Лэрке там что-то во мне полюбила – это же мечты. Небось, если бы она узнала, как я все расписал, то тоже бы мне наваляла, как тогда классуха.
Тут в комнату с пианино вошла женщина – костлявая, загорелая, с черной косой челкой через нервное лицо. По ходу, мать. Я сунулся поглубже в листву: вдруг заметит? Еще решит, что я их грабануть хочу, или за дочкой подсматриваю. Хотя в общем-то я как раз и подсматривал, только я ведь не знал, кто тут будет, когда на дерево лез! Выяснилось, что Лэрке уже куда-то опаздывает, и ей надо переодеваться. Девчонка закрыла пианино, пробурчала что-то, и за матерью хлопнула дверь.
Я снова высунул нос между листьями и забыл, что надо дышать. Чудо мое скинуло маечку и расхаживало по комнате, колыхая маленькими крепкими грудками – как оказалось, лифчик искало. Поищи она его чуть дольше, я бы так с ветки и свалился – синий и задохшийся. Но Лэрке натянула наконец спортивный топик, футболку, и лёгкие вспомнили о своих обязанностях. Я тяжело задышал, а она скинула как ни в чем не бывало юбку и, крутя попкой в трусах с бабочками, стала засовываться в узкие штаны. Мне стало тяжело сидеть на суку верхом – так в джинсах сделалось тесно. Но пошевелиться не смел – если сейчас спалюсь, девчонка точно решит, что я маньяк.
К несчастью, шоу быстро закончилось – Лэрке натянула белые носочки и выпорхнула за дверь. Обдираясь, я полез вниз. Пулей дунул на свой пост. Смотрю – вот она! Велик вытаскивает и рулит в противоположную от меня сторону. Я - в кусты, нашарил байк, ширинку поправил, взгромоздился... и тут у меня включился мозг. Думаю, ну догоню ее сейчас, и что? Она же поймет сразу, что я следил за ней. Сделать вид, что типа катаюсь просто? Допустим. И что тогда? Привет – привет, и разбежались? Скорее всего так и будет: нафиг ты ей сдался, пидорас недоделанный. Но тут я так испугался, что Лэрке уедет неизвестно куда, и я ее больше сегодня не увижу, что плюнул на все и нажал на педали.
И вовремя – только-только успел заметить, на какую дорожку она свернула. Покатил себе сзади потихонечку, расстояние держу, за кустами прячусь. Короче, агент 007, блин. Так мы ехали минут двадцать, пока Лэрке не взяла вдруг влево и не пропала за густыми зарослями. Я засек место, где, по ходу, скрывался поворот, и поднажал. Ага, вот оно!
Вписался на скорости в вираж, и - тут же бац по тормозам, чтобы в девчонку не врезаться. С перепугу, конечно, даванул тот, что на переднее колесо. Видали когда-нибудь, что с такими идиотами бывает? Вот, именно это со мной и случилось. Сальто вперед я сделал отменное, хорошо хоть руль выпустить догадался. И еще повезло мне – на траву рухнул в этот раз, только шишки в спину впились – там сосны росли. Лежу такой, считаю белочек. А Лэрке наклоняется надо мной, заслоняя солнце:
- Если ты так хочешь на меня впечатление произвести, то не надо больше. Ты уже произвел.
И иголки у меня со лба стряхнула.
Я лежу, одна щека зеленая, вторая, чувствую, уже красная, и говорю:
- Меня, кстати, Джек зовут.
[1] Festelavn – датский праздник для детей, когда они переодеваются в карнавальные костюмы, ходят по домам, поют песни и выпрашивают сладости.
Луна идет рысью
- Ты что, следил за мной?
Я оторвался от велика, который осматривал на предмет возможного ущерба, и наткнулся на подозрительный взгляд Лэрке.
- Следил?! Зачем? – состроил честную морду и глазами хлопаю, прямо птичка-наивняк.
- Это ты мне скажи, - убедившись, что мне не нужна помощь, девчонка полезла на свой драндулет. – Ты за мной от самого дома ехал. Думаешь, если зеленым намазался, то я тебя не узнаю?
Блин, вот облажался-то!
- А я тебя не заметил, - наклонился, типа тормоз проверить, чтоб она меня по глазам не спалила. – Просто мне тоже в эту сторону надо было. Совпадение.
- И на эту аллею тебе тоже надо было? – Лэрке махнула на уходящую в сосновый лесок тенистую дорожку.
- Ага, - говорю и тоже на велик лезу.
Повезло мне, прочный «Призрак» оказался. Все-таки качество - это вещь.
- Значит, ты на «Каштановую ферму» едешь?
Какая еще нафиг ферма?
- Здесь тупик, - Лэрке кивнула на спрятавшийся в кустах дорожный знак. – Эта дорога только к ферме ведет.
Мля, приплыли! Всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли.
- Ага, - говорю, - вот туда-то мне и надо.
Лэрке нахмурилась, но оттолкнулась от земли и нажала на педали. Я быстро поравнялся с ней. Спина ныла от удара, но не зря же я акробатикой тут занимался?
- Ты что, ездишь верхом? – девчонка скосила на меня глаза, а я наскочил колесом на здоровенную шишку и чуть снова с велика не слетел. Блин, верховая езда! Конечно, вот почему на Лэрке эти узкие штаны и сапоги до колена. Любой дятел бы уже догадался, куда она собралась. Любой - только не шибко умный Джек.
- Нет, - пришлось мне признаться. – Но всегда хотелось. Просто мы раньше в городе жили, а сейчас сюда переехали, вот я и решил, что пора попробовать.
